Роджер Желязны - Очарованная земля
Лорман медленно покачал головой.
— Нет, не его. Возможно, это сделал Джелерак. Не могу сказать. Я не понимаю сути Заклинания. Я просто чувствую его присутствие. Оно пришло из глубокой старины и каким-то образом связывает это место.
— Каким же образом это поможет нам, если ты не знаешь, как оно действует?
— Понимание его сути не имеет значения. Что вы станете делать, если цепи спадут с вас сию минуту?
— Пойдем домой, — ответил Вейн.
— Выйдете за ворота? Будете добираться пешком? А вы представляете, сколько стражей, рабов, зомби и демонов населяют это место? Но даже если вам посчастливится миновать их, как вы думаете пересечь Очарованную землю?
— Однажды я это уже сделал, — сказал Вейн.
— Сейчас ты ослаб.
— Это правда. Извини меня. Продолжай. Каким образом нам поможет Большое Заклинание?
— Заклинание не поможет. Но его отсутствие может оказаться полезным.
— Снять заклинание, в котором ты не уверен — то самое, которое поддерживает состояние этого места? — спросил Деркон.
— Именно так.
— Но в случае удачи мы также можем погибнуть.
— А может и нет. Очевидно одно: если мы будем бездействовать, то пропадем наверняка.
— Что же нам предпринять? — спросил Хогсон. — Как мы можем снять заклинание, не зная его природы?
— Простым заклинанием мощной направленности. Если мы доберемся до галереи и объединим наши усилия…
— А что конкретно мы направим против Большого заклинания? — спросил Хогсон.
— Мы используем единственный мощный поток энергии, который нам доступен здесь — Силу самого Туалуа.
— Предположим, нам это удалось, — сказал Деркон, — и Большое заклинание исчезнет, каким может быть конечный результат?
— По старому учению это место зовется Бессмертным замком, — сказал Лорман. — Никому не дано знать, когда он возник и каков его возраст. Я подозреваю, что он являет собой форму постоянного заклинания. Если его снять, то место может рассыпаться на куски, возможно даже превратится в прах.
— А как это отразится на нас? — спросил Гальт.
— Замок, из которого нам нужно бежать, прекратит свое существование — останутся только обломки и хаос. Туалуа заполнит энергетические пробелы наших усилий, так как именно его Сила будет направлена против Большого заклинания. В результате он может оказаться настолько ослабленным, что прекратит выделение энергетических волн. Баланс Очарованной земли будет стабилизирован, и наши чары вновь станут действенны. Мы покинем это место, будучи способными принять любой вызов.
— А если все произойдет наоборот, — вновь усомнился Хогсон, — и вместо того, чтобы парализовать Силу Туалуа, мы высвободим все его безумие? Вдруг он начнет крушить все вокруг?
Лорман пожал плечами; едва заметная улыбка тронула его губы:
— В мире станет на шесть чародеев меньше, — сказал он спокойно. — Конечно, мы рискуем. Но подумайте об альтернативном исходе.
— Ты говоришь об одной альтернативе, — заметил Деркон, — но могут быть варианты.
— Если ты придумал что-то лучшее, не сочти за труд поставить меня в известность.
— Что касается освобождения, у меня нет лучшего плана, — признался Деркон. — Но представим, что все вышло по-нашему — мы выжили, и Туалуа обессилен — я не вижу, почему мы должны бежать в этом случае. Ведь сложилась бы завидная ситуация — полдюжины чародеев, объединившие свои усилия, и Старый бог, поверженный у их ног. Было бы глупо не завладеть его Силой, что мы намеревались сделать. В такой ситуации наши шансы на успех достаточно высоки.
Лорман задумчиво молчал, покусывая свой ус. Затем он сказал:
— Я уже думал об этом раньше, и у меня нет убедительных аргументов против. И все-таки меня не покидает предчувствие, очень сильное предчувствие, что нам лучше убраться отсюда как можно дальше и как можно быстрее. Я не могу предсказать, какого рода опасность грозит нам, если мы останемся, но знаю наверняка, что это большая опасность.
— Но ты сам признаешь, что это только предчувствие…
— Очень сильное предчувствие.
Деркон оглядел других узников.
— А что вы думаете по этому поводу? Если удача улыбнется нам, попытаемся взять приз или уберемся отсюда?
Одил облизнул пересохшие губы.
— Если попытка окажется неудачной, — рассудил он, — мы все умрем или того хуже.
— Это так, — подтвердил Деркон, — но мы не один раз смотрели в лицо этому факту, когда решали отправиться в путь — и все-таки мы здесь. И я по-прежнему считаю, что наше положение будет надежнее, если мы объединим усилия.
— До недавнего времени я не осознавал в полной мере силу могущества Туалуа, — признался Одил.
— Тем больше награда за успех.
— Это так…
Он взглянул на Вейна.
— Дело стоит свеч, — ответил тот.
Гальт кивнул ему в знак согласия.
— Твое мнение, Хогсон?
Хогсон быстро посмотрел на каждого из них, как будто только сейчас осознал всю ответственность своего решения. Из всех присутствующих один Деркон являлся признанным последователем самых темных фаз Знания. Когда-то Лорман был равен ему, но с возрастом он несколько сдал. Остальные ничем не блистали и составляли основную массу чародеев-практиков. И только он, Хогсон, был известным представителем белой магии.
— Твой план может оказаться удачным, — обратился он к Деркону. — Представим, что мы победили. На этом наши пути разойдутся. У нас разное направление мыслей и разные планы относительно цели использования Силы. Значит следующим этапом будет борьба между нами.
Деркон улыбнулся.
— В обычных ситуациях между нами могли бы возникнуть конфликты, — сказал он примирительно, — но при сложившихся обстоятельствах мы должны прийти к какому-то общему соглашению, прежде чем что-то предпринимать.
— Но рано или поздно мы неизбежно на чем-то разойдемся.
— Такова жизнь, — философски заметил Деркон и пожал плечами. — Мы уладим разногласия, если они возникнут между нами.
— А это означает, что если мы получаем власть над Силой, то только один из нас получит реальную возможность воспользоваться ею.
— Не обязательно…
— Нет, это так и будет. И тебе это хорошо известно.
— В таком случае что же делать?
— Существует несколько связующих клятв, которые могли бы защитить нас друг от друга, — сказал Хогсон.
Он заметил, как просветлело лицо Одила при его словах. Вейн и Лорман тоже казались довольными. Деркон же едва сдержал усмешку, заметив их реакцию.
— Кажется, это единственный путь к полному согласию, — сказал он после минуты молчания. — Правда, жизнь при этом станет значительно менее интересной. Но зато, с другой стороны, она может дольше продлиться. — Он захохотал. — Очень хорошо. Если все согласны, я присоединяюсь.
