Шон Уильямс - Неласковое пламя
— Не понимаю, — выговорил он. — Я все сделал точно так, как ты мне велел.
— Да, сделал.
— Я нашел дракона и порвал паутину.
— Да, я знаю, ты его убил. Потом набросились остальные, и ты пытался их сжечь. Паутина загорелась, и Зилант вернулся.
Рос кивнул.
— Каким образом такое возможно?..
— Он сгорает и восстает. Как — не спрашивай. Мы ведь драконы. Мы от вас отличаемся. У нас свои способы выживать в этом мире. Ты оказался посреди чужой заварушки, но теперь все кончилось — и ты свободен. Теперь тебе придется выживать самому, а жизнь — это такое пламя, что с ним поди совладай.
Рос опустился на корточки, потом сел наземь. Пакье дышал с видимым трудом. Под лохмотьями сожженной кожи просвечивала розовая голая плоть.
— Ты ведь предвидел такой исход, — сказал Рос, имея в виду не только раны дракона. — Это и было доказательство, которого ты ждал.
— Доказательство, испытание, наказание… Объясни разницу — и я сам к тебе в ученики попрошусь.
— Ты послал меня к ним, чтобы я их расшевелил, напомнил им… но что? Что они еще живы? Что вы действительно были?
— Одиночество вредит душе. — Сгорбленная спина приподнялась и опала. — Может, я боялся, что после твоего ухода мне будет одиноко. Может, хотел хоть немного с родными побыть.
Рос смотрел на покалеченного дракона, отчаянно жалея и его, и себя… пока опять не послышался тот же скрипучий, болезненный звук. Пакье над ним смеялся. Опять!
И наверное, поделом.
— Перекинься в человеческий облик, — сказал ему Рос. — Я отнесу тебя обратно в Лаур, там о тебе позаботятся.
— В этом нет нужды.
— Но я не могу просто так тебя здесь покинуть!
— Почему? Я немного посплю и проснусь бодрым и свежим. Бороться огнем против огня — значит обрести только пепел. И еще запомни самое главное… — Пакье тяжело закашлялся, извергая сажу из легких. — Запомни: никогда не связывайся с драконом, когда он смотрит сны.
Рос поднялся, припоминая цвета, окрасившие их с Зилантом невероятный полет. Это было все равно что с головой окунуться в живой закат. Ощущение было веселым и жутким, яростным и пронзительным. В те мгновения он сам был огнем. Наверное, это никогда больше не повторится.
Вот только шрамы на его руках остались не от ожогов. Их оставила паутина — повсюду, где она касалась и прилипала. Может, он и не был таким уж убийцей драконов, каким возомнил было себя минувшей ночью, но могли произойти и вещи похуже. Например, когда тебя уродует чужой сон.
Тут он впервые отважился посмотреть в лицо своему главному страху. А что, если у Ади тоже были сомнения? Письмо, которое она прислала ему, не было простым свидетельством ее решимости и упорства. Оно так и дышало неуверенностью. Вспоминая слова, которые она подбирала, он теперь со всей ясностью видел — она тоже внутренне металась. Оттого и пряталась за истертыми фразами, столь чуждыми им обоим.
Это откровение разом перепугало и подбодрило его. Он наконец понял, что все его духовные борения за время этой поездки коренились в чувстве любви, а не в ее отсутствии. Он и Зиланту не стал говорить о своем заветном желании, поскольку боялся его истинного значения. Страх, нежелание, нерешительность, опаска — все это было частью его опыта, равно как и радость, изумление, благоговение и восторг. Надо будет допустить к себе эти чувства и свыкнуться с ними — теперь, когда он обрел свободу, а с нею и отсутствие предопределенности в решениях.
Пакье в самом деле был весьма опасным драконом. Но он знал куда лучше Роса, кто в итоге являлся хозяином, мастером, господином. Что толку отгораживаться от людей, которых ты сам сделал такими значимыми для своей жизни. Сам в нее пригласил. Что хорошего, если они начнут на каждом шагу подозревать ложь, обман, двойную игру — просто оттого, что тебя снедают сомнения, признаться в которых ты едва решаешься даже себе самому?
Рос поднял голову и посмотрел на ворчунов.
«Ты не можешь повернуть назад, — сказали ему вчера эти чудовищные обитатели Щели. — Понимай как знаешь».
Он так и сделал. И чуть не вляпался в сети, из которых было бы уже не вырваться — просто потому, что вырываться-то ему как раз не хотелось.
«Мы близки как никогда», — писала Ади.
Жвала ворчунов застрекотали, отбивая все то же короткое послание:
— Мы знаем тебя, Рослин из Гехеба.
— Даже лучше, чем я сам себя знаю, — отстучал он в ответ.
— Ладно, ступай уже, — раздраженно проговорил Пакье. — Живи. Будь мудрым. Не попадай в неприятности.
— Постараюсь, — сказал Рос. — А ты точно уверен?
— Уверен. Иди давай. Дорогу ты знаешь.
И Пакье прикрыл глаза, снова делаясь похожим больше на камень, чем на живое существо.
Рос снял с шеи медальон. Положил его на песок возле клюва раненого дракона и сказал:
— Спасибо, учитель. Кажется, теперь действительно знаю.
Рос нагнулся, вытащил из руин разбитого скакуна свой заплечный мешок и подошел к северному откосу каньона. Ему предстоял долгий подъем.
