Гай Орловский - Ричард Длинные Руки – конунг
Слуги застыли, так положено, следят за мной только глазами. Я сделал шаг к двери. Створки распахнулись, Ашворд вошел свеженький, сытый и с таким довольным видом, что его можно ставить на въезде в королевство.
– Сэр Ричард, – сказал он приподнято, – Его Величество изволит принять вас после обеда. Его помощники сейчас готовят пакет очень важных документов.
– Для меня?
– Для сотрудничества.
– Хорошо, – сказал я, – рассмотрю очень внимательно. Передайте Его Величеству, что после обеда мы планируем отбыть обратно.
Он ахнул:
– Вы только прибыли!
Я поморщился.
– Сам знаю, как уже говорил, получилось глупо и без подготовки. Не так все надо, я же не мальчишка, а майордом… а это, скажу по секрету, даже в чем-то больше, чем король. Не ахайте, королю достаточно сидеть на троне и надувать щеки, остальное сделают советники и министры, а мне в самом деле надо править… а я вот не утерпел, теперь все скомкано и без должной, как вы сами видите, подготовки.
Он вздохнул.
– Увы, не все делается, как надо.
– У других получается гладко и красиво, – возразил я.
Он развел руками.
– Со стороны так. Но как на самом деле…
Я ответил на поклон, появились Торкилстон и Ордоньес, дождались отбытия царедворца, Торкилстон поинтересовался:
– Если нас ждут только после обеда, то не совершить ли нам верховую прогулку уже вокруг города?
Ордоньес буркнул:
– К обеду как раз нагуляем аппетит.
– Согласен, – сказал я.
Как же, аппетит, свежий воздух, хотя на самом деле сердце сжимается от предчувствия недоброй встречи с разъяренным бароном Унгером. И хотя вроде смогу постоять за себя, но все равно гадко и противно в ожидании неприятностей.
Воздух, несмотря на утро, теплый, весь из ароматов экзотичных цветов вперемешку с аппетитными запахами со стороны королевской кухни. Небольшое, но злое и жалящее, как оса, солнце поднимается по небосклону медленно и раздраженно.
Торкилстон посмотрел на небо с неодобрением.
– Дождика бы… А то парит, а все никак.
– Не надо, – сказал Ордлоньес.
– Почему? – спросил Торкилстон. – Кратковременный дождь – хорошо.
– Кратковременный, – уточнил Ордоньес, – это дождь, который может промочить тебя до нитки за короткое время.
Конюхи оседлали коней моим спутникам, Зайчика я седлал сам, а Бобик вертелся рядом и подавал советы, как лучше задавить ремнями это копытное.
Выехали через главные ворота, Торкилстон взял на себя выбор дороги, я ехал погруженный в думы, Ашворд порассказывал много за вчерашнюю поездку по городу, нужно все осмыслить и разложить по нужным местам.
Ордоньес сказал с удовольствием:
– Какое мирное королевство! Красивое, уютное…
– Сплюнь, – ответил Торкилстон, – это ненадолго.
Ордоньес выкатил глаза.
– Ты чего? У них еще не было войн!..
– Будут, – сообщил Торкилстон мрачно. – Ты не слышал про кланы Тигонвиля, Алансона или Неверры?.. Они окрепли и давно отделились. Никто власти короля не признает.
– В самом деле? – спросил Ордоньес.
Торкилстону послышалась ирония, ответил уже сердито:
– Хуже того, каждый готов начать открытую борьбу за власть. Не знал? Ну да, ты ж только по бабам!
– Нужно и отвлечься от моря, – ответил Ордоньес обидчиво. – Это у тебя бабы всегда под рукой, а мы, моряки…
– А что у тебя с леди Флионной? – поинтересовался Торкилстон. – Вроде бы вчера ты еще с нею ладил…
Ордоньес сказал раздраженно:
– Вчера еще она улыбалась и была такая простая и добрая, сегодня с утра гордая и наглая!.. И только потому, что на голове у нее появилось перо, вырванное из хвоста страуса. Как же должна гордиться эта птица, у которой их много и к тому же собственных!
Торкилстон захохотал, кони свернули с тропки и углубились в рощу, Торкилстон указывал на неизвестные нам деревья с довольно крупными плодами размером с яблоки.
Едва углубились в чащу, услышали жалобные крики, Торкилстон ринулся на шум, Ордоньес выругался и пустил коня следом. Деревья распахнулись, на полянке двое громадных мужиков, с длинными ножами за поясами свирепо лупят третьего, одетого бедно и по-крестьянски. Он вопил, двое гоготали довольно, и хотя могли бы забить быстро насмерть, но явно наслаждались муками жертвы, били в спину, плечи, живот, пару раз смазали по морде…
Торкилстон вылетел на поляну с диким воплем, разбойники вздрогнули и выпрямились, глядя в нашу сторону вытаращенными глазами. Торкилстон соскочил с коня прямо на плечи ближайшего, тот рухнул под ним, второй шарахнулся в сторону. Торкилстон могучим ударом вмял свою жертву в землю, быстро выдернул у него из-за пояса меч.
Второй вскрикнул, когда Торкилстон едва не достал его кончиком лезвия, отпрыгнул, как заяц, а когда увидел выскочивших нас с Ордоньесом, быстро попятился, развернулся и бросился в чащу.
– И в этом королевстве есть жизнь, – сказал Ордоньес с удовлетворением. – Это обнадеживает.
Он соскочил с коня, присел, разминая ноги, хотя проехали всего ничего. Над нами густая крона могучего дерева, воздух чистый и прозрачный, я тоже прыгнул на землю, забросив повод на седло.
Разбойник не двигается, распластав руки, а тот, кого лупили так зверски, зашевелился и с трудом начал подниматься, но снова упал. Торкилстон заботливо поднял, у того все лицо в крови, сказал подбадривающе:
– Все кончилось. Эти уже не вернутся.
– Часто здесь такое? – спросил я.
Крестьянин что-то пробормотал, распрямился медленно и с болезненным стоном, и вдруг его кулак с неожиданной силой впечатался в скулу Торкилстона. Того отбросило назад, крестьянин повернулся ко мне, в руке блеснул нож. Я дернулся в сторону, но острое лезвие задело плечо, резануло жгучей болью.
Инстинктивно я перехватил его руку, послышался хруст ломаемой кости, и тут же зашуршали со всех сторон кусты. Из-за деревьев выскочили люди, в руках обнаженные мечи, все в кожаных доспехах, усеянных широкими стальными бляшками.
Ордоньес вскрикнул:
– Засада!
– Дерись! – закричал я бешено.
Они налетели со всех сторон, я быстро двигался из стороны в сторону, не давая прицелиться из лука или нанести точный удар, а когда навалились все, я уже ощутил, как все замедлилось, а мое тело налилось звериной силой.
Вырвав из чьей-то руки меч, я пользовался им то как щитом, принимая на него удары, то рубил быстро и с нарастающей злостью, что нас обманули так просто.
Справа люто дерется Ордоньес, он сцепил челюсти и, отняв у кого-то кривой меч, рубится быстро и люто, понимая, что все силы нужно выплеснуть сейчас, потом могут уже не понадобиться.
Сэр Торкилстон вскочил, как тигр, разъяренный и униженный, что провели так просто, с мечом в руке и диким воплем напал не по-рыцарски с тыла, рубил нещадно, настоящий воин, а не турнирный боец…
