Меч теней (ЛП) - Гастрейх Карин Рита

Рёнфин мог признать принцессу Тэсару негодной для повторного брака, но они, тем не менее, предоставят ей убежище. Она и ее дочь могли бы посвятить свою жизнь тихому делу среди Сестер Смирения или Слуг Бедных. Их больше не будут мучить амбиции людей и колдунов. Они больше не будут жить в страхе перед ядовитой силой ведьмы Мойсехена.

— Тэсара! — упрек Пенамора прервал ее мысли. — Ты слушаешь?

Мир вернулся в фокус: хаос голосов и песен, смрад лошади и пота, тяжелая походка тысячи человек, развевающиеся на ветру серебряные и пурпурные знамена.

— Да, дядя, — сказала она. — Я слушаю.

Но его слова больше не имели над ней никакой власти.

ГЛАВА СОРОК ЧЕТВЕРТАЯ

Совет мага

Они прибыли ночью и тайно превратились в существ, которые незаметно проскользнули сквозь тени, их собрание было защищено грозными чарами. Телин, Кори, Резлин и Цетобар встретились в узком кругу, восходящем к частным советам Церемонда, хотя их число в те дни значительно уменьшилось.

— Конечно, есть риск войны, — тихо признал Цетобар. — Но солдаты Рёнфина уступают нашим, и у них нет магии. Король Лианос будет особенно осторожен теперь, когда мы победили величайшего полководца восточных королевств.

— Они могут вступить в союз с Галией или королевствами Параменских гор, — ответил Кори. — Есть еще много изгнанников, которые хотят отомстить за наследие Кедехена и объявить это королевство своим.

— Рёнфин боится Галии так же сильно, как они боятся нас, а, может, и больше, — возразил Телин. — Мне трудно представить, что они предоставили бы галийским волшебникам безопасный проход через свои земли.

— По-прежнему остаются горные воины, — ответил Кори, — некоторые из них поддержали мятежника Эрнана.

— Я подозреваю, что горцы потеряли интерес к нашим делам, — сказал Телин. — Они объединились с Эрнаном из-за своего желания восстановить женскую магию. Эта цель достигнута.

— Женская магия не восстановлена, — в тоне Кори отразилось нетерпение. — Запреты сняты, но сосланные не вернулись. Через четыре года у нас осталась только одна Высшая Мага и две девочки, цепляющиеся за ее тень. В лучшем случае слабая искра.

Телин пожал плечами.

— Мы приложили честные усилия.

— Келия и ее люди будут судить о нас по нашим успехам, а не по нашим усилиям.

— Успех придет, — Цетобар поднял руки, останавливая их спор. — Мага Эолин положит начало новому Экелару в этом Городе при нашей полной поддержке и защите Короля. Это уже решено. Обсуждается вопрос о том, следует ли ей также получить корону.

После долгого и тяжелого молчания Телин сказал:

— Я не понимаю, есть ли выбор.

— Мы можем стать голосом благоразумия, — сказал Цетобар.

— Какой ценой? — Телин жестом пригласил всех присутствующих. — Посмотри на нас. В Мойсехене больше Высших Магов, чем было за целое поколение, и все же наше число в Совете сокращается. Вышвырнет ли и нас король Акмаэль, если мы воспрепятствуем его желанию помазать новую королеву? И если он это сделает, кто тогда будет голосом благоразумия, когда Король-Маг попытается использовать свою силу способами, которые действительно неприемлемы?

— Это неприемлемо, — сказал Кори. — Расторжение контракта с Рёнфин — это оскорбление для Тэсары и ее народа, и мы за это заплатим.

— Возможно, — Телин откинулся на спинку кресла, глядя на своего друга. — Хотя Рёнфин вряд ли является нашей самой большой угрозой.

Кори резко вдохнул.

— Избавь меня от своих загадок, Телин, и переходи к делу. У меня нет терпения для игр этой ночью.

