Робин Бейли - Стужа
Она отступила назад и увидела, как в глазах Тана вспыхнула ненависть. Глупо было унижать его, и еще глупее — оставлять в живых. Но на сегодня ей хватит смертей.
Тан потер рукой царапину на груди, размазывая кровь. Заметив кровь, он уставился на свою руку.
Стужа бросила взгляд на плащ и наклонилась, чтобы поднять его. И тут же пожалела об этом. Схватив меч, Тан с диким криком ринулся к ней. Стужа едва увернулась. Удар обрушился на столешницу, и в воздух полетели щепки. Тан снова повернулся к ней:
— Ты дура! Надо было убить меня, когда у тебя был шанс.
Стужа промолчала, она знала, что он прав. Ведь ее же учили: раз обнажила меч — убей. Что ж, эту ошибку можно исправить. Она спокойно стояла, словно приглашая противника напасть на нее.
Тан сделал выпад, но она с легкостью отбила удар. В глазах ее противника вспыхнула ярость, и в то же время Стужа почувствовала, что этому человеку нравилось убивать. Чем дальше, тем сильнее он входил в раж, выкрикивая проклятия и хвастливые ругательства. Он бросался на нее, как берсеркер. Столы были опрокинуты, вокруг валялись табуреты. Звон мечей и крики Тана были слышны на соседней улице, а вот Стужа дралась молча, она берегла дыхание.
Девушка двигалась словно кошка, изматывая противника постоянным перемещением с места на место. Она снова и снова отбивала его удары, однако стараясь экономить силы, только защищалась и не пыталась нападать сама. Но все же Тан был сильнее, и ему удалось сломить ее оборону. Хотя она успела в последний момент отразить его удар, на плече у нее остался глубокий ярко-красный порез.
— Ха! — торжествующе вскричал он. — Из этой коровы можно надоить крови!
Ослепленная внезапной яростью, она кинулась на него, бешено размахивая мечом, и распорола ему живот. Она заглянула Тану в глаза и увидела, что в них появился страх. Неистовство берсеркера оставило ее противника. Но Стужа не чувствовала к нему жалости, и в следующий момент она полоснула его по правой руке.
Забытый в пылу схватки, старик вдруг предостерегающе вскрикнул. Даже не оглянувшись, она отпрыгнула в сторону, а затем услышала свист и увидела тень меча, разрубающего воздух в том месте, где она только что стояла.
Теперь у нее было два противника, и один из них полный сил. С нее градом катился пот. Помещение было слишком тесным, чтобы сражаться с двумя. Она плясала вокруг Тана, стараясь держаться так, чтобы он находился между ней и Чейви. Но братья были опытными и умелыми бойцами. Хотя она могла сдержать натиск любого из них, вместе они одолеют ее. Стужа почувствовала спиной стену, они загнали ее в угол.
Она была на волосок от гибели. Она отчаянно бросилась вперед и, перекувырнувшись, встала слева от Тана. Ее меч описал широкую дугу, она вложила в этот удар всю свою силу.
Кость раскололась прежде, чем Тан почувствовал боль. Он рухнул на пол и лишь тогда закричал. Его левая нога была перерублена. Чейви застыл с искаженным от ужаса лицом. Кровь его брата растекалась по полу темной лужей, заливая ему сапоги.
Стужа отступила, радуясь возможности перевести дух. Если Чейви прекратит схватку, чтобы позаботиться о брате, она не будет против. Но, видно, не судьба.
Чейви торжественно обмакнул руку в кровь брата и размазал ее себе по лицу, затем нанес ее на свой клинок и произнес спокойным, зловещим голосом:
— Один из нас должен смешать свою кровь с его кровью. Ты или я.
Стужа ждала. Чейви напал первым. Снова начался бой, однако на этот раз не было слышно ни проклятий, ни пустого бахвальства. Лишь звон мечей и тяжелое прерывистое дыхание.
Стужа прекрасно владела мечом, но она все-таки уступала Чейви в силе. А кроме того, сказывалась усталость от долгой дороги, и схватка с Верикусом и его шайкой давала о себе знать. Очень скоро она почувствовала, что ей все труднее поднимать руку, и все чаще и чаще на нее накатывали волны страха, когда ей едва удавалось парировать удар. Чейви то и дело открывался. Будь она в хорошей форме, он был бы уже покойником, но сейчас она двигалась слишком медленно. Так или иначе, рано или поздно, но это закончится. Она из последних сил отчаянно бросилась на него.
Чейви ответил бешеным натиском. Стужа споткнулась, и эта заминка чуть было не стоила ей жизни. Клинок Чейви летел на нее, она не успевала увернуться и подставила меч. Это было состязание в силе, и выйти из него с победой у Стужи не осталось никаких шансов. Удар Чейви был так силен, что рука у Стужи онемела, и она выронила меч.
Измазанное кровью лицо Чейви скривилось в усмешке. Он занес меч для последнего удара. Она смотрела на опускающийся на нее клинок и уже видела свою смерть. И все же она не собиралась сдаваться. Правой рукой она нащупала Жало Демона и рванула его из серебряных ножен.
Жуткий крик сотряс дом. Он раскатывался эхом, и в нем звучала жажда. Жажда крови.
До Стужи вдруг дошло, что кинжал был магический, и она чуть не выронила его. Жало Демона задрожал, и она сильнее сжала его рукоятку.
Только что Чейви был столь близок к тому, чтобы отомстить ей, и вдруг остановился как вкопанный и уставился на колдовское оружие. Она увидела, как меч дрогнул у него в руке.
В памяти вспыхнули слова Незнакомца: «Обнаженный кинжал потребует крови, либо крови врага, либо твоей».
Чейви стоял с открытой грудью, и невозможно было не принять это приглашение. Она замахнулась и вдруг увидела, что ее противник оцепенел от страха, он не шелохнулся бы даже для того, чтобы защититься. Широко открытыми глазами он завороженно смотрел, как лезвие входит в его сердце.
Жало Демона умолк, но через мгновение Чейви, словно подхватив душераздирающий вопль кинжала, с диким криком повалился на пол.
Разинув рот, Стужа уставилась на этот небольшой кинжал, стараясь не терять головы. Он заставил ее убить. Даже окровавленный, он блестел каким-то странным особенным блеском.
Ее первой мыслью было отшвырнуть его и бежать. Но возбуждение от битвы прошло, а вместе с ним испарился и страх. Его пересилили чутье ведьмы и здравый смысл, присущий воинам. Незнакомец дал ей этот кинжал не просто так. Жало Демона нельзя бросить. Она убрала его в ножны.
«Подходящее название», — подумала она.
Раздался стон. Кажется, Тан еще был жив. Хозяин гостиницы стоял перед ним на коленях, пытаясь перетянуть ему рану своим фартуком и остановить кровь. Разумеется, он боялся мести бургомистра, если тот узнает, что два его сына погибли в этой таверне.
Старик, из-за которого все началось, подошел к Стуже, протянул ей меч и набросил на плечи плащ.
— Пожалуй, самое время уносить отсюда ноги, — прошептал он. — У них есть еще два брата и папаша, весьма вспыльчивый. За нами обязательно будет погоня.
