Дарья Кузнецова - Я выбираю свободу!
— Извини, мы… — виновато пробормотала я, уже не пытаясь бороться за свободу, но стараясь хотя бы прикрыться краешком одеяла.
— Я догадался, спасибо, — рассмеялся Николай, — чай, не пять лет. Я, собственно, зашел сказать, что все в порядке и вы можете идти. От себя добавлю — проваливайте поскорее, нечего тут нежничать. Все-таки это госпиталь, а не гостиница. Как подростки, честное слово! Вы бы еще в храме обжиматься начали! Что я такого смешного сказал? — растерянно осекся он, потому что при словах про храм мы с Фелем переглянулись и дружно захохотали.
— Ничего, Коль, мы все поняли, — сквозь смех выдохнула я. — Сейчас провалим, только с починкой одежды закончу.
— Знаю я вашу починку, — философски отмахнулся целитель. — Вы хоть дверь стулом подоприте, уж не знаю, — насмешливо предложил он, протягивая пациенту на подпись документ о выписке.
— Спасибо за совет, — с ироничной улыбкой отозвался тот. — Обязательно воспользуемся предложенным вариантом. И… за все остальное тоже спасибо, — добавил твердо и уже вполне серьезно. А мне было немного смешно, неловко и удивительно, как светлый умудряется в подобной ситуации оставаться таким спокойным, сдержанным и невозмутимым. Сидит голый, возбужденный, весьма фривольно прижимает к себе женщину — а выражение лица такое, словно он находится у себя в кабинете и сосредоточенно работает. Вот это я понимаю, умение держать лицо!
— Пожалуйста, — широко улыбнулся Колос, пожимая ладонь светлого. — Желаю счастья в личной жизни, — насмешливо подмигнул он и вышел.
— Может, не будем ничего подпирать, а просто переберемся в более располагающее к подобным занятиям место? — торопливо предложила я, пока Фель не продолжил начатое и все здравые мысли не выветрились из головы. Он в ответ насмешливо фыркнул, но спорить не стал. Наверное, и сам понимал, что «смотреть на звезды» здесь и сейчас совершенно неуместно.
Фель
— Ну как? — полюбопытствовала Тилль, разглядывая меня со смесью интереса и чего-то еще, что растолковать никак не получалось.
— Странное ощущение, — с расстановкой проговорил я, застегивая воротник и пытаясь понять — это куртка, рубаха или все-таки китель?
Особого внимания вражескому обмундированию во время войны я не уделял. То есть знаки различия и отличия помнил неплохо, знал еще какие-то характерные признаки того или иного офицерского чина или рода войск, но никогда не задумывался обо всем этом как об одежде. Тем более — повседневной. И уж точно не мог предположить, что когда-нибудь доведется эту форму примерить.
Нательное белье из сероватого некрашеного полотна, серо-зеленая, пыльного оттенка, верхняя одежда. Штаны — прямые, достаточно свободные, чтобы не стеснять движений, но достаточно узкие, чтобы не болтаться. И вот это непонятного рода нечто, которое местные называли форменкой: подпоясанная ремнем прямая рубаха навыпуск с воротником-стойкой, рядом пуговиц под горло и рукавами на манжетах, тоже застегивающихся на пуговицу. Ремень и сапоги, по счастью, все злоключения пережили и, отмытые от крови, оказались вполне пригодны для использования. Даже струна не пострадала, что заставило меня помянуть изготовившего ее вещевика добрым словом.
— Попрыгай, — иронично предложила Тилль, за что удостоилась многообещающего насмешливого взгляда. — Не косись так грозно. У тебя просто очень интересное выражение лица, и я никак не могу понять, нравится тебе это или нет.
— С чем сравнивать. — Я пожал плечами, подвигал руками, пару раз присел под явно озадаченным взглядом местного кастеляна — пожилого однорукого орка, с самого начала косившегося на меня со сложной смесью неприязни, граничащего с шоком удивления, любопытства и непонятного предвкушения. Сейчас, впрочем, осталось почти одно недоумение. — Если со сшитой под заказ одеждой — плохо. А так… в общем-то достаточно удобно. Но все равно — странно.
— Согласна, — со смешком согласилась Тилль и подошла ближе. Расправила клапаны накладных карманов на груди, поправила пряжку. Я, разумеется, не мог не воспользоваться случаем и не прижать к себе гибкое стройное тело. Целительница не стала возражать, обняла в ответ, внимательно разглядывая мое лицо. — Выглядит непривычно, но тебе идет. Ты и в простой рубахе смотрелся внушительно, а вот так — откровенно грозно. Я прямо отчетливо ощущаю, что оказалась в очень сильных и надежных руках, — проказливо улыбнулась она, погладила мои плечи и попыталась, дразнясь, увернуться от поцелуя. Чтобы получить желаемое, пришлось крепко придержать ее голову за затылок.
— Размножаться на территории части без документов запрещено! — почти сразу раздраженно прервал нас орк.
— Извини, Кхавра, — виновато улыбнулась Тилль, чуть отстраняясь. Но, странно, из моих объятий выскальзывать не спешила.
— А с документами можно? — насмешливо уточнил я.
— С документами в установленном порядке можно все, если порядки это подразумевают, — ворчливо отмахнулся орк. — Проваливайте уже.
— Отовсюду нас гонят, — с показной грустью вздохнула целительница, когда мы вышли наружу и двинулись по улице, держась за руки. На моем плече висел простой холщовый мешок, в котором лежали старая залатанная одежда и смена формы.
— Если совсем прогонят — придумаем, куда податься, — отмахнулся я. — Куда мы сейчас?
— Я, естественно, планирую утащить свой военный трофей в норку, — весело улыбнулась Тилль. — Там совсем не просторно, но все равно уютнее, чем в темноэльфийском посольстве. Фель, я тут подумала… ты же действительно всерьез тогда говорил, что готов здесь остаться и в некоторой степени послужить на благо новой родины?
— А вот этого мало в качестве доказательства? — насмешливо хмыкнул я, разводя руками и имея в виду одежду. — Если сам я могу жить в пещере и питаться подножным кормом, это еще не значит, что я намерен обрекать на подобные условия свою семью. Должен же я как-то оправдать твое доверие, — заметил уже вполне серьезно, а она ответила ласковым теплым взглядом и, прижавшись на мгновение к моему боку, по-кошачьи потерлась о плечо щекой. — Только для начала мне нужно окончательно восстановиться и придумать конкретное занятие. Или у тебя появилась идея? — продолжил я. Настроиться на конструктивный серьезный лад никак не получалось, мысли были заняты совсем другим.
— Появилась. Понимаешь, Налатин отвечал у нас за армейские вопросы, и Валек как раз жаловался, что его некем заменить. И я подумала, может…
— Ты это сейчас серьезно? — недоверчиво уставился я на целительницу, мигом теряя всю благодушную расслабленность.
