Джон Толкиен - Хоббит, или Туда и обратно
Наступила весна, с теплой погодой и ясным солнцем, когда Бильбо и Гэндальф покинули наконец гостеприимные хоромы Беорна. И хотя Бильбо страшно соскучился по дому, ему не хотелось уходить, потому что цветы в саду Беорна и весной цвели так же пышно, как в разгар лета.
И вот, проделав длинный путь, Бильбо и Гэндальф добрались до того самого места, где они попали в лапы гоблинов. Но на этот раз они оказались тут не ночью, а утром и, посмотрев назад, увидели внизу широкую равнину, освещенную ясным утренним солнцем. За равниной раскинулось Чернолесье, отливавшее на расстоянии голубизной, а на опушке — темной зеленью: даже весна не смогла высветлить Чернолесской листвы! А еще дальше, на краю окоема, маячила Одинокая Гора. На ее вершине смутно белел еще не растаявший снег.
— Вот так! На смену огню приходит снег и даже драконы не вечны! — промолвил Бильбо и повернулся спиной к своему Приключению. Тукковская его половина смертельно устала, а бэггинсовская день ото дня набирала силу. — Сейчас я хочу только одного: поскорее плюхнуться в свое любимое кресло! — добавил он.
Глава девятнадцатая
ПОСЛЕДНИЙ ПЕРЕХОД
В первый день мая Бильбо и волшебник снова оказались на краю долины Ривенделл, где находился Дом Элронда — Последняя (а с этой стороны — первая!) Гостеприимная Обитель. И снова вечером! Пони устали, особенно тот, что с поклажей, да и седокам давно необходим был отдых. Спускаясь по крутой тропинке, Бильбо снова услыхал меж деревьев пение эльфов; казалось, оно и не смолкало с того времени, как он покинул эти места. Едва путники добрались до опушки леса, как эльфы дружно затянули новую песню — почти такую же, как в прошлый раз. Вот что примерно они пели:
Нет Змея на свете —
И нету в помине!
С дырою в жилете
Гниет он в пучине!
Доспехи ржавеют,
Шатаются троны,
Богатства скудеют,
И гибнут драконы!
Но травы здесь вечны,
И воды струятся,
А эльфы беспечны
И век веселятся!
Вы были далече,
И рады мы встрече!
Ха-ха!
Ко звездным коронам
Алмазы не гожи,
Луны серебро нам
Светлей и дороже!
И золота ярче
Огонь на поленьях —
Он чище и жарче!
К чему приключенья?
Вы были далече,
Но рады мы встрече!
Ха-ха!
Вы меряли мили
С утра и до ночи,
Уж звезды открыли
Алмазные очи.
С поклажей тяжелой
Все горести бросьте —
И в Дом наш веселый
Пожалуйте в гости!
Вы были далече,
Но рады мы встрече!
Ха-ха!
Ха-ха-ха!
Ха-ха!
Потом появились и сами эльфы. Поприветствовав путников, они проводили их за реку — в Дом Элронда. Там их встретил радушный прием, и нашлось немало благодарных слушателей, которым не терпелось поскорее узнать обо всех приключениях. Рассказывать пришлось Гэндальфу, так как Бильбо притих и клевал носом. Тем более что почти все было ему уже известно, ведь он сам принимал участие во многих событиях и сам же подробно поведал о них волшебнику по дороге домой, да и в хоромах Беорна на рассказы не скупился. И все-таки, когда речь заходила о чем-то, чего он еще не знал, хоббит приоткрывал один глаз и прислушивался.
Вот так, подслушав разговор Гэндальфа с Элрондом, Бильбо узнал, где пропадал Гэндальф, когда покинул гномов у Чернолесья. Оказывается, он отправился на большой Совет Добрых Волшебников и других Хранителей Предания[111]. Вместе им удалось наконец изгнать Некроманта из его мрачной крепости на южной окраине Чернолесья.
— Отныне Черный Лес будет не так опасен, — заметил Гэндальф. — Надеюсь, что Север освободился от этого ужаса на долгие годы. Но лучше было бы изгнать его из этого мира совсем!
— Полностью с тобой согласен, — ответил Элронд. — Но боюсь, что этого не удастся сделать ни в эту эпоху, ни во все последующие.
Закончив рассказывать историю о драконе и Некроманте, Гэндальф приступил к другой, а потом еще и к следующей — то были истории древние и совсем новые, а то и вовсе относящиеся неведомо к каким временам. В конце концов Бильбо уронил голову на грудь и сладко засопел в уголке.
Проснулся он на чистой постели. В распахнутое окно светила луна. А на берегу потока в лунном свете ясно и звонко пели эльфы:
Мы песню затянем о рощах зеленых!
Чу! Шепчется ветер во травах и кронах!
На башне у Ночи пылают бойницы,
И звезды цветут, и луна серебрится!
В кругу на поляне танцуем легко мы:
Трава — словно шелк, да и мы невесомы!
Река серебриста, и тени бегущи,
И песнями полнятся майские кущи!
Пусть песня тихонько звучит круговая,
Усталому путнику сон навевая.
Заснул он, измученный долгой дорогой;
Ольха, не буди его! Ива, не трогай!
Сосна, не шуми! Сон да будет прекрасен!
О, скройся, луна, в непроглядной ночи!
О, тише, вы, тише вы, Дуб, Тёрн и Ясень!
О, тише, поток, — до утра не журчи!
— С вами не соскучишься, Веселый Народ! — крикнул Бильбо эльфам, выглядывая из окошка. — Ночь, поди, на дворе! Час-то который? Тут и пьяный гоблин проснется, от этакой колыбельной! И все же благодарю за песню!
— А ты своим храпом разбудишь и окаменевшего дракона! Но и мы тебя благодарим! — ответили эльфы, смеясь. — Между прочим, скоро светает, а спишь ты с самого вечера. Завтра, наверно, усталость как рукой снимет!
— Ваша правда! Даже короткий сон в Доме Элронда лечит от любой усталости, — согласился Бильбо. — Но все-таки я намерен лечиться до победного конца! Так что еще раз спокойной вам ночи, добрые эльфы!
С этими словами Бильбо снова бухнулся в постель и проспал чуть не до полудня.
На следующий день усталости и в самом деле как не бывало! С тех пор хоббит с утра до вечера пел, плясал и вообще всячески веселился вместе с эльфами. Однако даже в этом прекрасном Доме он не мог задерживаться надолго — его тянуло домой. Через неделю он простился с Элрондом. На прощанье он сделал ему несколько скромных подарков (скромных, чтобы Элронд не отказался) и вместе с Гэндальфом отправился дальше.
Едва они выехали из Ривенделла, как небо на западе потемнело, подул сильный ветер и хлынул ливень.
— Вот тебе и веселый месяц май! — недовольно проворчал Бильбо — струи дождя так и текли у него по лицу. — Впрочем, можно утешаться тем, что все приключения позади и мы едем домой! По погоде оно, кстати, и видно!
— Ну, до дома дорога еще далекая, — возразил Гэндальф.
