Александра Лисина - Танцы во льдах
- Ты не посмеешь... - шепчет она, с горечью видя победную улыбку на его губах. - Ты... ты чудовище!!
- Я?! - он мгновенно темнеет лицом. - Ты называешь чудовищем меня?! После того, как твои эльфы разорили пять деревень и заставили уцелевших сняться в соседние города?! Только из-за того, что кто-то по неосторожности спалил их дурацкие илларэ?!!
- Они не могли по-другому! Илларэ для них - источник жизни! Смерть каждого дерева означает чью-то гибель!!
- Я же говорил, что они слишком слабы, - сухо замечает Шиир.
- Монстр, - с болью шепчет она, отдаляясь. - Кровожадный, свирепый и злобный монстр. Как же я не видела раньше... настоящий зверь...
- Ах, зверь? - рычит он, неожиданно отшатываясь. - Кажется, тебе понравился этот слюнявый облик с дурацкими крылышками? Кажется, тебе понравилось, как эльфы воздают тебе хвалу и почитают богиней? Так смотри же, глупая!! Вот каков настоящий зверь! Вот каким может стать настоящий шаддар!!!
В мгновение ока он страшно преображается: широкая спина раздается еще больше, на руках и ногах появляются жутковатые крючья, способные надвое разорвать даже столетнее дерево, белоснежные крылья мигом теряют все перья и превращаются в плотные кожистые полотна, на кончиках которых угрожающе посверкивают новые когти. Его лицо искажается от гнева, кожа вместо теплого золотистого цвета обретает поистине жуткую черноту. Пылающие глаза проваливаются куда-то вглубь и наливаются нескрываемой яростью, а бархатистый голос окончательно начинает напоминать звериный рев.
- Ну как?! Нравится тебе такой монстр?!!
Аллира в ужасе шарахается прочь, инстинктивно выбрасывая перед собой пелену морозного воздуха. Гораздо дальше, чем требовалось, немного сильнее, чем надо... и холодный иней моментально оседает на его горячей коже. Он впивается внутрь, больно жжет, страшно колет холодным пламенем гнева. И Шиир оскорблено воет, чувствуя, как промерзает его тело насквозь. Не ожидая от нее такого предательства, он вдруг пошатывается от ослепляющей боли, взревывает бешеным туром, но все-таки справляется - с хрустом разбивает ледяные оковы и ударяет в ответ неистовой яростью своего Огня...
- Господи... - я измученно прикрыла глаза.
- Теперь ты все знаешь, - печально прошептал Рум, отстраняясь и отпуская мои похолодевшие руки. - Вот, как началось падение Крылатых. Вот, как мы превратились в то, чем стали сейчас.
- Зачем? Это глупо... неправильно... так не должно было быть!!!
- Но так случилось, - горько улыбнулся он. - С тех пор мы взяли себе тот облик, какой выбрали сами. Они ушли за облака, на Летящие Пики, где отгородились своими ледяными щитами. А нам пришлось остаться здесь, на земле, следя за тем, чтобы ни они, ни их остроухие дери не смели переступать черты. Мы довольно долго соблюдали равновесие, потому что, как ни хотелось бы признавать, наши силы почти равны. Но когда был предан и убил Вертовах, когда я был ранен в спину и оказался в плену... чаши весов снова опасно качнулись. Теперь ты знаешь, почему.
- Это неправильно, Рум, - с мукой простонала я. - Неужели вы ни разу не пытались...?!
- Вертовах попробовал все изменить. Но, как видишь, это плохо кончилось. Поэтому мы - то, что мы есть. А они... боюсь, они ничем не лучше нас.
- Аллиры предали нас! - подтвердил в оглушительной тишине король шаддаров. - По их вине разразилась война и был разрушен Шаиир! Из-за них погиб наш Повелитель и мой отец! Они предали и убили лучшего из наших воинов! И хотя бы поэтому им не прощения!
Вздохнув, Рум медленно повернулся к трону.
- Сын...
- Ты болен, отец, - с неожиданной лаской сказал шаддар. - Они слишком долго тебя мучили. Ты не понимаешь, что говоришь. Они почти уничтожили тебя... прости. Но я хорошо помню все, чему ты меня учил. Я верю, что победа близка. И сделаю все, чтобы ОНИ надолго запомнили мою скорую месть. Потому что, как только одна из них даст нам необходимое... поверь, ОНИ очень пожалеют, что посмели начать эту войну.
Призрак покачал головой.
- Боюсь, что нет, Бретован. Я не позволю тебе этого сделать. Пусть я - всего лишь дух, но кое-что еще могу. Трис, не волнуйся - я закончил то, что хотел. Ни один шаддар не посмеет тебя коснуться, пока я рядом. А чтобы они это поняли...
У меня заныло мучительно сердце, а на глазах сами собой выступили слезы, но он уже не смотрел - выпрямившись и расправив плечи, властно шевельнул крыльями и, глядя поверх взволнованно зашевелившегося моря черных голов, четко произнес:
- Я, Роммуард Тер Ин Са Ширракх, Последний Повелитель Иира и Создатель Огня Оддора. Меняющий Обличья. Шиир. И я свидетельствую: эта юная Аллира находится под моей защитой. Я отдаю ей свою силу, память, волю и жизнь. Точно так же, как отдаю свое посмертие и повторное возрождение. Да будет так. Отныне и навсегда. Аиле!
- Рум!! Нет!! - ахнула я, когда его золотое сияние начало стремительно угасать, перетекая в мою торжествующе сверкнувшую жемчужину. У него разом побледнело лицо, сделались прозрачными плечи, осыпались невесомой пыльцой могучие крылья, и сам начал с угрожающей быстротой истаивать, уходя из этого мира обратно, в Мир Теней, становясь блеклой тенью и слабым вспоминанием.
Король шаддаров будто окаменел, неверяще глядя, как уверенно разгорается голубой свет на моей груди и как быстро образуется вокруг него ровный овал изумительно белого инея. МОЕГО инея, о котором никто, кроме троих присутствующих, доселе даже не подозревал.
- РУМ!! Что ты наделал?!!!
- Беги, моя маленькая Аллира, - грустно улыбнулся призрак, на мгновение коснувшись моей щеки. И этого движения на площади резко похолодало, а затем и выпал самый настоящий снег. - Я отдал тебе все, что мог. Всю свою прежнюю силу и даже то, чего не должен был касаться. Это - мое искупление, девочка. Я выбрал. Так что бери свои крылья и лети - ведь слова "не улетать" ты никому из них не давала.
- Ру-у-ум!!!
- Прощай, - тихо шепнул осиротевший воздух, когда мягкое сияние полностью угасло. - И помни: твоей матерью была не простая Аллира. Ее звали Миарисс... да, та самая Миарисс Ас Илт Миисса... ваши сказки не врут. И значит, на этом свете осталась еще одна Танцующая Луна... последняя... самая важная... это ты, Беатрис Ас Илт Миисса... прощай.
Под оглушительное молчание остолбеневших шаддаров он окончательно исчез, осыпавшись красивой горстью золотистых искр. Бесследно исчез, ушел, истратив до капли все, что ему было отпущено в этой, новой, такой нелегкой жизни. Он снова умер, рискнув всем ради того, чтобы я выжила, и отдав все, за счет чего мог существовать сам. После чего мне осталось только вскинуть голову к равнодушно выглянувшей, наконец, луне и, сглатывая соленые слезы, пронзительно закричать.
