Дмитрий Литвиненко - Квархелион (СИ)
Но волки принесли только пользу, они забегали вперед по лесу, который был вокруг дороги, и отпугивали редких разбойников и других людей. И не все из «испуганных» после встречи с хищниками могли похвастаться хорошим здоровьем. Вообще сложно хвастаться в неживом состоянии.
Город показался перед их глазами. Это Коля уже мог смело назвать городом, хотя бы по размеру стен, высоких и белых, с высокими башнями, на которых стояло немало стражи.
«Вот это я понимаю — Город»
Дорога к сторожке выложена крупной плиткой. Железные ворота открыты, решётка закрыта.
Возле внешних ворот стояло четыре стражника, в легких железных доспехах. В руках у стражи пики – оружие с широким коротким лезвием и длинным древком.
Глаза из - под шлемов проследили за их шествием, но стража не сдвинулась с места.
А вот на внутренних воротах их остановили. Сразу четверо воинов с мечами подошли к ним и жестом приказали оставаться на месте.
— Стоять! С вами будет разговаривать капитан. КАПИТАН! ТУТ ЕЩЕ ОДНИ ПРИЕЗЖИЕ! – Это было адресовано в сторону небольшого домика для охраны. Из него вышел тяжело бронированный воин.
Тяжёлый доспех скрывал все участки плоти, кроме глаз. Через решетку в шлеме на месте рта донесся голос…
— Кто такие?! — При этих словах страж перекинул из одной руки в другую боевой топор, на поясе висел полуторный меч.
— Мы обычные путники, приехали в город в поисках некого Авана…
— До вас пришли разбойники, с главной площади еще не смыли всю кровь. Не много от них осталось. Но они успели порубить десяток горожан до того как подоспела стража. Если вы люди мирные и не навредите городу – я извинюсь перед вами на выходе из города, там я буду в следующую смену. Так вот смена моя там через два дня, ровно столько я даю вам времени на поиски своего Авана… Потом вас выпроводят отсюда.
— Я был в городе давно, тогда тут еще не было таких серьезных мер предосторожности, вход был открыт всем и о времени посещения никто ничего не говорил.
— Это было давно. Ты, наверное, не в курсе, что на город сейчас часто совершают набеги фэры.
— Но они же не особо опасны все своей территории! Да и стены… – Дед в замешательстве, а Коля совершенно не понимает о чем идет речь.
— Не теперь, старик. Фэры нападают и убивают жителей деревень, они лезут на стены ночью и режут лучников. Пескурра не процветает в окружении этих тварей, здесь стало опасно.
— Я понял тебя, капитан. Через два дня встретимся.
Их пропустили в город. Почти все здания в растениях, улицы узкие.
«Это тот город, в котором меня учили»
— Дай угадаю… на главной площади есть большой фонтан?
— Ты же ничего не знал о столице! Да, он там есть.
По улице шли молча. Дед восхищался городом, которого явно очень давно не видел, а мальчик всматривался в улицы, замечая мелкие отличия Пескурры от города в котором он получал необходимые, по мнению Авана, навыки. Улица была не такой солнечной, между домами часто виднелись проходы, людей было не мало, но все они были нервные, дёрганые, постоянно оборачивались и старались обойти путешественников, что не очень получалось в узкой улице.
Из - за плавного поворота улочки показался тот самый фонтан. Но он оказался больше и красивее, чем во снах. Струи воды били в воздух, но ни одна капля не попадала за пределы бортиков фонтана.
Прошли фонтан, не задержавшись ни на секунду.
— А куда мы идём? – Задумался, наконец, Коля.
— Как обычно – снимать комнату, у нас хоть и пара дней, но спать на улице я лично не собираюсь.
«Меняется дед, в сарайчике своём практически на полу спал»
Их комната в Пескурре оказалась куда просторней, чем в деревушке. Но кое - какие детали оказались неизменны: окно без стекол (не придумали еще), кровати с непонятными матрасами и свеча на столе.
— Ух ты ж! А вот тут и жить можно! – Старик становится моложе на глазах. А после того как сбривает бороду, так вообще лет на сорок выглядит.
— Жер, а сколько тебе лет, если честно? Я думал тебе под семьдесят.
Жерон немного смутился:
— Шестьдесят мне почти… Точно и не помню. Так, не до того! У нас не так много времени, чтоб отлёживаться на кроватях. Ты Авана своего искать вообще думаешь?!
— С чего начнём?
Энтузиазм оказывается заразным, и напарники отправляются туда, где копятся слухи – в таверну — вонючее, грязное снаружи здание, с надписью на вывеске «Таверна», что говорит о наличии в городе таверны в количестве – 1 штука, и об отсутствии воображения у аборигенов как такового. Изнутри пивная оказалась еще неприятнее, чем снаружи. К отрицательному добавилось: головы животных на стенах (не придавали райский аромат, да и вид не очень то) и пьяные мужики за грязными столиками (иногда – под).
— Пошли к мужику за стойкой, спросим, может, знает чего. А с пьянчугами этими общаться нет смысла. – Озвучил напарник мысли Коли.
Молчание – знак согласия, они пошли к «бармену».
— Слышь, мужик, ты не слыхал чего про Авана? – В лоб начал дед.
— Авана?.. Такой, в балахоне и шепотом говорит странные вещи? Нет, не слыхал. Что пить будете? – Ответ пришёл с намеком.
Пара бликов упало в руку бармена.
— О, так вы про этого Авана? Точно?
Еще блик.
— Вспомнил! Говорили клиенты мои, они когда выпьют многое рассказывают. И про жен, и про работу, даже такие попадаются…
— Кхе - кхе!!
— А, ну так вот один мне и рассказывает: подошёл к нему на улице такой, назвался Аваном, сунул в руки мешочек золота и сказал: «Когда будешь пропивать – расскажи: кто тебе их дал. И скажи: если я кому нужен – пусть ищет меня в горах, на Севере. Там башня стоит на вершине горы. Кому надо – найдут».
— А дальше, что было? – Заинтересовался Коля.
— Не помню я, староват стал.
Блик.
— Так Аван ваш потом развернулся и ушёл.
Путники вышли на улицу.
— Вот жук! Ну, я считаю, что на этом поиски можно закончить. Отдохнём в городе пару дней и двинем в горы.
— Почему не пойти сейчас? – Коле натерпелось задать вопросы.
— Так кто ж нас сейчас выпустит из города? Мы теперь только через того капитана выйти сможем спокойно.
— Тогда потопали спать, или на рынок местный… или еще куда, я не хочу сидеть на месте.
Дверь комнаты оказалась не запертой, а если точнее – открытой нараспашку.
А вот ставни окна закрыты, поэтому человека, который ждал их в комнате, различить можно было только по смутным очертаниям в темноте.
— Ну, здравствуй, Николай!
