Патриция Маллен - Повелители камней
— Деточка моя, ты не должна злоупотреблять гостеприимством нашего хозяина! Я боялся, что потерял тебя. — Он притянул Меллорит к себе, потрепал по плечу, взял за руку. Сладкий запах его духов объял девочку и заглушил свежий, наполненный дыханием ледника ветерок. Тяжеловесная фигура эйкона заслонила горы.
Глава 4
— На кухню, быстро! — крикнул помощник повара. — У нас к ужину столько гостей, что повар сам не справится!
Тим радовался работе на кухне, но звали его туда редко, нынешний вечер не был исключением. Он наслаждался аппетитными ароматами и в течение вечера умудрился незаметно отведать содержимое каждого горшка. Тим расставлял столы, искал лишние стулья, обжигал пальцы, вынимая хлеб из печи. Жонглируя горячими булками, он столкнулся у кухонных дверей с Руфом Набом. Гном мрачно хмурился.
— Эй! Ты чего такой угрюмый?
— Разве ты не видел, кто приехал?
— А-а-а, эйкон! Ну, гостем больше, гостем меньше — невелика разница. Гостей здесь нынче так много, что кое-кому пришлось разбить шатры на коровьих пастбищах.
Руф Наб презрительно скривил губы.
— Телерхайд дал ему кров. Я бы дал холодный меч.
— Ну, Руф, Телерхайд знает, что делает. Кроме того, в последнее время эйкон вроде бы не так уж зверствует. Подержи дверь, ладно? И возьми у меня пару булок, только не обожгись, они горячие.
Руф Наб осторожно взял булки, почти с него величиной.
— Телерхайд слишком старается быть справедливым, — жаловался он, шагая за Тимом на кухню. — Какая может быть справедливость, когда имеешь дело с фанатиками Новой Веры вроде Глиса. Тебя не было в Морбихане, когда он пытался править, Тим! Ты не помнишь, как жгли еретиков.
— Я слышал об этом, — сказал Тим. — Несчастных называли «жаркое из нечисти».
— «Жаркое из нечисти»! — Гном вымолвил это так, будто хотел плюнуть. — Эйкон Глис и прочие фанатики могут называть это, как им хочется, но это было убийство! Жен и детей гномов загнали на клюквенные болота вместе с сотнями эльфов и пикси …
Тима передернуло. Тысячи Других были убиты. Солдаты из Укрепления пытались сохранить массовые убийства в тайне, но торф воспламенился, и болота тлели еще несколько месяцев.
— Знаю…
— Тогда ты знаешь, что моерский Тиран узаконил смерть или порабощение для всех, кто не человек. И он по-прежнему призывает к этому, Тим! А эйкон Глис предан Тирану, поверь мне! Он ненавидит Пять Племен. Вся эта торговля с Укреплением только прикрытие для его истинных целей. Он бы заковал меня в цепи и продал в рабство прямо сейчас, не будь здесь Телерхайда и Фаллона…
— Я все знаю, Руф! — пытался убедить друга бывший северный мореход, укладывая булки на стол повара. — Я помню, что двадцать лет назад мы победили в войне! — «Жаркое из нечисти» готовили во времена юности Тима. Ребенком он мастерил галеры и спускал их на ярко-голубые воды бухты Кулика. Детство Тима беззаботно протекало на одном из Внешних Островов. Но вести о злодеяниях на Морбихане дошли до него из подслушанных разговоров отца с другими матросами. Рассказы эти так ужаснули мальчика, что он просыпался среди ночи и плача бежал к матери. И так велик был ужас, что во время бесчинств моерских фанатиков на Морбихане все на Внешних Островах дрожали от страха,
Эйкон Глис воевал на стороне моерского Тирана, неся знамя Новой Веры. Он руководил огромным войском бандитов — грабителей и убийц обитателей Гаркинского леса. Приверженные Древней Вере люди и Другие погибали от меча и умирали в огне. Когда Тим повзрослел, он стал мечтать присоединиться к тем, кто борется за свободу. Но война не коснулась берегов Кулика, а к тому времени, как Тим поступил на службу к Телерхайду, молодой чародей по имени Фаллон доказал силу Закона Пяти Племен, подняв древний камень на Волчьем Клыке. То было первое Движение Камня за столетие. При поддержке обретшей новые силы Магии армия лордов и Других, возглавляемая Телерхайдом, пронеслась от Гаркинского леса, гоня впереди себя войска Моерского Укрепления. Морбихан обрел свободу, эйкон Глис засел в своей Обители почти как в тюрьме.
— Сражение кончилось, Руф. Сейчас другие времена.
— Интересно, знает ли об этом эйкон, — огрызнулся Руф Наб. — Он поганый человек. Он развращает все, к чему прикоснется. Это недобрый знак, что он прибыл в канун Наименования Меча Ньяла.
Не успел Тим проникнуться тревогой, как услышал голос, выкликающий его имя.
— Бренди! Тим, иди подай бренди! — кричал повар.
Тим сперва попробовал бренди, нашел его отменным и наполнил высокий графин, используемый для торжественных случаев. Эльфийский бренди — мощная штука, его надо пить понемногу, а не залпом. После первых тостов выпивание пошло медленнее, но так много гостей собралось в зале — были выставлены все запасные столы, — что все равно не было времени отдыхать.
Гости веселились, ибо Наименование Меча считалось счастливым событием в людской семье — публичное провозглашение того, что юноша достиг совершеннолетия. Имя, данное мечу, и его посвящение были первым предзнаменованием будущего юноши. Зажиточный и не очень зажиточный народ, могущественные лорды и простые крестьяне Фенсдоунской равнины, люди и Другие, все друзья Телерхайда собрались, чтобы отпраздновать с ним это событие. Они привезли с собой родню (детей кормили отдельно во дворе, прилегающем к кухне, под присмотром дочерей повара и нескольких деревенских девушек). Все были одеты в самые красивые наряды и старались вести себя как можно лучше. По установленному Телерхайдом обычаю человек сидел рядом с Другим, богатый ужинал с бедным и все наслаждались щедростью Кровелла.
Тим был взволнован и беспокоился о том, чтобы все на праздновании Наименования Меча Ньяла шло, как полагается. Он заметил, что за столом, где сидели несколько молодых людей — сыновей северных лордов, — выпито слишком много бренди.
— Может, вы хотите воды, сэр? — предложил он Недрику из Фанстока, но вопрос его был встречен презрительным смехом.
— Чистого бренди, слуга, — велел Недрик. Повернувшись к приятелю, он добавил: — Странные порядки в доме Телерхайда. В Фанстоке мы не позволяем прислуге указывать, сколько нам пить!
Тим знал Недрика не один год. Но хотя он и оказал молодому лорду любезность утром, придержав его коня, он все же пропустил оскорбление мимо ушей. Тим привык, что его не замечают, или принимают за другого, или просто не узнают. Отчасти это происходило по причине невыразительности его внешности. Но вместе с тем и из-за того, что он сам изо всех сил старался не выделяться. По мнению Тима, тот, кто выделяется, зачастую вынужден работать больше того, кто не выделяется. Он наполнил стакан Недрика наполовину и пошел дальше, намеренно не ответив на красноречивые жесты молодого лорда, требующего наполнить стакан до краев.
