Джон Толкин - Хоббит, или Туда и Обратно
— Не говорите глупостей! Такого врага не одолеть и всем гномам, вместе взятым, даже если удастся еще раз созвать их со всех концов земли. Ваш отец хотел одного: чтобы его сын разобрался в карте и пустил ключ в дело. Хватит с вас Горы и дракона!
— Вот, слушайте, слушайте! — невольно вырвалось у Бильбо.
— Что такое? — Все гномы уставились на него, и Бильбо в растерянности ответил:
— Слушайте, что я хочу сказать!
— Что? — хором спросили они.
— Ну, я хочу сказать, вам надо пойти на Восток, а там видно будет. В конце концов, есть потайной ход, да и драконы, верно, когда-нибудь спят. Если посидеть на пороге подольше, что-нибудь непременно придет в голову. А на сегодня, как вы думаете, — может, достаточно, уже поздно, если вы меня понимаете. Пора спать, завтра рано вставать, и все такое. Я приготовлю вам на дорожку отличный завтрак.
— Вы хотите сказать, Нам на дорожку, — промолвил Торин. — Вы же наш Взломщик. Разве не ваше дело сидеть на пороге, не говоря уж о том, чтобы пробраться за дверь? Но насчет того, что пора спать, я согласен. Перед дальней дорогой я люблю, чтобы на завтрак была яичница из шести яиц с ветчиной — да поподжаристей, и чтобы все глазки были целы!
Остальные тоже не преминули распорядиться, что им подать на завтрак (ни один не подумал добавить хотя бы «пожалуйста», что немало обидело Бильбо), и, наконец, они встали-таки из-за стола. Хоббиту еще пришлось позаботиться, чтобы всех разместить на ночь, свободных комнат для гостей не хватило, пришлось постелить на диванах и креслах, и лишь когда все улеглись, Бильбо сам отправился спать, очень усталый, измученный и далеко не в лучшем расположении духа. Единственное, что он твердо решил: ни в коем случае не вставать ни свет ни заря, чтобы готовить этот злосчастный завтрак. Туковский порыв в его душе благополучно угас, и Бильбо отнюдь не был уверен, что поутру вообще соберется выйти из дома.
Засыпая, он слышал, как в соседней комнате, в лучшей гостевой спальне, Торин негромко напевает себе под нос:
За дальний кряж туманных гор,
Во тьму и мрак подземных нор
Рассветный час проводит нас
За кладом, скрытым с давних пор.
Бильбо уснул под его пение и видел тревожные сны. Когда он проснулся, рассветный час давно миновал.
Глава 2
БАРАНИНА НА ВЕРТЕЛЕ
Бильбо вскочил, накинул халат и заглянул в столовую. Ни единого гнома, только следы обильного и поспешного завтрака, и в комнате все перевернуто вверх дном. На кухне — груды грязной посуды, перепачканы чуть не все имевшиеся в норе горшки, кастрюли и сковородки. Только увидев, какая нешуточная предстоит уборка, Бильбо уверился до конца, что вчерашние гости — не просто дурной сон, как все прочее, что приснилось ночью. Честно говоря, хоббит почувствовал облегчение, когда понял, что гномы отправились в путь без него, даже не удосужившись его разбудить (и «спасибо» не сказали, отметил про себя Бильбо), — но в глубине души он остался немного разочарован. Это его удивило.
— Какие глупости, Бильбо Бэггинс! — произнес он вслух. — В твои годы пора выбросить из головы драконов и вообще весь этот чужеземный вздор!
И он надел фартук, развел огонь, вскипятил воду и перемыл и вычистил всю посуду. Затем уютно устроился на кухне, немного перекусил и лишь потом занялся уборкой в столовой. Солнце уже сияло вовсю. Входная дверь была распахнута настежь, в нору задувал теплый весенний ветерок. Бильбо начал громко насвистывать, вчерашнее чаепитие с гномами почти забылось. Он только-только подумал еще раз немного перекусить в столовой у раскрытого окна, как вдруг появился Гандальв.
— Дорогой мой, — проговорил маг, — сколько можно тебя ждать? А еще говорил вчера: «Пора спать, завтра рано вставать и все такое»! Нет, посмотрите на него, — сидит завтракает, или как это у тебя называется, а на часах половина одиннадцатого! Они оставили тебе записку, чтобы не терять времени.
— Какую еще записку? — в смятении пролепетал бедный мистер Бэггинс.
— Гром и молния! — воскликнул Гандальв. — Я тебя просто не узнаю — ты даже не вытер пыль на каминной полке!
— Ну и что? Хватит того, что я перемыл посуду за всеми четырнадцатью!
— Если бы ты протер каминную полку, ты бы нашел под часами вот это. — И Гандальв передал хоббиту записку (естественно, она была на писчей бумаге Бильбо, взятой без спросу).
В записке говорилось:
Торин и Компания —
Взломщику Бильбо.
Сердечный привет! Глубоко признательны за оказанное гостеприимство, премного благодарны за предложенное содействие. Условия: оплата по завершении работ, вознаграждение до четырнадцатой доли общего дохода (при наличии упомянутого, не превышая указанного); возмещение путевых издержек гарантируется в любом случае; обеспечение похоронных издержек при соответствующем исходе берет на себя Компания либо ее представители, если обстоятельства совершившегося оставят таковую возможность.
Не считая необходимым тревожить ваш драгоценный покой, мы направляемся вперед, дабы завершить насущные приготовления. Ждем нашего достопочтенного компаньона в трактире «Зеленый Дракон», Байуотер, ровно в 11 утра.
Надеясь на вашу пунктуальность, имеем честь пребывать
Искренне ваши
Торин и К°.
— Осталось всего десять минут. Придется бежать бегом, — заметил Гандальв.
— Но... — начал Бильбо.
— На это уже нет времени, — сказал маг.
— Но... — еще раз попробовал Бильбо.
— И на это тоже! Бегом!
И до конца дней своих Бильбо не мог сказать, как же он выскочил из дому, — без шапки, без трости, без денег и вообще без всего, что привык брать с собой на прогулку. Он оставил недоеденный завтрак, бросил невымытую посуду, сунул ключи Гандальву и со всех своих мохнатых ног побежал вниз по дорожке, мимо большой мельницы, через мостик, на ту сторону Реки, и дальше, дальше, еще дальше целую милю.
Ровно в одиннадцать, с последним ударом часов, он, запыхавшись, примчался в Байуотер, и что же? — о ужас! Оказалось, он пустился в путь даже без носового платка!
— Браво! — воскликнул Балин, который стоял в дверях трактира, поджидая Бильбо.
Тут из-за поворота дороги, ведущей в деревню, показались все остальные. Они ехали верхом на пони, нагруженных разнообразной кладью — узлами, тюками, мешками и прочими пожитками. Самый маленький пони, очевидно, предназначался для Бильбо.
