Константин Ветошко - Три грани рока
Аристократка вообще к тренировкам своих подчиненных относилась спустя рукава. Вся ее роль ограничивалась тем, что она презрительным тоном приказывала приступить к занятиям и удалялась. Сама леди с солдатами никогда не тренировалась, предпочитая общество еще одного дворянина, недавно появившегося в лагере и также назначенного октатом в другом отряде. Торстен, видевший жалкое подобие настоящего боя между ними, вначале лишь удивленно покачал головой.
Вместо стандартного тяжелого тренировочного меча леди Гейрэ предпочитала пусть и прочную, но легкую и тонкую палку. По размерам она была схожа с тем оружием, которое пряталось в изящно украшенных ножнах, висящих на боку аристократки. Торстен был готов биться об заклад, что эта рапира, или что у нее там, не выдержит хорошего прямого удара настоящего меча. Дополняло картину отсутствие щита, а еще одна короткая палка изображала дагу. Схожим тренировочным оружием работал и противник девушки.
Первое впечатление оказалось верным. Фигурка у леди действительно оказалась поджарой. Плечи у нее были для девушки довольно широкими, да и мускулатура неплохо развита. Но в целом она совсем не казалась серьезным бойцом. Не было у аристократки достаточной массы и силы удара для боя с имеющим щит и закованным в сталь противником. В этом Торстен был уверен. Да и особой выносливостью, судя по всему, она не отличалась.
По поводу предполагаемых низких индивидуальных боевых качеств нового октата Торстен переживал не сильно. Если во время схватки убьют такого командира, то вряд ли отряд сильно от этого пострадает, а может и наоборот — только выиграет от этого. Все пехотинцы уже давно для себя решили, что руководить во время боя она умеет не больше, чем в мирное время.
Что Торстена расстраивало в новом октате, так это почти плоская грудь аристократки. Норд не отказался бы полюбоваться парой внушительных округлостей, но, увы, природа оказалась в этом не милостива к бедняжке, наделив ее фигурой, подходящей больше юноше. Впрочем, несмотря на это, в условиях отсутствия в лагере других женщин многие бойцы и даже офицеры поглядывали на дворянку со вполне определенным интересом.
А вот что-что, а техника владения оружием у девушки имелась. Торстен, с интересом понаблюдав издали за учебной схваткой, пришел к выводу, что обучали аристократку неплохие мастера изящной игры клинков, и на совесть. Только слишком уж мало общего ее фехтование имело с настоящим боем. Все ее приемы подходили разве что для схватки с противником, не имеющим ни серьезных доспехов, ни щита и при этом вооруженным не слишком тяжелым и длинным оружием.
Торстен и раньше знал, что среди благородных быстро распространяется заимствованная из-за границы мода на легкие клинки. Но увидеть технику владения ими ему еще не доводилось. Сначала норду показалось, что это не схватка, а какая-то пародия. Но понаблюдав, он быстро понял, что это искусство — возможно даже большее, чем работа привычным тяжелым мечом. Здесь все решала скорость и техника. Зрелище было действительно завораживающим, но при этом норд четко понимал, что это не более чем баловство. Достаточно взять в левую руку щит — и никакие изящные фехтовальные приемы не спасут противника.
Насколько помнил Торстен из рассказов своего отца, каждого дворянина с детства обучали настоящему бою с тяжелым оружием и щитом. Работа с легкими клинками была не более чем дополнительным увлечением части аристократов и вошла в моду не так уж и давно. А вот для девушки, пусть и имеющей достаточно развитое и натренированное тело, но все же не способной сражаться в обычном бою, это был единственный вид схваток, где она могла попытаться соперничать с мужчинами. Правда, в целом их преимущество было очевидным и в поединках на легких клинках, но разрыв хотя бы не был столь велик.
Последние месяцы солдаты тавта оказались предоставлены сами себе. Леди Гейрэ не вмешивалась ни в их тренировки, ни в бытовую жизнь. Даже положенные дежурства до сих пор распределял Ритал, словно нового октата и не назначали вовсе, а ветеран по-прежнему исполнял его обязанности. Но вот когда спустя месяц отряд был отправлен сопровождать караван, все переменилось. Если раньше аристократку абсолютно не интересовало, что творится в тавте, то теперь она стремилась руководить каждым шагом подчиненных.
Во время перехода через горы леди Гейрэ развила бурную деятельность, не давая солдатам ни секунды покоя. По мнению опытных служак, большинство ее приказов было лишено смысла, но им, стиснув зубы, приходилось выполнять даже самые абсурдные распоряжения этой взбалмошной девчонки. Ситуация осложнялась тем, что возглавлявший караван купец положил взгляд на дворянку и всю дорогу неустанно осыпал ее комплиментами, только подогревая ее и так нездоровое честолюбие. В результате она, стремясь показать себя умелым и опытным командиром, буквально замучила подчиненных. К счастью, горцы караваном не заинтересовались, иначе все могло закончиться плохо.
Стоило тавту вернуться в лагерь, как леди вновь утратила интерес к своей игрушке, ведь больше не перед кем было строить из себя одну из легендарных белых волчиц[24]. На фоне настоящих боевых командиров ее попытки смотрелись бы смешно, и она предпочитала проводить время среди офицеров, осыпаемая знаками внимания со стороны истосковавшихся по женскому обществу мужчин. Единственная часть работы по руководству отрядом, которую девушка выполняла охотно, — наказания. За малейшие провинности она имела привычку карать максимально жестоко. Солдаты быстро поняли, что аристократке доставляет удовольствие чувствовать, что они в ее власти, и старались не злить фурию понапрасну.
Выждав некоторое время, чтобы иметь возможность врать, что действительно пробежали положенный пяток километров, пехотинцы бегом направились в лагерь. Вспотеть им было необходимо, в противном случае октат получила бы повод от души повеселиться, подвергнув наказанию всех своих подчиненных разом. На ходу солдаты еще успевали переговариваться.
— Неладные дела творятся в империи. Ох, неладные. Помяните мое слово, — это на бегу мрачно бурчал себе под нос Ритал, бывший самым опытным ветераном в отряде. — Разве раньше позволили бы бабе сунуться в армию? Нет, будь она хоть трижды дворянка. А теперь этим аристократам дозволено все. Когда-то даже специальные парадные части существовали, куда этих бездельников только и брали. А теперь куда ни плюнь — всюду благородные. Без длинной вереницы предков выше септима, почитай, и не подняться. Да даже став офицером, приходится внимательно следить, чтобы, не дай бог, не задеть аристократа!
