Виктор Емский - Индотитания
исправления. Но вышло так, что и в прошлый раз мы были бандитами. Какое, к черту, исправление?
ПРОФЕССОР. В том-то все и дело. Бандиты нужны всегда. Без зла добро
существовать не может. Мне кажется, что в вашем положении есть один большой плюс. В прошлый раз вы сидели всего два года. И в этот долго не задержитесь. Если за жертвой гоняется убийца с топором, то напрашивается вывод: с квалифицированными бандитами в каком-то месте возник дефицит. Поэтому скоро вам придется собирать манатки. Вспомните еще мои слова…
КОНТУШЁВСКИЙ. А я сижу двести двадцать лет! Почему?
ПРОФЕССОР. Потому что в квалифицированных садистах никогда нет недостатка. В любой стране их навалом.
КОНТУШЁВСКИЙ. Эх, попался бы ты мне тогда, когда я проводил казни в селе Кодне! Я бы тебя сначала распилил на маленькие поленья. А потом эти обрубки медленно распустил бы на спички. И таковыми спичками вся шляхта стала бы разжигать трубки…
ПРОФЕССОР. Поняли, что означает выражение «крыша поехала»? Представьте себе пана Контушовского в роли палача. Он появляется перед гайдамаками и, вместо того, чтобы их увечить, начинает заниматься пилкой и рубкой дерева! Вот это шоу!
КОНТУШЁВСКИЙ. Хр-р-р!
ЖОРА. Злится.
ПРОФЕССОР. Да. Его дуб трясет, как алкоголика с похмелья.
ЛЕНЬКА. Хорошо ты ему вставил! Надолго хватит.
ЖОРА. Жаль. Без клоунов скучно.
ПРОФЕССОР. Клоунов тут хватает. Не пройдет и минуты, как новый объявится.
НЕМО. Я слушал ваш разговор и мне непонятно одно…
ПРОФЕССОР. Что я говорил?
ЖОРА. Ха-ха!
ЛЕНЬКА. Ха-ха-ха!
НЕМО. Что смешного? Мне непонятно, почему я сижу две тысячи лет? Может, про меня просто забыли?
ПРОФЕССОР. Не удивительно.
НЕМО. В смысле?
ПРОФЕССОР. Кому нужна такая нудная личность? Кстати, если б ты рассказал,
за что сюда попал, то мы, может, и нашли бы ответ на твой вопрос.
НЕМО. Я не нудный. И рассказывать ничего не буду. Верни дятлов. Все.
ЖОРА. Обиделся.
ПРОФЕССОР. Это хорошо. Я заметил, что до него лучше стал доходить смысл
сказанного. Раньше он был гораздо наивнее. Ладно. На сегодня хватит общения. Я еще не пришел в себя после вселения, а тут этот Контушёвский. Да еще в таком объеме. Пока.
ЖОРА. Пока.
ЛЕНЬКА. До завтра.
* * *На следующий день.
ЖОРА. Ленька, отзовись.
ЛЕНЬКА. На связи.
ЖОРА. Ночью прошел дождь. Корни впитали влагу. Хорошо-то как!
Чувствую себя пьяным.
ЛЕНЬКА. Мне тоже в кайф.
ЖОРА. Дятла пришлешь?
ЛЕНЬКА. Не могу. Этот ушлепок ночью выставил из дупла клюв и наглотался холодной воды. Теперь чихает и кашляет. Лежит кверху пузом, и изображает из себя больного. Пусть оклемается.
ЖОРА. И что мне делать?
ЛЕНЬКА. У Немо попроси. У него их целый выводок.
ЖОРА. Хорошо.
ЛЕНЬКА. Тихо! Кажется, к опушке приближается машина. Слышишь?
ЖОРА. Да.
ЛЕНЬКА. Отбой связи.
Через час
ЛЕНЬКА. Жора, отзовись.
ЖОРА. Ну, что новенького?
ЛЕНЬКА. Приезжали три машины. Вылезла из них толпа людей и собралась
возле щита. Судя по здоровенным животам — чиновники. Беседовали долго.
