Робин Бейли - Стужа
— Очень многие используют это слово, не понимая всего ужаса, который в нем таится.
Он пристально посмотрел на нее:
— Это и есть твоя тайна, Стужа? На тебе лежит проклятие?
— Мать прокляла меня на смертном одре. — Она закусила губу и больше ничего не сказала.
* * *Снова чья-то тень закрыла луну, Стужа посмотрела вверх и увидела похожее на птицу существо, которое быстро пронеслось прямо над ними, рассекая крыльями воздух. Оно долго кружилось над их костром. Затем с жутким криком полетело на север и исчезло в темноте.
Старик вскочил и бросил в костер пригоршню земли, чтобы свет от него не был таким ярким. Стужа подбежала к краю обрыва и всмотрелась в темноту, царившую над равниной, силясь разглядеть хоть какие-то признаки погони или слежки. Ничего. Она поспешила обратно к своему попутчику.
Ветер утих, и все замерло.
— Я уезжаю отсюда, — вдруг объявила она. — Нас слишком легко заметить на этой площадке.
— Согласен, — сказал старик. Он угрюмо вглядывался в небо на севере. — Здесь неспокойно, кто-то пытается отыскать одного из нас. — Он многозначительно посмотрел на нее. — И я не знаю, кого именно.
Неподалеку паслись Ашур и гнедая кобыла старика. Стужа тихо свистнула. Единорог прискакал к ней, кобыла за ним.
— Какое красивое животное, — похвалил Ашура ее попутчик. — Я ни разу в жизни не видел такого жеребца.
Стужа спрятала улыбку. Кажется, еще для кого-то Ашур всего лишь конь. Но Верикус и его погибшие люди видели чудовище. Только сын разбойника назвал его конем.
Когда-то наставник сказал ей, что перед смертью чувства обостряются. Возможно, он даже не догадывался, насколько его слова соответствовали истине. Вероятно, перед лицом неминуемой гибели даже обычный человек способен развеять чары…
Но почему же она тогда видит единорога? Не потому ли, что он был предназначен именно ей? А может, потому, что ее собственный конец уже предопределен и стремительно приближается? Она не знала ответа.
Они взобрались на своих скакунов и разыскали тропу, по которой можно было спуститься на равнину. Но едва они начали спуск, Стужа резко остановила Ашура.
— Мой щит! — вскричала она. — Я забыла его в Шазаде!
— Ничего не поделаешь, — твердо сказал старик. — Шазад остался далеко позади, и возвращаться туда слишком опасно.
— Одну за другой я растеряла все вещи, принадлежавшие моему отцу: лошадь, седло, а теперь и щит с гербом. Мое прошлое слетает с меня, как шелуха.
Старик направил свою лошадь вниз по тропе.
— Нам нужно поспешить, если ты хочешь, чтобы у тебя появилось будущее. Опасности преследуют нас по пятам.
«И впереди у нас одни опасности, — подумала она. — Чем же люди так прогневили богов?»
Спустившись к подножию холма, они повернули на север. Их окружал мертвый пейзаж, залитый светом луны. От постоянной тряски у Стужи страшно разболелась рана, ветер хлестал ей в лицо, но они не сбавляли скорости.
Когда она наконец подала знак остановиться, луна уже скрылась за горизонтом, и какой-то странный, словно потусторонний, свет разлился в небе. Ашур был весь в мыле, а маленькая лошадка совсем выбилась из сил, она хрипела и задыхалась. Путники спешились и медленно пошли по унылой пустынной равнине.
Далеко на севере виднелась призрачная остроконечная вершина горы Друд.
— Вот от чего надо держаться подальше, — с трепетом произнесла Стужа. Некоторое время она задумчиво разглядывала одинокую вершину. Потом с глубоким вздохом повернулась лицом к западу, туда, где лежал Шондо.
— Шондо! — прошептал старик, когда понял, куда они держат путь. — Что нужно тебе в том неведомом краю?
— Я ищу одного человека, — ответила она. — Если боишься, уходи.
Он натянул капюшон, закрывая лицо.
— Ты не бросила меня там, во «Вдове», разве я могу бросить тебя сейчас?
— Это было бы благоразумно.
Он ничего не ответил, но без колебаний продолжал двигаться вперед.
* * *Незадолго до рассвета огромный жирный ворон влетел в окно личных покоев колдуна Зарад-Крула и уселся на череп идола какого-то безымянного бога. На троне, вырубленном из черного обсидиана, сидел Зарад-Крул и, держа на ладони рубиновый шарик, смотрел сквозь него на свет. Вращая глазами, ворон почистил клювом перья и нагадил на голову идолу. После этого он соскочил на пол и, расхаживая перед троном, принялся говорить на каком-то отвратительно звучащем языке.
Зарад-Крул выслушал его. Затем его лицо перекосилось в подобии улыбки.
* * *Когда солнце было уже высоко, Стужа и старик наконец решили сделать привал в небольшой роще. Прохладная вода из ручья утолила их жажду, но все, что они смогли найти поесть, — это пригоршня кислых ягод.
Она устало села на траву, прислонившись к стволу молодого деревца, и стала наблюдать за своим спутником, заинтересовавшимся какими-то листьями у ручья. Он сорвал их и наклонился к воде, чтобы смыть с них пыль.
Стужа осторожно потрогала плечо. Она давно уже не могла пошевелить левой рукой, и боль по-прежнему была сильной. Несколько лет назад она видела, как человек лишился руки. Малоприятная перспектива. Она заставила себя думать о чем-нибудь другом.
Тяжелая книга, спрятанная под туникой, давила ей на живот, и Стужа достала ее. Старинный кожаный переплет нагрелся от ее тела, она рассмотрела вырезанные на нем руны. Интересно, что здесь написано? Стужа поковыряла замок, с виду он был очень древним. Она попробовала просунуть между страницами палец, потом меч, но замок не поддавался. Тогда она отложила Книгу и задремала.
Стужа услышала плеск и, открыв глаза, увидела, что старик спешит к ней, неся что-то в руках. Она подвинулась и закрыла Книгу бедром.
На широком листе лежал ил с берега ручья, смешанный с растертой травой и листьями. Аккуратно положив эту бурую кашицу на землю, старик потянулся к ее руке.
Она отпрянула:
— Что ты собираешься делать?
— Тебе больно, — сказал он коротко. — Я же вижу.
Нет смысла спорить. Она не могла согнуть руку, а когда попыталась сжать кулак, пальцы лишь свело судорогой.
Старик оторвал у нее рукав, открыв глубокую рану. Хотя он старался действовать осторожно, в глазах у Стужи появились слезы. Окуная пальцы в смесь, старик накладывал ее на воспалившуюся рану. Грязь приятно холодила.
— Это облегчит боль и вытянет все яды. Нам повезло, что мы наткнулись здесь на нужные травы.
Она глубоко вздохнула, и он размазал смесь по руке и плечу. Жаркое солнце быстро ее высушило, превратив в твердую корку, и это было довольно приятное ощущение.
