Эрве Жюбер - Самба «Шабаш»
Фредегонда, Вультрогота и Рагнетруда поспешно расстались, когда «Док Магу» уплыл с одной из частей Мондорамы. И не сговариваясь оказались на этом острове. Ибо мыслили одинаково... И в ожидании зрелища коротали время, обмениваясь воспоминаниями, которые обычно всплывают во время встреч после долгого расставания.
— 1 ноября 1755 года, — начала Рагнетруда.
— Десять часов утра.
— Три толчка. Сорок тысяч погибших.
— И пожар, вспыхнувший в трех точках города, — напомнила Фредегонда, словно вновь оказалась там. — Лиссабон горел три дня и три ночи.
— Не помню, — солгала Вультрогота.
— Однако ветер, который раздувал мое пламя, виртуальным не был, — усмехнулась ее сестра.
— Только не говори, что изредка не расслабляешься? Давай! — не отставала Рагнетруда. — Расскажи немного о своих опытах над людьми.
Смущенная Основательница покраснела.
— Ну, бывали чудесные моменты... К примеру, когда Ромео посылал поцелуи своей веронской красотке, я служила им посредницей.
— Я говорю тебе о хаосе, о большом спектакле, о массовых разрушениях, — упорствовала Рагнетруда.
Вультрогота скривилась. Ураганы унесли миллионы смертных, но по-настоящему она этого не желала. Прибытие лифта позволило уклониться от ответа. Из кабины вышла Хлодосвинда — ее волосы-водоросли были собраны в пучок. Она застыла на месте, увидев сестер.
— Ого-го, — хмыкнула Фредегонда.
— Младшенькая возвращается на Олимп, — проскрипела Рагнетруда.
Вультрогота, всегда поддерживавшая хорошие отношения с Хлодосвиндой, расцеловала сестру. Фредегонда проявила холодность, оперлась на ограждение и оглядела равнину. Хлодосвинда встала рядом с ней.
— Еще ничего не произошло? — небрежным тоном спросила она.
Фредегонда с упреком посмотрела на Хлодосвинду — слишком много обвинений накопилось. Однако решила, что надо соблюдать перемирие, пока людишки внизу будут выпускать друг другу кишки.
— Армия Баньши ждет на том гребне. — Она указала на неясные тени, от которых почернели дюны справа. — Напротив стоит армия Моргенстерн. — На противоположной стороне равнины ждала редкая цепочка неподвижных фигур. — Пока они меряют друг друга взглядами.
Фредегонда закурила сигарету. Рагнетруда тоже попросила закурить.
— Чудесно, если хорошенько подумать! — воскликнула Вультрогота.
Она парила в десяти сантиметрах над платформой.
— Что именно? — осведомилась Хлодосвинда.
— Мы собрались вместе. Все четверо! — Вультрогота захлопала в ладоши, выражая радость. — Такого не случалось с... с...
У нее всегда были проблемы с памятью. Рагнетруда иногда насмехалась над ней, говоря, что у сестрицы в голове гуляет ветер.
— Очень давно, — сообщила Эрментруда, прихода которой никто не заметил.
Фредегонда, словно уличенная в неблаговидном поступке, бросила сигарету вниз. Рагнетруда продолжила курить. Хлодосвинда и Вультрогота стояли в обнимку. Фредегонда подошла к старшей сестре и прижала к себе — объятие ее было горячим. Эрментруда терпела, не шелохнувшись. Потом отстранилась и оглядела сестер. Фредегонда, забыв о сдержанности, воскликнула:
— Вот это сюрприз! Ты была на Земле? Могла бы нас предупредить!
Как и все Основательницы, она не умела лгать.
— Я считала, что вы вездесущи, — ответила Эрментруда, удивленная тем, что ощущала не гнев, а некое удовольствие.
— Мы всего лишь отображения, — заметила Рагнетруда. — Символы.
— Символы, которых искушает союз с другими символами, такими, как Разлад, Обман и Абсолютная Власть.
Обвинение было высказано в адрес Хлодосвинды, чьи аквамариновые глаза на мгновение сверкнули яростным огнем.
— Наша роль была четко определена в исходный момент, — с вызовом ответила она.
— Мы подчинены матери-природе, — подхватила Вультрогота.
— Которая игрой альянсов между элементами материи... — дополнила Фредегонда.
— ... нас объединила и сделала непреходимыми, — закончила Рагнетруда, гася сигарету точным и резким ударом каблука.
Четыре сестры взялись за руки и склонились перед старшей.
— Какая трогательная картина! Неужели вы ничего не могли сделать, чтобы облегчить страдания людей! Все эти катастрофы — землетрясения, чудовищные пожары, этот потоп... Они в порядке вещей, не так ли?
— Кому ты это говоришь! — согласилась с ней Фредегонда, но лицо у нее было печальным.
Хлодосвинда смахнула лже-слезу.
— Ну, наконец мы поняли друг друга, — простонала она.
— Мы все же немного помогаем роду человеческому, — позволила себе вступить в разговор Вультрогота. — Благодаря нам они дышат.
— И не умирают от холода, — добавила Фредегонда. Хлодосвинда энергично закивала, подчеркивая обоснованность их справедливых замечаний.
— Значит, все хорошо в лучшем из миров, — сказала Эрментруда.
— Равновесие между разрушением и созиданием, — наставительно заговорила Фредегонда. На ее шее появился стетоскоп. — Таков смысл нашего существования.
— И на чем вы остановились? — спросила Эрментруда, словно все ее страхи развеялись. — Тенденция к разрушению или тенденция к созиданию?
— Трудно сказать, — хмыкнула Рагнетруда.
— Требуется поставить точный диагноз, — отмахнулась Фредегонда.
— Что касается меня, то я сказала бы, что есть тенденция к разрушению, — заявила Вультрогота. — Род человеческий сам себя уничтожает! Видели бы вы, во что они меня превратили!
Рагнетруда и Хлодосвинда тоже начали жаловаться. Захоронение радиоактивных отходов, повсеместная загазованность, загрязнение ртутью — список нескончаемый. Только Фредегонда, не очень затронутая этими проблемами, хранила сдержанное молчание. Эрментруда резко прервала их жалобы.
— Так нам не выбраться. И им тоже. Но главная проблема состоит не в этом.
Эрментруда подошла к Фредегонде и Рагнетруде и положила руки им на плечи. Вультрогота и Хлодосвинда замкнули круг. Всех охватило чудесное ощущение. Заработала алхимия первого мгновения, тот идеальный миг, когда они были единым целым, с которого началась история. Разногласия стерлись, миллионолетние упреки забылись. Эрментруде даже не надо было говорить. Их мысли сами настроились на проблему, которую следовало решить.
Между тем кабина лифта поднялась. Двери распахнулись. Появился Грегуар Роземонд с Лилит на руках.
— Вы здесь, — облегченно вздохнул он.
Эрментруда разорвала круг и пошла ему навстречу. Вультрогота, вернувшись в реальность, услышала, как трижды ударил могучий молот.
— Началось, — сообщила она, повернувшись к равнине. Сестры призвали ее к порядку. Вскоре им понадобится много кислорода. Фредегонда мыла руки у крана, а Хлодосвинда и Рагнетруда облачались в светло-зеленые халаты. Грегуар опустил находившуюся в коме Лилит на возникший из ниоткуда операционный стол. Вультрогота помогла снять с нее красную шапочку.
