Линн Флевелинг - Луна предателя
— Лучше я закончу ощипывать гуся, — наконец сказал Серегил. — Потом, когда устроим гостей, мы с тобой поговорим — обещаю. Мне просто нужно время, чтобы во всем разобраться.
Алек хлопнул Серегила по плечу и ушел, чтобы не мешать тому думать.
Оставшись наконец в одиночестве, Серегил невидящим взглядом уставился на водную гладь, чувствуя, как мучительные воспоминания захлестывают его штормовой волной.
…Мертвая окончательность окровавленной рукояти ножа в руке… удушье в темноте… гневные лица, издевательства…
Опустив голову, Серегил закрыл лицо руками и всхлипнул.
Глава 3. Призраки прошлого просыпаются
Тонкий полумесяц уже сиял в вечернем небе, когда Серегил вернулся домой. Солдаты Беки разбили лагерь на поляне и готовили ужин на кострах. Серегил огляделся, гадая, какую декурию она взяла с собой, и высматривая знакомые лица; к собственному удивлению, он почти никого не узнал.
— Ты ведь Никидес? — обратился он к высокому воину у одного из костров.
— Благородный Серегил! Как приятно снова тебя видеть! — воскликнул тот, пожимая руку ауренфэйе.
— Ты все еще служишь в декурии сержанта Рилина?
— Я здесь, господин! — окликнул его сержант, появившийся из небольшой палатки, разбитой на лужайке.
— Кто-нибудь может мне объяснить, что за заварушка затевается?
Рилин пожал плечами.
— Мы делаем то, что нам прикажут, господин. Я знаю только, что отсюда мы направимся снова на юг, к Цирне, где встретимся с остальной частью турмы. Капитан ждет тебя в доме. Позволь сказать тебе, что ей чертовски не терпится отправиться в путь.
— Так я и понял, сержант. Что ж, отдыхайте, пока есть такая возможность.
Алек сидел с Бекой и Микамом у двери. Не обращая внимания на вопросительный взгляд Беки, Серегил бросил Алеку ощипанного гуся и отправился мыть руки в бочке с дождевой водой.
— Ужин пахнет очень аппетитно, — заметил он, подмигивая Микаму и принюхиваясь к ароматам, долетающим из открытой двери. — Вам повезло: сегодня очередь Алека заниматься готовкой, а не моя.
— Вот мне и показалось, что ты отощал, — усмехнулся Микам, направляясь с остальными в дом.
— Не похоже на твою виллу на улице Колеса, верно? — сказала Бека, оглядывая единственную комнату. Алек улыбнулся девушке.
— Можешь считать это тренировкой в аскетизме. Прошлой зимой навалило столько снега, что нам пришлось прорубить дыру в крыше, чтобы выбраться из дому наружу. И все равно это жилище много лучше некоторых мест, где нам случалось жить.
Действительно, дом совсем не походил на уютные комнаты, которые Серегил и Алек занимали в «Петухе», или на элегантную виллу Серегила в аристократическом квартале Римини. Сколоченная из досок низкая кровать занимала почти четверть комнаты; рядом с ней стоял шаткий стол, а стульями служили ящики и скамейки. На полках, крючках и в кривобоком шкафу хранилось немногочисленное имущество. Два маленьких оконца во избежание сквозняков были затянуты промасленным пергаментом, а на крюке над углями в сложенном из нетесаного камня очаге посвистывал чайник.
— Я заглянул на улицу Колеса с месяц назад, — сказал Микам, когда все расселись вокруг стола. — Старый Рансер прихварывает, но все равно поддерживает все в таком же порядке, как было при тебе. Ему теперь помогает присматривать за домом внук.
Серегил недовольно поморщился, догадавшись, что Микам вложил в эти слова скрытый смысл. Вилла была последним его владением в Римини, больше ничто не связывало его со столицей. Как и Триис, старый Рансер хранил секреты своего хозяина и покрывал его чудачества, так что Серегил имел возможность появляться на улице Колеса или исчезать, не вызывая подозрений.
— И что же он говорит о том, где я был все это время?
— По его словам, ты в Айвиуэлле, помогаешь Алеку управлять поместьем и поставляешь лошадей для скаланской армии, — ответил Микам, подмигивая юноше. Айвиуэлл был вымышленным имением в Майсене, завещанным Алеку его столь же вымышленным отцом — провинциальным аристократом. Этот помещик будто бы поручил благородному Серегилу из Римини своего единственного сына. Все это придумали однажды вечером за бутылкой вина Серегил с Микамом, чтобы объяснить неожиданное появление Алека в столице. Поскольку и титул, и поместье были из самых мелких, никто ими не интересовался.
— А что говорят о Коте из Римини? — спросил Серегил.
Микам усмехнулся.
— Когда прошло с полгода без всяких происшествий, начали ходить слухи, что он, должно быть, умер. Ты, пожалуй, единственный ночной воришка, которого оплакивает аристократия. Как я понимаю, с твоим исчезновением интриганы лишились необходимого оружия.
Что ж, вот и еще одно основание не возвращаться. Тайные занятия Серегила в качестве Кота из Римини давали ему заработок, работа на Нисандера в качестве наблюдателя была целью жизни, а роль шалопая— аристократа служила хорошим прикрытием и той, и другой деятельности. Теперь же осталась только она, и это все более тяготило Серегила.
— Наверное, нужно было бы продать виллу, но мне не хватит духа лишить пристанища Рансера. Это ведь скорее его дом, чем мой. Напишу-ка я дарственную в пользу твоей Элсбет: пусть живет там, когда окончит обучение в храме. Она Рансера не выгонит.
Микам похлопал Серегила по руке.
— Ты добрый человек, но не понадобится ли вскоре вилла тебе самому?
Серегил опустил глаза на большую веснушчатую руку, в которой утонула его собственная, и покачал головой.
— Ты же знаешь, что этого никогда не будет.
— Как поживают все в Уотермиде? — спросил Алек. Микам откинулся на скамье и засунул руку за пояс.
— Хорошо, за исключением того, что нам не хватает вас.
— Я тоже скучаю по ним, — признался Серегил. Уотермид был для него вторым домом, а Кари и ее три дочери — второй семьей. Да и Алека все считали своим с первого же дня, как только он там появился.
— Элсбет все еще в Римини. Она подхватила заразу, когда прошлой зимой началась эпидемия, но выкарабкалась, — продолжал Микам. — Ей нравится жизнь в храме, она подумывает о посвящении. Кари нелегко ухаживать за двумя малышами, но Иллия теперь уже достаточно большая, чтобы помогать матери. И это очень кстати: как только Герин научился ходить, он стал во всем подражать сводному брату, а Лутас — озорник, каких поискать. Кари однажды поймала их на полпути к реке.
Серегил усмехнулся.
— Ну, то ли еще будет — с таким-то отцом.
Разговор продолжался, гости и хозяева обменивались новостями, словно ничего необычного в этом визите не было. Вскоре, однако, Серегил повернулся к Беке.
— Думаю, тебе стоит рассказать мне побольше. Ты говорила, что возглавляет посольство Клиа?