ЖОРА. Слышно было, о чем говорили?
ЛЕНЬКА. Частично.
ЖОРА. И?
ЛЕНЬКА. Я так понял, что здесь собираются строить дачный поселок для
блатных граждан Российской Федерации.
ЖОРА. То есть — будут рубить лес?
ЛЕНЬКА. Да. Именно с нашей стороны и начнут.
ЖОРА. Постой, но здесь же — заповедник.
ЛЕНЬКА. Вот об этом речь и шла. Встречались чиновники с застройщиками. Первые предлагали за крупную сумму денег немножко подвинуть щит вглубь леса и оформить это документально.
ЖОРА. Немножко, — это насколько?
ЛЕНЬКА. На два километра.
НЕМО. Правда? Тогда и мы попадаем. Наши дубы находятся в километре
от опушки.
ЖОРА. И что решили?
ЛЕНЬКА. Долго торговались, но, в итоге, пришли к общему знаменателю.
ЖОРА. Когда начнется вырубка?
ЛЕНЬКА. Сразу после того, как передвинут щит. Я так думаю, что в течении
нескольких недель чиновники утрясут это дело. Сейчас все делается быстро. Были бы деньги…
КОНТУШЁВСКИЙ. Это несправедливо! Два охломона только вселились, и их сразу
рубить. А про этого злодея Профессора я вообще молчу!
НЕМО. Пан Контушёвский, ну как тебе не стыдно! Счастье, наконец,
постучалось тебе в ствол, а ты мелочно цепляешься за справедливость.
КОНТУШЁВСКИЙ. Заткнись, недоумок! Пусть нас рубят, а их — оставят. Зеленые
насаждения должны быть в каждом дачном поселке. Нельзя же дачу строить в голом поле.
ГОЛОС. Иудей!
ЛЕНЬКА. Кто меня зовет?
ГОЛОС. Ты мне не нужен. Иудей!
НЕМО. С пробуждением. Чего тебе?
ГОЛОС. Я не спал. У меня в дупле жил дятел женского рода. Твой дятел
мужского рода совратил моего. И увел к себе. Теперь у них потомство и они живут у тебя. Верни мне дятла. Он — моя собственность!
НЕМО. Ну, насчет собственности ты, конечно, загнул. И твоего дятла я
вернуть не смогу, раз сложилась семейная пара. Но потомство уже подросло, и, я надеюсь, можно будет отправить к тебе какую-нибудь молодую особь. Тебя это устроит?
ГОЛОС. Мне все равно, какой дятел прилетит. Главное — чтобы он был.
НЕМО. Хорошо. Ты слышал новость о вырубке?
ГОЛОС. Да.
НЕМО. Ты рад?
ГОЛОС. Мне это безразлично.
НЕМО. Странно. Скажи хоть, как тебя зовут. Когда ты вселился в средний
дуб, я сказал тебе свое имя. Ты единственный в этом лесу знаешь, кто я. Но ты не назвал себя. Это неприлично с твоей стороны. Назовись.
ГОЛОС. Я — Хасан ибн Саббах. Достаточно?
НЕМО. Мне это ни о чем не говорит…
ПРОФЕССОР. Более, чем достаточно!
ХАСАН. Прощайте.
НЕМО. Эй, Хасан! Эх, отключился.
ПРОФЕССОР. Так ты, оказывается, иудей?
НЕМО. Какое это имеет значение?
ПРОФЕССОР. И как тебя зовут? Ну-ка, ну-ка…
НЕМО. Не скажу.
ПРОФЕССОР. Надо же, сбежал.
КОНТУШЁВСКИЙ. И кто этот Хасан?
ПРОФЕССОР. Одиозная историческая личность. Потом расскажу. А ты, Контушёвский, похоже, историю не изучал. Ты изучал анатомию. Причем — практически.
КОНТУШЁВСКИЙ. Так же, как и ты в Китае.
ПРОФЕССОР. Но я знаю, кто такой Хасан ибн Саббах, а ты — нет. Так кто из нас
быдло?
КОНТУШЁВСКИЙ. Да чтоб тебя не спилили!
