Сергей Костин - Игрушка для императора
Это был замечательный остров. В лесах полно дичи, в ручьях рыбы. Скоро мои предки нашли и научились питаться плодами деревьев. Вот тогда мой великий предок решил, что достаточно нелюдь натворила зла. Пришла пора делать добро и замаливать грехи собратьев.
Шли годы, проходили десятилетия. Потомки первых поселенцев жили совершенно не той жизнью, которую вели их далекие предки. Они научились возделывать землю и выращивать хлеб. Научились строить дома и ковать железо. И они совершенно не умели есть сырое мясо. Мы стали образованными. Мы стали пытливыми. Научились наблюдать за звездами и лечить болезни. Мир и спокойствие воцарилось на острове. Мир и спокойствие. Вы не устали, варркан?
— Продолжай Граф. Продолжай. История весьма занятная и я выслушаю ее до конца.
Граф Луиз провел лапами по морде, словно стаскивая с нее усталость.
— Мир и спокойствие… Все началось примерно двадцать лет назад. В то время я только взошел на трон моего маленького королевства. Так уж повелось, корона принадлежит прямым потомкам Великого боболока.
Остров процветал. Население любило меня. Амбары были полны едой. И ничего не предвещало беды.
Но как-то раз, рано утром, на горизонте показался корабль. Первый корабль за несколько веков одиночества. И на корабле были люди.
Мы приняли их, как подобает гостеприимным хозяевам. Отвели им самые лучшие комнаты. Кормили их самыми изысканными яствами. Но что-то пугающее было в этих людях. Мы знали нашу историю. Знали, что когда-то давным-давно люди боялись нас и убивали нас. Впрочем, так же, как и мы их. Но то старое время прошло. Мы стали другими. И думали, что необычность поведения людей обусловлена старым страхом перед нами, перед нечистью. Как мы ошибались! Наши гости недолго радовали нас своим присутствием. Через два дня корабль, по самые края загруженный подарками, золотом и пропитанием, отчалил от берегов нашего благословенного острова. Люди улыбались и обещали вернуться. И они сдержали свое слово.
Через три месяца на нашем острове появились первые торговцы. Они привезли много товаров и славно поторговали. Мы не мелочились. Отдавали все по самым низким ценам. Драгоценные камни. Золото. Экзотические фрукты. Мы надеялись, что вслед за первыми появятся и другие. Мы хотели торговать и общаться. Так все и вышло. Люди, узнав о наших богатствах, охотно приплывали к нам. И мы принимали всех.
Но вдруг все внезапно оборвалось. Тщетно всматривались мы в горизонт в надежде увидеть хоть один парус. О нас словно забыли. За несколько последующих лет к нашим пристаням не причалило ни одного корабля людей.
А потом случилась беда. В один из осенних дней, три парусника подошли к стенам моего замка. Люди, а это были снова они, даже не поприветствовав нас, потребовали загрузить их трюмы золотом, драгоценными камнями и пищей. Мы готовы были согласиться на их требования. Желтый металл и блестящие камни валялись на острове прямо под лапами. Но люди потребовали привести к ним двадцать жителей острова. Тогда я еще не знал, для чего нужны они людям. Мы отказались. Существуют выполнимые и невыполнимые требования. Разве справедливо просить то, что никогда не может принадлежать тебе? И тогда люди напали на нас.
За долгие годы изоляции мы разучились сражаться. И так и не научились держать в лапах оружие. Зачем, если все вопросы решались мирным путем. Какими мы были глупцами. Жаль, что мы поняли это только тогда, когда мечи людей пролили первую кровь. Страшными были их лица. Страшными были их глаза. Я никогда не видел такого злобного блеска. И никогда не видел столько крови. Много моих подданных погибло в тот день. Много. Но и люди спаслись не все. Хоть мы и не умели сражаться, как воины, но мы сражались как звери, защищающие свой дом. Клыками и когтями. Только один корабль мог спастись в море. Они уходили с проклятиями. И тогда мы поняли, что нашей спокойной жизни пришел конец.
С той поры почти каждый год люди пытались завоевать наше маленькое королевство. И все изощреннее становились их попытки. Они жгли нас огнем. Они отравляли нашу воду. Они высаживались на берег по ночам и вырубали целые деревни. И вот что я заметил, варркан. С каждым разом они становились все более похожими на зверей. Их ничто не останавливало. Ни самка с недавно родившимся детенышем. Ни старик, который готовился встретить на следующее утро свою смерть. Ни мольбы, ни посулы. Они убивают всех. Без разбора.
И тогда мы взяли в лапы оружие. Мы научились его изготовлять. И научились им владеть. Чтобы защитить и себя и нашу историю. Последнее нападение произошло полгода назад. Целых двадцать кораблей, трухлявых и еле держащихся на воде кораблей, атаковали остров с востока. Люди высадились на берег, словно стая голодных зверей. Уничтожая все на своем пути. Даже деревья. Даже камни. И моих подданных. Люди со страшным смехом вспарывали им животы, перерезали шеи, разбивали о камни головы. И ты знаешь, варркан. Нет. Ты не сможешь поверить в это. Никогда. Они, люди, пили нашу кровь. Спасибо, что не перебиваешь меня, варркан. Вижу, что нелегко тебе слышать слова мои. Я и сам не мог в это поверить, пока не увидел все собственными глазами.
Наши предания хранят много страшных историй. И мой народ знает, чем и кем мы были многое десятилетия назад. Но мы всегда знали, всегда верили, что люди не смогут превратиться в существа, которым нравится кровь. И… Варркан… Подожди. Прежде чем ты хоть что-то скажешь, я хочу показать тебе кое-что. Варркан, ты слышишь меня?
Слышу. Я слышу тебя Граф. И странно мне слушать слова твои. Но еще более странно, видеть глаза твои, когда рассказываешь мне о вещах невозможных. Люди… Кровь… Звери… Уж не путаешь ли ты что? Уж не пытаешься ли обмануть меня, человека? Чем докажешь ты нелюдь, слова свои странные. Странные и страшные.
— Слышу, Граф. Мне не нравятся твои слова. И ты прав, я не верю. Чем подтвердишь свои обвинения?
— Идем, варркан.
Граф схватил меня за рукав. Затрещали нитки кафтана. Но Луиз даже не обратил на это внимание.
— Идем, варркан. В тот, последний раз, когда люди напали на нас, мои подданные сумели захватить в плен трех человек. Я покажу тебе их. Посмотри на них, а потом говори, что хочешь.
Я последовал за Графом. Почти прыжками, еле поспевая за нелюдем. Мимо суровых стражников. Мимо завешанных окон. Через богатые комнаты, через пустые коридоры. По лестницам витым. По пыли и сырым камням. Вниз, вниз, вниз, в подземелье.
Дорогу нашу освещали факела. И чем ниже спускались мы, тем плотнее становилась тьма, и тем больше было развешено по стенам зажженных смоляных светильников. Словно хозяева подземелья боялись, что темнота разорвет эти каменные стены, погасит слабые и непрочные огни.
