Виктор Исьемини - Меняла
Ага, вот и заклинание – ничего существенного, ерунда. Тощий, видать, больше надеялся на пса, чем на магию – поэтому и охранные чары были плевые, рассчитанные на то, чтобы собака могла спокойно ходить по коридору, не тревожа заклинание. Так, идем дальше… На лестницах, как правило, заклинаний не ставят – но я на всякий случай проверил. В самом деле – чисто. На втором этаже – дверь. Никакой магии, ерундовый замок. За дверью – наверняка кто-то из громил Тощего, или я ничего не понимаю в этой жизни. Мне даже показалось, что я слышу храп. Ну а там где стража – там магии быть не должно. Я спустился вниз и обрисовал ситуацию Обуху. Он поморщился, когда я ему объяснил, что по коридору придется пройти, нагнувшись или проползти на четвереньках – там, где в чарах оставлен проход для волкодава. Если бы Обух стал пререкаться, я бы ему честно сказал, что у меня уже просто сил не хватит снимать охранные чары Неспящего, меня слишком вымотала дверь – но он не стал. И послушно опустился на четвереньки вслед за своими подручными. Когда дело касается магии, атаману не зазорно позабыть о своих графских замашках. Тут уж не до шуток. Я с Хигом остался внизу, а с Обухом наверх прошли более крупные парни. Вернее, Обух остался на нижних ступенях и оттуда скомандовал:
– Давай, Конь!
Конь, высоченный детина, обследовал дверь и с размаху ударил ногой. Раздался хруст. Тут же Конь и еще один громила навалились на дверь плечами. Дверь подалась – люди Обуха бросились внутрь. Послышались звуки борьбы, сопение, удары по чему-то мягкому. Визг, тут же заглушенный и перешедший в хрип… Я шумно сглотнул, представив, что там сейчас происходит. Мне приходилось бывать в настоящих сражениях, я ведь был солдатом – но это…
– Слышь, Обух, – окликнул атамана Коротышка, – может, пусть Хромой отваливает?
Все-таки, он славный парень, Хиг Коротышка. Я что-то промычал в поддержку его предложения. Обух оглядел меня, ухмыляясь.
– Ты решил уйти на самом интересном месте, Хромой? Разве тебе не хочется посмотреть, чего будет дальше?
В это время шум борьбы стих и раздался довольно громкий крик. По-моему, кричал сам Тощий. Он крупный мужчина, необычайно жирный и массивный. Хотя я никогда не слышал, чтобы он с кем-то дрался, мне кажется, что он очень силен. В любом случае – с шестью опытными головорезами ему никак не справиться. И я совсем не хочу “посмотреть, чего будет дальше”.
– Ты думаешь, что можешь меня чем-то удивить, Обух? После того, что я видел в Геве и Болотном Крае?
– Я бы попробовал, – ухмыльнулся его светлость, – у меня есть кое-какие мыслишки на этот счет…
Терпеть не могу этой игры в крутых парней.
– Устал я очень, Обух. Да и шмотки нужно собрать, упаковаться.
Теперь пришел его черед заволноваться:
– Ты куда-то собираешься? С чего это?
– Хочу успеть до рассвета уложиться. Пока Неспящий в себя не пришел и пока Мясника нет в городе.
– Да брось! Никто тебя не тронет. С Мясником я решу вопрос, а Неспящий… Куда ему теперь? Только ко мне под крылышко. Выбора-то у него нет. Не дрейфь, Хромой.
– Да? – мне бы его уверенность, – Ну так я тогда пойду? Всю ночь на ногах, спать охота… Да и вставать завтра рано, – мне все-таки не хочется, чтобы завтра было заметно, насколько я не выспался. Все предложения Обуха перейти к нему на постоянную работу и бросить “честный” труд менялы я отклоняю – а поэтому завтра, как обычно, появлюсь в своей лавке и буду обслуживать тех, кто въезжает в Восточные ворота Ливды с облагаемым пошлиной грузом, но не имеет местной монеты.
– Ну и ступай, – наконец соизволил отпустить меня Обух, – Гангмар с тобой. Если не хочешь повеселиться с нами…
Он назвал это весельем. “Повеселиться”. Он сказал “повеселиться”… Да-а… Проклятый город!
* * *Ночь прошла в тревожном ожидании. Горожане боялись подвоха – верность обещаниям в Геве считается слишком редкой добродетелью, чтобы вердельцы могли поверить на слово графу. Да и не только в Геве… Ну а я был занят делом. Я обобрал убитого мной солдата. Ничего особо ценного у него, разумеется не нашлось – ни драгоценностей, ни денег, если, конечно, не считать единственного медного гроша, который я обнаружил у покойника. Солдат носил монету в мешочке, подвешенном на шее. Можно не сомневаться – бедняга намеревался расплатиться этим грошом с привратником, вернувшись в Ренприст – и поэтому таскал с собой, словно некий талисман. Я-то хорошо знаю, чем отличается настоящий амулет от дурацкой причуды. А все эти медные гроши – предрассудки и наивный бред. Я, не задумываясь, кинул свой трофей в кошель и принялся снимать с покойного доспехи. Оружие и снаряжение убитого мной солдата я решил приспособить себе. На убитом была проклепанная металлическими бляхами кожаная куртка. Очень практичная штука, на мой взгляд – даже лучше, чем те дешевые кольчуги, которые могут позволить себе бедняки вроде меня. Куртка была мне великовата, но я ее все же надел, взял я себе и хороший пояс, и кинжал. Ну и меч, конечно. Потом у меня попытались было отобрать добычу городские, но выручил мой начальник – старый опытный солдат, которого вердельская община наняла, чтобы присматривать за нами. Его все называли Дубак – странное и, на мой взгляд, обидное прозвище, но сам солдат не возражал. Когда уцелевшие наемники Рориха спустились к своим и враг отступил от городских укреплений, Дубак прошел по стене, чтобы пересчитать своих подопечный. Он как раз подоспел вовремя, чтобы шугануть нескольких нахальных вердельцев, которые уже совсем было собрались отнять у меня добычу. Те – молодые парни, скорее всего подмастерья – поворчали, пригрозили мне еще встретиться, но с Дубаком все же спорить не стали. Впрочем, они утешились тем, что раздели убитого мной солдата и сняли с него сапоги. Затем они просто сбросили обобранного покойника со стены.
А Дубак, внимательно оглядев прорубленный шлем и мой старый топор с выщербленным лезвием, кивнул в сторону копошащихся над трупом вердельских парней:
– Видал? Чисто стервятники… Ты понахальнее с ними будь, они тогда не станут лезть… Как же у тебя сил хватило-то? На вид и не скажешь, что ты такой здоровяк.
– Не знаю, господин Дубак, – промямлил я, – испугался я тогда очень. Должно быть, с перепугу…
То, что оружие было усилено чарами, я по-прежнему хотел скрыть.
– Ну и ладно, – солдату было не до того, чтобы интересоваться моими способностями, – ты вот что, ступай за мной и держись неподалеку. И сейчас, и после. Мне нужно, чтобы мне спину хоть кто-то прикрывал, случись вдруг какая заваруха. Лучшего, чем ты, я здесь вряд ли кого сыщу. Идем.
