Всеволод Болдырев - Болдырев Всеволод
Меня вновь одолели сомнения. Даже если это место покинули примерно полгода назад, хотя запустение, царящее кругом, говорило о том, что произошло это гораздо раньше, все нормальные продукты для повседневного использования должны были давно испортиться… Я поглядел на двери большой морозильной камеры. Странно, но почему-то холодильник и контейнер для овощей продолжали исправно работать, в то время как камера для мяса явно барахлила. Сквозь приоткрытые створки еще тянуло холодком, но лужи на полу и стойкий запах гнили сомнений не оставляли.
— Теперь хоть понятно, что крысы жрали… — буркнул я, уткнувшись носом в воротник.
Уже тогда меня окружали загадки, объяснения которым не найти, как не пыжься. Лучше оставить все это для более светлых голов.
Обшарив столовую, я вернулся в коридор. Цель была где-то рядом…
Следующая дверь, попавшаяся по пути, оказалась закрытой. Я прошел бы мимо нее, не задумываясь, коли б не крестик на карте. А так, подойдя к магнитному замку, вытащил телефон и быстренько нашел перечень цифровых кодировок. Несмотря на видимое отсутствие электричества, — хотя на этот счет у меня уже появились некоторые сомнения! — сенсорная панель работала исправно. Из шести имеющихся номеров для этого замка подходили только два — в остальных кодировках присутствовали буквы, а на сенсорной панели в наличии имелись лишь цифры.
Ввел первый пароль — где-то что-то пискнуло, но замок так и остался закрытым. Я выругался, ввел второй — снова компьютерный писк и следующая за ним тишина.
— Дерьмо!
Не успел я сделать и шага, как над дверью загорелась зеленая лампочка. Послышался щелчок, и магнитный замок открылся. Я осторожно высунулся из-за угла. Моему взору предстал охранный пост: металлопластиковая будка, три кресла и пустой оружейный стеллаж.
Я зашел внутрь и осторожно уселся в кресло. С широкой панели на меня смотрели пять черных экранчиков. Под ними находился целый калейдоскоп из разноцветных кнопок и непонятных рычажков. Слева над креслом была приколочена квадратная табличка «Пункт Охраны».
Мое внимание привлек небольшой огнеупорный шкафчик, что стоял рядом с необычным системным блоком. От системника к нему тянулось несколько проводков. Они уходили в хитроумную плату, располагающуюся с торцевой стороны шкафчика.
— Мне сегодня определенно везет.
С компьютерными замками я сталкивался и раньше, но тогда сами компьютеры работали нормально. А тут вроде как даже света нет. Хотя некоторые лампочки по-прежнему горят…
Я, что называется, «от фонаря» нажал несколько приглянувшихся клавиш и потянул за один рычаг — глухо. Оборвав провода, поставил шкафчик на стол и вытащил свой набор инструментов. Замок не выглядел неприступным, и попытать счастья стоило.
Не помню точно, но провозился я с проклятым шкафчиком достаточно долго — потому как от яростной борьбы с замком меня отвлек звонкий писк наручных часов. Электронные цифры показывали половину двенадцатого. Машина придет через полчаса и, если не успею вовремя, шофер попросту свалит.
Двумя последними ударами я своротил-таки проклятую крышку. В шкафчике лежала одинокая папка-скоросшиватель. Внутри находилось несколько больших листов с планами каких-то зданий.
Сунув папку в рюкзак, быстро покинул охранный пункт.
Нужно было как можно скорее подниматься наверх, время поджимает, а мне еще через проклятый ангар перебираться…
Пробегая мимо панели с рубильником, я со злости стукнул по ней кулаком. Стрельнул легкий электрический разряд, и коридор залился ярким желтым светом. Прикрыв от неожиданности глаза, я долго и смачно матерился.
Когда легкий испуг схлынул, с долей сомнения посмотрел на оставшуюся за спиной дверь. Ту самую, с маленьким смотровым окошком. Именно она была отмечена на карте третьим кружком.
Осторожно ступая по широким кафельным плитам, я подошел к двери и, поднявшись на носках, посмотрел в окно.
Свет в комнате почему-то истерически моргал, словно кто-то с рекордной скоростью игрался выключателем. Глаза от этого мерцания нестерпимо резало, и сквозь невольно проступившие слезы я увидел странные тени. Они метались по всей комнате, пригибаясь то влево, то вправо. Пропадали из виду, а потом появлялись снова. Меня затрясло, тело словно сковал ледяной панцирь. В животе тоже стало холодно, будто мороженую рыбу проглотил. Я почувствовал, как ускоряется дыхание, начинают трястись руки.
И в тот момент, когда паника достигла своего апогея, с той стороны к стеклу прильнуло лицо. Мертвенно-бледное, исполосованное синими прожилками. Широкие черные зрачки с красной роговицей бешено вращались…
Громко и истошно заорав, я попятился, рухнул на спину и нелепо задрал ноги кверху. В тут же секунду в дверь сильно ударили. Затем ударили еще раз, и еще; толстая сталь противно заскрипела. Куски штукатурки посыпались на меня.
Еще раз громко заорав, я перевернулся на живот и, пробежав несколько метров на четвереньках, подскочил и понесся к лифтовой платформе. Сзади громко вибрировала стальная дверь. Резонанс от ударов разносился по коридорам, от грохота закладывало уши. Прочные стальные штыри крепления сгибались, крошили бетон. Какой бы хорошей ни была сварка, но таких ударов ей не выдержать!
Только возле лестницы я почувствовал, как мой ужин просится назад.
Негнущимися пальцами вцепился в первую перекладину и быстро пополз на спасительный верх. Когда до конца оставалось две ступеньки, снизу послышался звонкий хлопок, треск и грохот падающей двери.
С силой сжимая зубы, я выполз из шахты. И пока выползал из бетонного колодца, внизу со светом начало происходить неладное — он моргал так же быстро, как и в той мерзкой комнате.
Вылетев в цех, я быстро захлопнул маскировочную дверцу и припустил к выходу. Ночной воздух встретил меня насыщенным букетом запахов. После затхлого подземелья дышалось здесь на редкость легко и свободно.
Звонко цепляя налокотниками стены и сдирая в кровь пальцы, со всем проворством, на которое был способен, скользил через узкий проход. Адреналин плескался в крови, в ушах бешено стучало. Я даже не чувствовал холодного ветра и ледяной крупы, что зло секла кожу на лице.
Взлетев по лестнице наверх, на секунду замешкался у двери.
Воздух вскипел от яростного воя, перемежаемого всхлипами и рыком. Невозможно было понять, сколько существ может издавать подобный звук — одно или десяток. Как заправский герой из дешевых боевиков, я ногой вышиб хиленькую дверцу и, едва ли не кубарем, скатился в ангар…
Предостерегающе пискнули часы. Без пяти минут двенадцать.
