Роман Ясюкевич - Из жизни ангела
Светало. Костер прогорел. Утомившиеся аборигены сидели, тупо глядя на уголья, изредка бросая оппонентам вечные фразы, типа «А ты кто такой?» Эйфория от поимки прошла, туземцы мучились в поисках консенсуса.
Единого мнения достигли в одном: пакет с протухшей рыбой отдали тому аспиранту, в которого он угодил, брошенный меткой рукой черта. Аспирант сидел на краю поляны, с подветренной стороны, прижимая к чахоточной груди чемодан Дьюара с наборным замком и противосоавторским устройством. В чемодане, в жидком водороде, покоился драгоценный сверток. Коллеги, продолжавшие ругаться у костра, изредка, с приятным чувством собственного благородства, вглядывались туда, где в темноте светились счастливая морда аспиранта и фиолетовый фингал под его левым глазом. После этого дискуссия на короткое время оживала. Увы, силы были слишком равны, и было их раз в десять больше, чем пленников.
Наконец договорились ангела и черта временно поместить в подвалы механической мастерской, а самим перейти в более защищенный от нападения и подслушивания конференц-бункер. Соорудили из веток смоковницы импровизированную антигравтележку, погрузили на нее добычу и, не прекращая перебранку, зашагали к комплексу зданий института, сереющих на холме.
Вскоре за ангелом и чертом захлопнулась дверца электромагнитной клетки, с них сняли поля и оставили одних.
— Да-а, попали мы в переделку, — протянул Авразил.
Черт сосредоточенно ковырял пол в углу.
— Что ты там делаешь?
— Подкоп.
— Брось. Бетон тоже арминирован силовыми полями.
— Откуда ты знаешь?
— По прибору определил.
— Разве у тебя рюкзак не отобрали?
— Нас же не обыскивали. А рюкзак я в момент нападения под крылом держал.
— А мой саквояжик тю-тю. Какая вещь была! Как представлю, что чьи-то грязные лапы в нем роются!.. Одно утешает, у меня там есть такие штучки… Эх! Были б они здесь, мы бы этот поганый институт…
— Слушай. Твои ясновидцы не ДП-777 имели в виду, когда говорили о моем «невозвращении»?
— Я почем знаю?
— Как?
— Елки-моталки! И ты поверил? Ангел черту поверил? У-у, ты моя лапочка!
— Поверил, не поверил, — Авразил надулся, — обещал — выручай.
— Тебе-то что? Это мне надо беспокоиться. Хоть бы кого из наших встретить!
— Ваших?!
— Наших, наших, не делай страшные глазки. Ты думал, мы такую высокоразвитую модель без внимания оставим? На нас тут целые академии работают! Даже здесь, у физиков, наши гранты есть.
— Какие еще «гранты»? Шпионы?
— Почему сразу шпионы? Такие же атеисты: ни в Бога, ни в Черта. Только они свой атеизм тешат на наши деньги.
— Вам-то, какая выгода?
— Информация, конечно, секретная, но тебе скажу. За это они результаты своей работы нам отдают, и даже наши заказы выполняют. Оборудование у них так себе, зато мозги — будь здоров.
— Деньги большие платите?
— Тьфу, сказать стыдно. За свои мозги они в сто раз больше могли запросить. Да ну их! Все равно, в открытую они нам не помогут: шкуры. Давай лучше сами думать, как выбираться.
Авразил помялся:
— Можно опять Мурку выпустить. Она силовые поля больше молний любит.
— Точно!
— Вот только…
— Что?
— Обожрется она. Придется оставить: в руках ее не утащишь, а в банку не залезет. Жалко. Замучают ее здесь.
— Дай я сам с ней поговорю. У меня не обожрется.
Черт взял магнитную банку, подошел к прутьям клетки и вывалил на них Мурку. Сразу две силовые линии со свистом и чмоканьем, словно спагетти, исчезли в недрах чуда семейства кошачьих. Мурка мявкнула от удовольствия и потянула в себя остальные. Ее теперь было не оторвать. Авразил знал об этом, а потому больше следил за чертом. Нечистый принялся с остервенением хлестать себя хвостом по копытам. С его рогов посыпались зеленые искры. Шерсть на нем вздыбилась, потом припала. Внезапно черт засиял малиновым светом.
Мурка замерла и, выплюнув недоеденную силовую линию, поплыла к черту. Подвал вдруг заполнил голодный вой хищного зверя.
— Свят, свят, свят! Нечистая сила! — перекрестился ангел.
Он никогда не видел, чтобы Мурка по своей воле сдвинулась хоть на микрон. И такого воя от нее Авразил никогда не слышал. «Она же его съест сейчас!» — ожгла мысль. Авразил быстро схватил с пола магнитную банку и надел ее на Мурку. Черная дыра яростно стукнулась в стенку и успокоилась. Вой стих. Черт прекратил бить хвостом, самодовольно улыбнулся и потерял сознание.
Авразил присел на корточки над бездыханным телом. Как выводить чертей из обморока он не знал. «Нашатырьчику бы… Обойдемся!» Ангел торопливо достал из рюкзака брикет сухого пайка и, раскрошив манну небесную, насыпал ее черту на верхнюю губу. Нечистый тотчас же сел, чихая и отплевываясь. Поведя осоловелым взглядом, высморкался и со стоном повалился на пол. Авразил тем временем упаковывал рюкзак.
— Вставай, чертушка! Бежать надо! Ну, вставай же!
Черт, продолжая лежать, ухмыльнулся:
— А?! Кое-что и без саквояжа могем!
— Могем, могем, вставай!
Нечистый спокойно покачал головой.
— После такого фокуса я дня три не то, что бегать, ходить не могу.
— Тогда хватай меня за шею, я тебя на закорках.
Авразил перекинул рюкзак на грудь, взвалил между крыльев тяжелое тело черта и, кряхтя, поднялся с колен. Нечистый понемногу оживал.
— Брось меня, командир! — начал юродствовать он, до боли сжимая плечи ангела.
Авразил, пошатываясь, выбрался из подвала и полетел. Скоро открылось второе дыхание. Они добрались почти до границы модели, когда о побеге узнали. Разъяренные ученые врубили на полную мощь искривители пространства. Ангела завертело, подступила тошнота. Черт, похоже, опять потерял сознание. «Только бы руки не разжал. Ну, Мурочка, выручай в последний раз!» Авразил вытряхнул черную дыру, а ставшую ненужной банку запустил в сторону ненавистной планеты. Недовольная грубым обращением Мурка повисела в улитке пространства, но неудовлетворенный аппетит взял свое, и она принялась пожирать неэвклидику, разбухая с каждой секундой. Чуть только Авразил смог протиснуться в открывшийся туннель, он рванул изо всех сил.
Ангел с чертом на закорках летел в пустоте. В недельной щетине сверкали льдинки слез.
— Я еще вернусь! Я вернусь за тобой, Мурка! И тогда держитесь! — ангел погрозил кулаком оставленному миру.
— Вместе вернемся! — произнес очнувшийся черт. — Мне эти убийцы в белых халатах за погубленный саквояжик дорого заплатят!
— Живой! — обрадовался Авразил.
— Что мне сделается? Вот саквояжик!
— Ничего с ним не будет.
