Психея Лу - Зеленоглазая гадюка едет в Хогвартс
Но это он узнал позже, а тогда было Распределение, и он засомневался, куда же ее отправят, что пересилит – гриффиндорское нахальство или слизеринская изворотливость? Ее фальшиво-приветливое поведение говорило за второе. Но Шляпа выкрикнула «Гриффиндор!» – после долгих раздумий. «Наверное, девчонка ее уговаривала» – подумал Снейп с усмешкой.
Что там было на самом деле, он не мог и предположить.
Когда студенты разошлись по спальням, деканы четырех факультетов собрались в кабинете Дамблдора на традиционную беседу со Шляпой. Помона и Филиус, узнав, что от них ускользнули двое студентов, «сбежавших» к грифам, отреагировали в своем стиле. Спраут обещала «присматривать за мальчиком», внуком старой подруги. (Директор довольно кивнул, когда узнал, что Лонгботтом ПОПРОСИЛСЯ в Гриффиндор). А Флитвик, узнав о мисс Грейнджер, подпрыгнул, замахал руками, и обещал посмотреть на девочку и дать развиваться ее способностям – загружать учебой, чтобы сумасшедшие львы не испортили ребенка. Сам Северус просто спросил: «Мои – все?». И Шляпа ответила: «Все, кто достоин Слизерина, туда и попал, за одним исключением…».
На этом месте Альбус встрепенулся и велел ей помолчать. Сказал, улыбаясь: «Дорогие коллеги, это касается только меня, Минервы и Северуса, поэтому простите, ради Мерлина…» Раздосадованные деканы Хаффлпаффа и Равенкло ушли, собираясь выяснить все позже. (Но так и не узнали, хотя обычно тайны в педколлективе Хогвартса существовали недолго).
А когда в кабинете директора остались трое – улыбающийся Дамблдор, недоумевающая Макгонагалл, и Снейп, готовый к сколь угодно плохим новостям – старая Шляпа с обиженными завываниями в голосе начала говорить. Она передала разговор с маленькой гадюкой полностью, со всеми угрозами и оскорблениями. Северус был рад, что у Минервы открылись глаза на свою «золотую девочку». Старая кошка весь август расспрашивала его – как ему показалась девчонка Поттер? – и выслушивала его комментарии («нахальная маленькая змея», «ни ума, ни терпения, одна наглость») со скептической улыбкой. Не верила.
Да он бы и сам не поверил в этот чудовищный диалог, если бы не общался с Поттер 31 июля, и не знал, какая она на самом деле. Минерва обещала присматривать за девочкой и еще долго настороженно косилась на нее, одновременно стараясь «привязать» к Гриффиндору самым надежным способом. Похвала и начисление баллов на уроках, мелкие поблажки, место ловца в команде – первокурснице! – старая кошка делала все, чтобы Поттер нравилось в Гриффиндоре. Она не доверяла девчонке долго, кажется, до истории с троллем. Да уж, вполне по-гриффиндорски – трое первокурсников бросаются на горного тролля. Особая прелесть ситуации в том, что двоим из этих «героев» как раз не место среди красно-золотых. Это Северус не раз повторял Минерве, когда она начинала разглагольствовать о «настоящих гриффиндорцах». Помогало не слишком хорошо. Макгонагалл окончательно убедилась, что маленькая гадюка изменилась после ее драки с крестником, когда у Поттер проявилось гриффиндорское безумие во всей красе. Вдобавок декан, наконец, вспомнила, насколько избалованными были Эванс и Поттер, и перестала давать девочке поблажки, посчитав, что та уже достаточно привязана к факультету. Макгонагалл успокоилась, но не Северус. Однако он уже зарекся пытаться объяснить старой кошке, какая лгунья ее подопечная.
Помнится, сразу после Распределения он дождался ухода Минервы – ошеломленной, не верящей – и спросил у Дамблдора, зачем он отправил Поттер-младшую в Гриффиндор? Неужели нельзя было велеть Шляпе поставить вердикт сразу же, не пускаясь в разговоры? Не доводя жалкий кусок войлока до состояния, когда его угрозами и шантажом заставят подчиниться воле одиннадцатилетнего ребенка? Маленькая гадюка должна была попасть туда, где ей место – в Слизерин, под его крыло, под его присмотр! (Тогда Северус еще не признавался себе, что хочет этого, а не просто готов выполнить свой долг. И не для того, чтобы мучить дочь старых врагов, а просто – хочет, и все).
И директор ответил:
– Я просто предоставил решать дело судьбе и самой девочке. Не давал никаких указаний Шляпе, она сама решила поболтать. Сама, как говорится, нарвалась. Что касается Гриффиндора и Слизерина… Шляпа Выбора, мой дорогой мальчик, отправляет человека на тот факультет, куда он сам стремится. Если юная Поттер хочет верной дружбы, благородства и подвигов, кто мы, чтобы ей мешать?
– Но, Альбус! Какая еще дружба?! Какие подвиги?! О чем вы говорите?
– Ох, Северус… Она всего лишь одинокий несчастный ребенок, привыкший бравировать цинизмом и наглостью. Девочка отогреется душой в Гриффиндоре. Конечно, Хаффлпафф подошел бы еще лучше, но Шляпа права – она уже слишком испорченная для этого факультета. А среди Львов она получит то, чего хочет. Гарриет останется такой же целеустремленной, смелой и решительной, но осознает, что люди вокруг – не только пешки, которыми можно манипулировать. Не только марионетки, которых можно дергать за ниточки. И перестанет быть такой… маленькой гадюкой.
– Вы ее легилиментили, что ли? – зельевар привычно очистил мысли.
– И ее, и тебя, мальчик мой. Ты очень громко думал о ней в августе. Один раз я уже допустил ошибку, – Старик чуть нахмурился, вспоминая о чем-то. Его собственный окклюментивный щит, в который Снейп ткнулся, даже не дрогнул. – Правда, тогда была другая ситуация, человек сам выбрал Слизерин. Но можно было приказать Шляпе отправить его в Равенкло или Гриффиндор – и все могло пойти по-другому. Ведь я же знал, чего можно ожидать от него! Mea culpa… [моя вина (лат).]
На лицо директора набежала тень, он поморщился, будто лимонные дольки были просроченными… но привычная презрительная колкость не давалась Снейпу, потому что сквозь знакомую личину недалекого добродушного старичка проглядывали жесткие черты настоящего Альбуса Дамблдора – победителя Гриндевальда, председателя Визенгамота, и одного из самых хитрых интриганов магического мира.
– В целом, дело обстоит так, Северус. Если бы девочка попала в Слизерин, не помогла бы даже твоя поддержка и забота… не сверкай глазами, мальчик мой, куда бы ты делся!.. Ничего не помогло бы. И через двадцать лет мы бы имели дело с Темной Леди, или какое еще напыщенное имя она себе придумала бы. Северус, этот ребенок наивно думает, что использует окружающих. На самом деле, это они используют ее. Она учится любить. А любовь – это самая мощная сила. Магия любви до сих пор не изучена, но я уверен, что она может преодолеть даже… эээ… особенности девочки.
После этого разговор перешел на пресловутые «особенности», но Северус долго не мог прийти в себя. В самом деле… как он не подумал… действительно, пусть учится на Гриффиндоре и становится похожа на своего отца, а не на мать. И – тем более – не на Тома Риддла.
