Барбара Хэмбли - Башня Тишины
Антриг склонил голову набок. Без привычных очков лицо его было совсем другим, каким-то даже загадочным.
– Вряд ли можно верить словам Герды! – сказал чародей спокойно. – Признайся, много ли правды в том, что люди говорят о тебе?
Гримаса исказила лицо принца, белой полоской сверкнули в полумраке его зубы.
– Все, все правда! – прошептал принц зловеще. – Я могу убить тебя одними пытками, ты знаешь это! Было бы интересно проверить, сколько времени чародей, кудесник, хоть и бывший, сможет сопротивляться боли! И об этом никто не узнает!
Никто! Мой дворец… – тут Фарос широким жестом обвел темноту зала, – так вот, мой дворец находится довольно далеко от императорского дворца и от тех мест, где сейчас сидят твои бывшие компаньоны, которые когда-то сами изгнали тебя из своих рядов! Вдали от любопытных глаз всех тех, кто постоянно точат на меня ножи! Я знаю – все желают моей смерти, все хотят убить меня! Даже мой двоюродный брат Сердик – он тоже с ними заодно! Я знаю, что он постоянно нашептывает, будто я сумасшедший! Ну конечно же, я действительно сумасшедший! Ведь мой отец тоже помешанный! Настоящий сын рождается точной копией отца! – Тут голос принца стал таким тихим, что даже до ушей Джоанны долетали только отдельные отрывки тирады безумца. – Ведь я настоящий сын своего отца, не так ли?
– Фарос! – голос Антрига звучал спокойно. – Тебе ничего не стоит разузнать обо мне все, что тебе нужно! Мне же сдается, что ты и так знаешь достаточно! Но я такой же сумасшедший, как и ты – мы можем не понять друг друга. Кстати, кому, как не тебе знать, что безумие иногда становится хорошим средством самозащиты! Я прав? Ведь можно защищать себя даже в плену, под пытками!
– Как это? – не понял регент.
– Просто еще больше свихнуться!
Казалось, голос Виндроуза успокаивающе подействовал на принца; Фарос заговорил совсем другим тоном – более ровным и вразумительным.
– Да, – медленно проговорил принц, – наверняка иногда возникают такие ситуации, когда лучше сойти с ума, поскольку альтернативой может быть только смерть!
Говорят, что ты помешанный! – Принц поспешно отвел глаза в сторону, не желая смотреть в лицо своему пленнику.
Антриг только кивнул в ответ. Помолчав, он добавил:
– А потому, как ты сам, наверное, понимаешь, сейчас это – единственное, что мне остается сделать!
– Скажи, правда ли то, что ты в течение целых семи лет был узником Церкви? Что первоначально они осудили тебя на смерть?
Голос Фароса теперь звучал совсем ровно, истерические нотки совершенно исчезли.
– Да, – признался Антриг. Тут в регенте проснулась его обычная подозрительность, и он весь напрягся, явно ожидая от Виндроуза какой-то выходки. Но чародей, словно не замечая этого, продолжал как ни в чем не бывало. – Те повстанцы все как один были моими друзьями. А драгуны императора не имели права на то, что они все-таки совершили! Не нужно было трогать детей… Я думал, что сам император…
– Антриг встряхнул гривой спутанных волос, словно отрешаясь от воспоминаний. – Да, я был осужден на смерть по обвинению в убийстве!
– А потом архимаг помог тебе вырваться из церковной темницы, да?
– Нет, – и Джоанна увидела, что Антриг снова начинает подтягиваться на руках, выворачивая себе суставы. Он явно желал в этот момент испытать боль.
Установилась гробовая тишина. В эти секунды девушка особенно остро уловила приторный запах разных благовоний и косметики принца, а также запах пота, который исходил от стоявшего сзади охранника. Головорез стоял настолько близко, что она могла слышать его негромкое дыхание. Антриг слегка вздернул голову, отбрасывая с глаз мокрую прядь волос. – Я выбрался из Башни Тишины после того, как исчез архимаг. Но я не имею никакого отношения к его исчезновению, как и он не причастен к моему бегству от Церкви! Ведь у архимага не было никаких мотивов для того, чтобы выпускать меня на свободу!
– Да нет, – пробормотал принц, – он уж слишком хорошо знал нашу толстуху-епископшу, прекрасно знал он и инквизиторов. Знал он и меня. Да, знал!
Знал! Действительно, если уж он помог бы тебе удрать из Башни, то он сделал бы это куда толковее и профессиональнее! Во всяком случае, ты не шатался бы по императорским дорогам, подобно беспризорной собаке! И Церковь не стала бы привязываться к этому вашему Совету Кудесников! И эта девчонка тоже не шаталась бы с вами! С чего это ты вдруг проявляешь такое беспокойство о ней? Ведь я правильно рассуждаю, признайся!
Антриг устало покачал головой. Силы явно начали оставлять его. Наконец он, собравшись с мыслями, ответил:
– Вообще-то я не могу говорить определенно, прав ты или нет – я ведь сидел в Башне семь лет, один, и никого из этих людей не видел!
– Для чего тогда ты пришел в этот город? – Принц, против ожидания, не разразился бурей гнева, а разговаривал вполне спокойно. Но сейчас спокойствие его голоса напоминало интонации Костолома. – Ведь если ты утверждаешь, что спасался и от Совета Кудесников тоже, тебе по логике вещей нужно было бы бежать в противоположном направлении, а?
Антриг отвернулся. Его полотняная рубашка прилипла к телу. Чародей шумно вздохнул. Когда он вновь поглядел на своего безумного собеседника, в глазах его читалось отчаяние, хотя голос и оставался по-прежнему спокойным:
– Мне нужно было привести себя в надлежащую форму, Фарос! Я не мог идти на все четыре стороны просто так! Я ведь волшебник, но моя энергия почти затухла за семь лет! Понимаешь, даже сейчас я не могу использовать свое волшебство – иначе они быстро определят мое местонахождение. Не только у Совета Кудесников, но и у Церкви есть свои волшебники! Мне нужно поговорить с ними… – Тут чародей замолчал, вглядываясь в лицо регента. Лицо Виндроуза поблекло, осунулось.
Фарос молчал, играя кружевом манжет. Он анализировал услышанное, стремясь определить, что же именно может представлять для него важную информацию. Наконец он прошептал:
– Неужели… Неужели все это правда, реальность? Неужели волшебство действительно существует? Ведь все эти бабушкины сказки… Кто-то пытается предсказать погоду по лежащим на земле камням, кто-то угадывает будущее по внутренностям и костям животных. Плавят воск. Кто-то рассказывал мне, что один человек умеет вызывать бури, стоит ему только поглядеть на чашку с водой!
Неужели все это действительно не сказки, выдуманные с одной целью – подчинить нас своей воле? Неужели настоящие волшебники существуют, и они все-таки отличаются от тех шарлатанов, которые наводнили дом моего двоюродного братца?
Значит, ваше волшебство заключается не только в умении выживших из ума старух летать на метлах?
