Джон Норман - Гладиатор Гора
Обессиленная леди Флоренс вернулась на место.
Я смотрел на спину Мелпомены. Она покраснела, четко виднелись полосы от ударов плети, но крови не было. Горианская плеть предназначена для наказания, однако не предполагается, что она может изуродовать невольницу или оставить на ней шрамы. Рабыня со шрамами на спине потеряет цену на рынке.
Мелпомена продолжала рыдать от боли. Она никогда не знала, что значит быть избитой. Я не сомневался, что теперь она будет покорной, беспомощной и послушной. Настоящей рабыней! И я не мог сдержать улыбку. Интересно, каковы были бы ее чувства, если бы ее наказала не женщина, а мужчина?
— На колени, Мелпомена, — резко приказала леди Флоренс.
— Да, госпожа, — плача, проговорила та.
— Покорми и напои рабыню, — велела леди Флоренс, обращаясь к Бонни.
— Да, госпожа.
Бонни принесла миску с сухарями и еще одну, с водой, и поставила их на пол перед Мелпоменой.
— Ты видишь, какая я снисходительная хозяйка, Мелпомена? — обратилась к девушке леди Флоренс. — Я разрешаю рабыне есть, хотя наш ужин еще не закончен.
— Да, госпожа, — прошептала Мелпомена.
— От кого ты получаешь еду и питье? — поинтересовалась леди Флоренс.
— От вас, госпожа, — сказала Мелпомена. Цепь свисала с ее ошейника и, проходя между бедрами, заканчивалась у кольца.
— Ешь, — скомандовала леди Флоренс.
— Да, госпожа. — Она потянулась к сухарю.
— Мелпомена! — сказала леди Флоренс.
— Госпожа? — испугалась девушка.
— Не ешь руками, — приказала леди Флоренс.
— Да, госпожа, — ответила Мелпомена и, нагнувшись, положила ладони на изразцы и принялась есть из миски. Таким же образом она лакала воду.
— Памела, Бонни, — позвала леди Флоренс, — мы готовы к продолжению ужина.
— Да, госпожа.
Рабыни заторопились принести второе блюдо.
— Это кушанье, — проговорила леди Флоренс, — приготовлено под острым соусом сатарна из белого мяса жареного вулоса.
Гости оживились в предвкушении удовольствия.
— Это будет чудесно, — сказала леди Лета.
Леди Флоренс обернулась к музыкантам, сидящим в углу.
— Можете играть, — распорядилась она.
— Да, леди Флоренс, — ответил главный из них, игрок на чехаре.
Я посмотрел на невольницу у кольца, которая ела как животное.
— Зачем меня привели сюда? — спросил я у Кеннета.
— Потерпи, — ответил он.
Ужин проходил неспешно. Было подано семь блюд. Музыканты старались изо всех сил. Когда в последний раз убрали тарелки и бокалы, леди Флоренс обратила свое внимание на прикованную рабыню, стоявшую на коленях у кольца. Мелпомена уже давно закончила свою скромную трапезу и даже по приказу леди Флоренс вылизала миски. Все это было убрано Бонни.
— Пришло время тебе развлечь нас, моя дорогая, — обратилась леди Флоренс к рабыне.
Девушка испуганно посмотрела на нее.
— Уверена, ты не думаешь, что рабынь содержат только для того, чтобы кормить и баловать?
— Нет, госпожа, — ответила девушка.
— Я хотела нанять рабыню-танцовщицу в Бонде, — сказала своим гостям леди Флоренс. — Девушку в голубом шелке и золотом ошейнике, которая своими грациозными и очаровательными движениями могла бы доставить нам удовольствие, но забыла. Я такая забывчивая! Боюсь, нам придется удовольствоваться бедной Мелпоменой.
Леди Лета засмеялась.
— Памела, — приказала леди Флоренс, — принеси шелк для танцев нашей рабыне.
— О госпожа, — улыбнулась Памела, — у нас утонченный дом. Мы не держим такой неприличной одежды.
— Ах, бедняжка Мелпомена, — проговорила леди Флоренс и вдруг резко приказала: — Встань, рабыня!
Мелпомена быстро вскочила на ноги. В глазах у нее стояли слезы. Цепь загремела по полу.
— Теналион, дорогой, — обратилась леди Флоренс к работорговцу, — не освободите ли вы нашу очаровательную Мелпомену от мешающей ей цепи?
— Безусловно, леди Флоренс, — ответил Теналион. Он рассматривал леди Флоренс, без сомнения пытаясь разглядеть очертания ее фигуры под богато украшенной одеждой.
Спустя минуту Теналион снял цепь с Мелпомены, отстегнув ее сначала от железного кольца в полу, а затем с петли ошейника. Последовательность действий не была случайной. Конечно, заковывали ее в другой последовательности. Тогда сначала к ее ошейнику была прикреплена цепь, а затем эту цепь пристегнули к кольцу на полу. Обычно в такой ситуации сначала на женщину надевают то, что ближе к ее телу. Так же, конечно, происходит и обратный процесс. Однако совсем не редко хозяин держит у края своей кушетки цепь, прикрепленную к кольцу. Таким образом, если он пожелает, то просто пристегнет женщину к ней.
Теналион свернул цепь и вернулся на свое место. Теперь обнаженная Мелпомена с ошейником на горле стояла на алых изразцах рядом с кольцом.
Леди Флоренс посмотрела на нее и притворно вздохнула.
— Я хотела достать танцовщицу из Вонда, но забыла, и теперь у нас под рукой только бедняжка Мелпомена.
— Ей придется постараться, — сказала леди Лета.
— Она кажется такой жалкой, — добавила леди Перимена.
— Как и многие рабыни поначалу, — важно проговорил Теналион, — но правильное питание, упражнения, тренировки и наказания творят с ними чудеса.
— Понимаю, — вздрогнула леди Перимена.
— Говорят, — промолвила леди Флоренс, — что не подобает в благородном доме устраивать танцы обнаженной рабыни. Но среди нас присутствуют мужчины. А мы знаем, какие они все животные.
Женщины засмеялись.
— Это верно, — подтвердила леди Лета.
— Значит, — улыбаясь, продолжила леди Флоренс, — как хорошая хозяйка, я должна предложить кое-что и для мужчин.
— Конечно, — согласилась леди Лета.
— Животные! — засмеялась леди Перимена.
Мужчины тоже засмеялись, а Мелпомена вдруг покраснела.
Леди Флоренс обернулась к музыкантам.
— Госпожа, — вдруг закричала в отчаянии Мелпомена, — я не умею танцевать!
— Что? — как будто в изумлении воскликнула леди Флоренс.
— Я была свободной женщиной, — рыдала Мелпомена, — меня только что заковали в ошейник. Я ничего не знаю о чувственных танцах рабынь.
— Принеси плеть для рабов, — приказала леди Флоренс Памеле.
Та быстро исполнила приказ. Я видел, как Теналион улыбнулся. Безусловно, танцы рабынь очаровательны и чувственны. Нужно заметить, что на Горе существует великое разнообразие подобных танцев. Институт женского рабства на Горе существует тысячи лет, поэтому естественно, что в таком тонком искусстве, как танец рабыни, присутствует утонченность и разнообразие. Есть даже танцы ненависти и сопротивления, но даже в них неизбежно присутствует демонстрация полного подчинения девушки своему хозяину.
