Александр Саргарус - Программа приручения илли проект Гелеарр (Часть-3, неоконченная)
– Мистер Шиллер, в этой аудитории сидят два героя нашей планеты…
– Мисс Шеннон, простите, но при чем тут это? Я что пытаюсь унизить их или как иначе преуменьшаю их заслуги? Да, они славные ребята и мы им всем благодарны за то, что они сделали, но каким боком это касается нашего экзамена послезавтра и того, что вы решили весь курс истории перечитать заново?
– А вы в курсе, мистер Шиллер, что вчера вечером у наших героев случился приступ амнезии и они все забыли…
– Как? Опять?!
– Не опять, а снова. И запомните, мистер Шиллер, человеческий разум – это такие потемки, в которых и современная наука не очень разбирается. И с тем, какие выбрыки она выкидывает мы можем только мириться. Но мы не можем оставить у распутья наших героев. Если они теряют память, мы должны просто им сочувствовать и всеми силами ее пытаться вернуть. С другой стороны, вы правильно заметили, что я не могу перечитать вам весь курс истории с начала за пару дней до экзамена. А потому мы просто повторим кое-что базовое, дабы нашим героям было что сказать на экзамене и они бы сдали зачет. Заодно и вы кое-что повторите и тоже меньше тупить будите. Теперь понятно?
– Да, понятно…
– Вот и отлично. И пожалуйста, больше не перебивайте меня, мне и так достаточно много им надо успеть напомнить за столь короткое время. Итак, Телепатопия. Что это такое? Была ли она всегда? Почему выжила? Кто из вас знает ответы на эти вопросы.
Поднялось несколько рук.
– Да, прошу, мисс Тсун.
Встала девушка… азиатка, вроде бы… да, так их называли… и сказала:
– Телепатопия – это корпорация, созданная изначально с единственной целью. И цель эта была исключительна и благословлена самим создателем. Ибо если не им, то почему же он не уничтожил корпорацию в ее зачатке…
– Короче, мисс Тсун, у нас нет времени на все эти художественные объяснения.
– Да-да… Первая цель корпорации выражалась в идею сбора и объединения людей с на тот момент еще не так сильно развитыми, называемыми в те времена «сверхестественными» способностями. А конкретно – людей-телепатов. Ибо тогда люди с любыми другими способностями появлялись еще реже и их было исключительно мало для какой-либо толковой классификации. Собственно, именно так появилось и название корпорации: Телепатопия – утопия для телепатов.
– Мисс Тсун, ну хорошо, основную идею мы поняли, но было ли все так замечательно? Была ли это действительно утопия для Телепатов и ее основатели добились своего первоначального замысла.
Тсун опустила голову и ответила немного тише:
– Нет. Как это часто бывает в человеческом обществе на исключительно великолепной идее стали паразитировать слетевшиеся стервятники. Различного рода госслужбы, спецслужбы и даже некоторые богатые личности использовали людей с даром от бога в своих алчных целях. Было там много чего: и насилие, и принуждение, и запугивание. Истории известен один урод, который насиловал молодых девушек-телепаток и заставлял все свои чувства передавать мысленно ему в голову, получая приумноженное удовольствие от временной власти над ними и наслаждаясь не только их физическими страданиями, но и мысленными…
Сзади кто-то хмыкнул. Чарли и Каролина обернулись. На дальнем ряду в самом углу сидел их новоиспеченный «старый знакомый» Саша, его лицо озаряла легкая ироничная улыбка. Он смотрел куда-то себе на колени, стучал пальцем по столу, но, судя по всему, слушал, о чем говорили студенты и преподаватель.
– Чарли, Каролина, в чем дело? – спросила молодая преподша.
– А? Что? А… да нет, ничего, продолжайте, пожалуйста.
– Уверена?
– Да-да.
– Хорошо. Тсун, будешь что-то добавлять?
– Нет, наверно… нет.
– Ну, тогда я добавлю. Вероятно, глупо было бы скрывать, что история единственной оставшейся в целости человеческой структуры такая же неровная, как и любой другой, которые ныне поголовно почили вместе с их представителями. Ведь по сути именно сокрытие информации от людей, в конце концов, создавало и концентрировало недоверие к власти на протяжении многих веков, особенно во время выхода человечества в космос. И привело к тому, что когда действительно понадобилось это самое простое доверие среди серых масс, вспыхнули бунты и междоусобицы, а не сплоченная защита против стремительно захватывающего планету за планетой врага. Потому мы должны знать и помнить ошибки прошлого, дабы не допускать подобного в будущем. Итак… что же было? Кратко по важнейшим событиям… На заре масштабного выхода человека в космос... то есть второго, когда начали организовываться полноценные внеземные колонии…
– Э-э-э… вопрос можно? – спросил Чарли.
– Молодой человек у нас, в общем-то, не принято перебивать преподавателя во время лекции. Вопросы задают тогда, когда это разрешает учитель.
– А как же… мистер Шиллер?
– Сам ты мистер, придурок! – моментально отозвался тот.
– А мистер Шиллер у нас невоспитанный хам, – урезонила его преподша. – Вы же, мистер Смит, таковым никогда не являлись… по крайней мере, до последней потери памяти точно.
– Извините… я не знал.
– Но только ради вас и в качестве единственного исключения… что вы хотели спросить?
– Вы сказали, что выход человека в космос был второй… а когда был первый?
– Ребят, но это, в общем-то, не наша тема. У нас предмет называется «История Корпорации», а не «История древнего мира и старого общества».
– Извините, не знал.
– Короче, человечество с первого раза в космос толком не вышло. Был там первый полет по орбите вокруг Земли, первый полет на Луну, космическая гонка, ее непонятное свертывание, очень долгий застой в этом вопросе. Но это все туфта и результатов от всего этого для целого человечества набиралось с горсть. Почему историки назвали колонизацию первой планеты второй попыткой выхода в космос? Наверно потому, что на то время пришлось очень много значимых событий для человечества. Во-первых, мы познакомились с инопланетянами, во-вторых, они на очень льготных условиях нам здорово помогли с продвижением технологий именно для космических перелетов.
– Это на каких еще «льготных» условиях? – спросил Шиллер.
– Все, что они потребовали взамен, это сведения нашей разрозненности на нет. Проще говоря, они хотели, чтобы люди выработали один общий язык речи для всех, ибо это, по их мнению, приводило к всеобщему взаимопониманию, а соответственно – к представлению общества, как единого вида, а не союза народов. Только им не подошла первоначальная наша позиция – выбрать из существующих языков один для общения. Они утверждали, что все наши языки ущербны, и именно их изъяны сковывают мышление у всех, включая людей творческих и изобретательных. И откровенно говоря, сейчас, столетия спустя, можно утверждать, что они были абсолютно правы.