— Я просто повторяю то, что я уже сказал собравшейся здесь компании, то, что я понял из изучения анналов, обнаруженных в библиотеке Церемонда. Если у демонов Наэтер теперь есть сила сбежать из заточения, а все улики указывают на то, что они это делают, то наша лучшая надежда на защиту — это идеальная интеграция мужской и женской магии, истинное возрождение традиций Эйтны и Карадока.

— Одно дело поддерживать объединение мужской и женской магии, — ответил Кори, — и совсем другое — выдать замуж магу за короля. Магу нельзя привязать к какому-либо мужчине. Все вы это знаете. Путь Эйтны несовместим с бременем королевы Вортингена. Кроме того, этому королевству нужен принц. Королева Тэсара доказала свою плодовитость. Чего нельзя сказать о Маге Эолин.

Цетобар кашлянул и обменялся быстрым взглядом с Резлином.

— Что? — спросил Кори, пригвоздив их обоих суровым взглядом. — Чем вы не поделились со мной?

— Ты должен понять, маг Кори, — Цетобар принял примирительный тон, что только усилило гнев мага. — Мы оба были под присягой, я — королю, а верховный маг Резлин — маге Эолин, за которой он ухаживал после битвы при Римсавене.

Осознание ударило Кори, как холодный ветер. Он стоял, сжав кулаки.

— Эолин беременна?

— Королевское дитя, — сказал Резлин.

— Уверен, что это его?

— Сейчас было бы изменой утверждать обратное, — сказал Цетобар. — Перед отъездом в Римсавен король составил новое завещание. Один экземпляр остался у меня, другой у Маги Эолин. Он признает ее сына своим и называет его наследником престола Мойсехена.

Воздух, уже теплый, стал душным. Кори подошел к ближайшему окну, искал свежего бриза и тихих ночных звуков, но оба были приглушены чарами, защищавшими их разговор. Он ударил кулаком по подоконнику.

«Ради богов, Эолин».

Как могла женщина с таким замечательным талантом быть такой глупой, когда дело касалось сердечных дел?

Кори повернулся к своим спутникам.

— Если этот ребенок родится незаконно, это разрушит это королевство.

Цетобар и Резлин встретили его заключение с затравленными лицами. Старые маги пережили крах своих Орденов и последовавшие за этим жестокие чистки. Для них война против другого королевства — даже такого слабого и незначительного, как Рёнфин — была опасностью, которой лучше избегать. Но война между собой? Это было невыразимо, ужас, который никогда больше не должен повторяться.

— Вы все ведете себя так, как будто это прискорбное обстоятельство, — вмешался Телин. — Я говорю, что это возможность. С нашей стороны было бы стратегически важно расположить магу как можно ближе к королю. Он уважает Магу Эолин и прислушивается к ее советам. Мы можем воспользоваться этим, убедившись, что ее советы отражают наши собственные.

Резлин изогнул бровь.

— Как именно ты собираешься этого добиться?

— Мага Эолин показала неизменное уважение и готовность сотрудничать со всеми нами. Ты, Резлин, можешь это подтвердить. Многие из наших магов установили с ней хорошие отношения, не отягощенные злобой или прошлыми обидами. И среди нас есть брат… — Телин бросил взгляд на мага Кори, — который может говорить с ней, как никто другой.

Кори рассмеялся и занял свое место.

— Ты меня забавляешь, Телин. Я ценю твою веру в мой серебряный язык, но Эолин так же упряма, как и сама Эйтна. У нее никогда не было терпения к моей мудрости.

— Она научится терпению, — сказал Телин, — если мы сделаем ее королевой.

Кори выдержал взгляд Телина. За всем этим его мучил глубокий дискомфорт, безымянное предчувствие, которое изо всех сил пыталось подняться над их разговорами о влиянии, интригах и неопределенном будущем магии.

«Она закончит свою жизнь, как моя кузина Бриана. Заперта в Восточной башне. Убитая одной из своих».