Гай Орловский - Ричард Длинные Руки — гроссфюрст
— Хорошо, — сказал Логирд тихохонько, — теперь берите вон тот синий кувшин, лейте на угли…
— Не погаснет?
— Совсем наоборот…
— Рванет? — спросил я с беспокойством. — В смысле, взорвется?.. Всех нас не поубивает?
Он удивился:
— Почему вдруг?.. Ох, сэр Ричард, вы что-то знаете намного больше, чем я… Потом поучите, хорошо?
— А оно тебе такому надо? — спросил я. — Та-а-к, теперь что?
Глава 9
Струя синей жидкости, такого же точно цвета, как и сам кувшин, лилась и лилась на раскаленные угли, ничего, к моему удивлению, не происходило. Потом сами угли начали расти и превращаться в огромные сияющие торжествующим пурпуром глыбы, громоздились, поднимались выше и выше, но на стол не выпадают, ограниченные незримыми стенками.
От них пошел мощный сухой жар, Логирд сказал быстро:
— Голову!..
Я торопливо сунул руку в мешок, женщины сперва чуточку испугались, увидев голову Гиллеберда с оскаленными зубами, но я по команде Логирда положил на красные угли, сразу затрещало, пошел резкий запах горящего мяса и окутал синим дымом, как плотным занавесом, скрыв от глаз.
Только я вижу сквозь дым отчетливо, что плоть стекает быстро, обнажая прекрасный череп с высоким лбом мыслителя. Запах непостижимо быстро улетучился, череп остался на углях, настолько чистый, словно вываривали в котле сутками, кости грозно и победно заблестели.
— Теперь вон из того кувшина, — скомандовал Логирд. — Прямо на этот череп!
— Не лопнет?
— Сэр Ричард, это же не вода!
— Ладно-ладно…
Я лил, а череп, странное дело, жадно впитывал толстую струю жидкости, словно переливаю в полый сосуд, ни капли не скатилось по блестящей и вроде бы плотной, как камень, кости.
— Хорошо-хорошо, — приговаривал Логирд, в едва слышном шепоте сильнейшее возбуждение, — вот теперь моя очередь…
Я отступил с кувшином в руках, череп блистает грозно и величественно, словно из отполированного золота.
Женщины пошли по кругу, не дожидаясь сигнала, но Логирд ничего не сказал, и я понял, что все правильно. Они все, кроме той юной крестьянки, уже участвовали в этом деянии, запомнили. Ай да Гиллеберд, он еще и некромантил, сволочь седобородая, как же внешность патриарха бывает обманчива…
Череп медленно накалялся. Я с трепетом увидел, как стал малинового цвета, словно металл в огне, от него пошло тепло, затем резко покраснел и наконец пооранжевел. Теперь только я ощутил сильный жар, хотя кость уже сгорела бы, чертовы некроманты, что за странная магия…
Логирд, уже не призрак, а едва заметная тень, скользнул к черепу и втянулся, грациозно извиваясь, через глазницы. Я замер в ожидании, ничего не происходит, однако череп начал медленно менять цвет с оранжевого на желтый, красный. Наконец вроде бы совсем остыл…
…а дальше случилось совсем уж дикое: покрылся изморозью, от него пахнуло холодом, по стенкам побежали трещины. Сухо щелкнуло, череп рассыпался на мелкие осколки, и уже только они начали быстро истаивать, словно льдинки на жарком огне.
Я стоял, замерев, не зная, что делать, Логирд не сказал, а из меня еще тот маг, льдинки исчезают стремительно, будто под ними раскаленная плита. От них струится легкий пар, я даже не обратил внимания, что под сводами формируется в некую фигуру, и только вздрогнул, когда сверху раздалось:
— Свершилось!
Голос сильный, победный, я сразу узнал Логирда, так он говорил, когда был еще в живом теле.
Призрак опустился к полу, достаточно плотный, я рассмотрел даже морщинки на грубом массивном лице.
— Ваша светлость, — произнес он церемонно, — позвольте еще раз подтвердить вам мою полную лояльность и покорность!
Я сказал нервно:
— Ну, Логирд, в этом нет необходимости…
— Таковы правила, — произнес он высокомерно, — я все-таки из старинного рыцарского рода, хоть и был изгнан за нечестивые, по мнению моего родителя, занятия… вы мой сеньор, ваша светлость!
— Как ты? — с беспокойством спросил я. — А то я так ничего и не понял…
— Не дело сеньора во все вникать, — ответил он с учтивостью исследователя. — Иначе он ни на что другое не будет способен. Я в порядке! Силы восстановлены, сэр Ричард. Даже больше, чем ожидал.
Женщины явно увидели призрака впервые, все пятеро в ужасе попадали на колени и закрыли ладонями лица.
— Это наш призрак, — сказал я успокаивающе, — он не враг.
Они начали подниматься, все-таки вино — великая сила, снова пошло хихиканье, я хотел было спросить Логирда, что если уже все, то можно ли женщинам одеться и выматываться, но в этот момент у дальней стены вспыхнул грязно-лиловый свет, похожий на перезревший нарыв с кровавым гноем, ударил в потолок и остался мерцать отвратительными искорками, похожий на светящийся столб.
Через долгую минуту в потоке этого неприятного света появилось очертание высокого худого человека в черном плаще до пола, лицо зловеще-бледное, глаза почти белые, только зрачки жутко черные, мелкие, как будто пробитые в яичной скорлупе отверстия. Длинные неопрятные волосы падают на плечи, отдельные космы свисают даже на грудь.
Он шагнул в нашу сторону, что-то дернуло его сзади за плащ, он нетерпеливо потянул за полу, оглянулся. Я видел, как еще больше побелело его лицо, когда увидел уходящий в камни край плаща и понял, что случилось бы с ним, если бы ошибся с координатами еще на несколько дюймов.
Сбросив плащ на пол, он вышел из круга, по лицу пробежала болезненная судорога.
— Успели! Неужели… я спешил зря?
Голос его был хриплый, страдальческий, словно его мучает постоянная резкая боль.
Я произнес осторожно:
— Сожалею, но… да. Мы уже закончили.
Он посмотрел на меня с ненавистью.
— А, вы и есть тот Ричард Завоеватель, которого не берет никакая магия?.. Берегитесь, юноша, вы не заговорены от острых клинков.
Я выдернул меч из ножен и моментально приставил к его горлу.
— А вы?
Он застыл, глаза его стали огромными, теперь я видел, что радужка все-таки есть, но настолько светлая, что почти сливается с белком.
— Уберите, — прошипел он, едва двигая кадыком. — Я вам не враг…
— А кому? — поинтересовался я, но меч не убрал.
Логирд сказал достаточно громко:
— Да никому он не враг, а если и убивает, то не из вражды, а как волк… только ради дела.
Я поинтересовался:
— Почему бы мне его не убить? Тоже ради дела?
Прибывший некромант злобно кривил губы, я начал опасаться, что начинает заклятие, что обрушит на меня потолок или хотя бы люстру, прижал клинок в его горлу так, что натянулась кожа.
