Патриция Брей - Правосудие Девлина
– Что ты будешь делать? – спросил Стивен.
Девлин коротко взглянул на него, потом перевел взгляд на стены Кингсхольма, возвышающиеся перед ними.
– Все, что потребуется, – ответил он.
Ответ прозвучал не слишком утешительно. В прошлом Стивен приписывал беспощадность Девлина влиянию Заклятия Уз. Теперь, когда оно разрушено, пришло неприятное осознание, что немалая доля жестокости является частью натуры Избранного.
Девлин поступит так, как считает нужным, и только его собственное чувство страха послужит ограничителем. Обычно этого вполне достаточно. Стивен доверял Девлину. Он бы доверил ему собственную жизнь и жизни всех своих близких. Избранный уже много раз доказывал, что ставит благополучие других людей и королевства в целом выше собственных интересов. И все же он лишь человек, и, что немаловажно, человек, которого предали. Невозможно предсказать, как он поведет себя, встретившись с Олафуром лицом к лицу.
По крайней мере на этот раз он не останется с королем наедине. Стивен ехал справа от Девлина, а капитан Драккен – слева. За ними следовали две сотни воинов, в основном подобранные из добровольцев, присоединившихся к армии. Несколько солдат из подразделений Миккельсона разбавляли эту смесь. Закаленные ветераны, все они лично поклялись Избранному в верности. Такого войска недостаточно для захвата города, однако тем, кто спрятался за стенами Кингсхольма, нужно хорошенько подумать, прежде чем шутить с Девлином.
– Нам нужен король Олафур, – звонко сказала капитан Драккен.
– Нет, – покачал головой Девлин. – Нам нужно то, что у него есть. Войска, провизия.
– Гражданская война нам тоже не нужна. Не сейчас, – добавила Драккен. Она часто использовала этот аргумент.
– Именно поэтому я отправил вперед Арнульфсдаттер с печатью перемирия. Я буду обходиться с Олафуром цивилизованно, если он готов поступать так же. На время забудем о наших разногласиях.
Девлин пока не заговаривал о том, что они предпримут, если король откажется поддержать восстание. Очевидно, что время для сведения счетов еще не пришло. Стивен не верил, что Девлин собирается низложить короля Олафура, – его, как и всех остальных, тошнило от мысли о возможных убийствах.
Трудно будет объяснить причины его ненависти к королю. Лишь горстка людей знала, что Олафур предал Избранного, оставив в руках сельваратских захватчиков, где его ждала неминуемая смерть. Большинство же просто видело в Девлине непокорного героя, который вопреки воле короля пошел войной на Сельварат и нашел победу там, где монарха постигла бы неудача.
Они еще не выиграли войну. Пока нет. Но победа уже близка. Южная дорога под надежным контролем, так же как и южные территории, где невероятный альянс лорда Рикарда и маршала Коллинара помог освободить Мирку. К тому же они сожгли сельваратский порт в бухте. Наемники дезертировали, захватив корабли, доставлявшие припасы, и вернулись домой на Зеленые острова. Оставшиеся в живых сельваратцы оказались отрезанными возле порта Теллеборг, где они полукольцом окружали свои укрепления, построенные на побережье Эскера.
Началась зима. Бухта скоро замерзнет, а значит, сельваратская армия не сможет получать ни провизию, ни подкрепление. Если они не умрут с голоду до весны, то уж точно значительно ослабнут.
Войска Девлина тоже нуждались в провианте, как и тысячи беженцев, которые вынуждены были покинуть свои дома. На поддержку вооруженных королевских гарнизонов, которые, повинуясь приказу маршала Ольварсона, остались в казармах, не приходилось рассчитывать. Джорск уже доказал, что не является легкой добычей, однако сохранялась вероятность того, что императрица Тания предпримет полномасштабное нападение весной, значит, нужно быть готовым ко всему.
В такую погоду мало кому хотелось выходить на улицу, и те, кто все же встречался Девлину на пути, уступали дорогу. Они сразу узнавали Избранного. Черты его лица были легко различимы, как и рукоятка Меча Света, который он вез на перевязи за спиной. Некоторые выкрикивали его имя, остальные лишь кланялись. Девлин никак не реагировал на приветствия, однако камень на рукоятке начинал светиться, как всегда, когда Избранный собирался им воспользоваться.
Капитан Драккен тронула поводья, и ее лошадь пошла ближе с конем Избранного. Стивен сделал то же самое. Он почувствовал зуд между лопатками и подавил в себе желание оглянуться. Он прекрасно понимал, как велик риск. Один меткий лучник мог положить конец всем их надеждам. Девлин считал, что восстание продолжится, даже если его настигнет смерть, однако Стивен был настроен менее оптимистично.
Ворота перед ними открыли, и менестрель воспринял это как добрый знак. В противном случае отряду пришлось бы отказаться от своего плана либо пробиваться с боем.
У ворот на карауле стояли несколько стражников. Когда Девлин подъехал ближе, один из них выступил вперед. Он узнал лейтенанта Эмбет, хотя теперь на ней были погоны капитана.
– Милорд Избранный. – Капитан Эмбет коснулась правого плеча в официальном приветствии. Потом сделала то, чего никто не ожидал, – встала на одно колено и поклонилась. Стражники у ворот сделали то же самое.
У Стивена мурашки поползли по коже, пока он наблюдал за поклонами, которых удостаивался лишь правитель Джорска. Его потрясло отклонение от традиций, но по крайней мере не оставалось сомнений, на чьей стороне капитан Эмбет.
– Встаньте! Докладывайте! – прорычал Девлин.
Эмбет поднялась на ноги.
– В Кингсхольме все спокойно, генерал Девлин. Все сторонники сельваратских захватчиков задержаны и ожидают вашего суда.
– А что об этом думает король?
Эмбет наклонилась ближе и, понизив голос так, чтобы ее слышали лишь те, кто находился рядом с Девлином, сообщила:
– Король Олафур мертв. Мы нашли его тело вскоре после полуночи.
Девлин принялся изрыгать проклятия на родном языке.
– Вам удалось поймать убийцу? – спросила Драккен.
– Король сам лишил себя жизни, – ответила Эмбет.
Стивен покачал головой в полной уверенности, что ослышался. Это наверняка какая-то ошибка. Разве у короля были причины покончить с собой?
– Какие будут приказания? – продолжала Эмбет.
– Назначьте ответственного за размещение моих людей, а я взгляну на тело, – отозвался Девлин.
* * *Тело Олафура, сына Торвальда, положили на кровать. Два стражника стояли на карауле. По приказу Девлина они отдернули шелковое покрывало, под которым покоилось тело короля. Судя по искаженным от муки чертам лица, Олафур умер нелегкой смертью. На одежде и лице виднелись остатки засохшей рвоты, а язык был весь в крови, король почти прокусил его насквозь.
