Сергей Девкин - Тайпэн. Оскал войны
— По рекам мы сможем выйти к самым стенам Таури, и у Манчи не получится проигнорировать подобную угрозу, — Хань быстро прикинул в уме состав речных флотов согласно их штатному статусу, прописанному в армейском уложении. — Но это всего тридцать джонок и три–четыре тысячи матросов. Слишком мало, чтобы взять Йосо или пробиться через паромные заграждения, а на пути к Таури будут и другие города, занятые Юнь, а также шлюзовые плотины. Нам нужны еще воины.
— Которых у нас нет, о чем я и говорил с самого начала, — недовольно буркнул Ши Цзянь, искренне расстроенный тем, что обсуждаемый план оказался пустышкой.
Громкий стук в дверь ознаменовал появление на пороге одного из телохранителей сиккэна, облаченного в полный пластинчатый доспех и длинный плащ из тигриной шкуры. После битвы, разразившийся в коридорах Золотого Дворца во время «мятежа тайпэнто Мори», личных воинов у Сумиёси осталось всего четверо.
— Явился посланник и предъявил вот это, — солдат продемонстрировал узкую нефритовую полоску на тонкой цепочке.
Сиккэн, быстро обменявшись взглядами с Вонгом, коротко кивнул.
— Пусть войдет.
Гость оказался обычным с виду человеком в простой дорожной одежде и круглой камышовой шляпе, надвитой на глаза. Не обращая ни на кого внимания, он быстро прошел к креслу, где сидел Всевидящее Око Императора, и передал ему короткий бамбуковый тубус, запечатанный черным сургучом. Двигаясь все в той же резкой манере, гонец покинул совещательный зал, так и не проронив ни единого слова.
Вонг внимательно изучил послание, извлеченное на свет, читая столбцы причудливых иероглифов без помощи шифровальной таблицы, являвшейся, как правило, обычной в таких ситуациях. Губы главы тайной императорской службы медленно начали изгибаться в легком подобии улыбки.
— Могу вас порадовать, высокочтимые. В скором времени некоторые силы Юнь окажутся связаны куда более насущными делами в своих юго–западных землях. Не только мы допустили ошибку, уведя основные армейские отряды с дальних границ, и нашим врагам придется оплатить свое вторжение той же монетой.
— Мне казалось, у Юнь перемирие с сиртаками? — заметил Васато.
— С магараджами сиртаков, — уточнил Вонг. — Но есть и другие вожди, которые совсем не против разорвать ту затянувшуюся, по их мнению, полусонную дремоту, что воцарилась по обоим берегам Шаанга.
— Похоже, мне теперь не придется спрашивать, на что пошли перерасходы казны по вашей организации, — усмехнулся Сумиёси.
— Рассчитывать на то, что эта акция отвлечет на себя часть войск из наших южных провинций, я бы не стал, — вытащив с полки из–под столешницы плотный рулон бумаги, Цзянь развернул на краю макета подробную карту царства Юнь. — Но, по крайней мере, все свои резервы, которые они могли бы использоваться против нас, будут перенаправлены в другую сторону. Вот если бы нам еще и удалось реализовать удар вдоль русла Чаанцзянь, с последующим выступление тридцатитысячной армии из Вулинь, тогда ситуация стала бы намного радужнее. Уж во всяком случае, до прибытия союзной кавалерии степняков мы точно не дали бы противнику закрепиться в захваченных землях.
— Нам ведь нужно не так уж и много, четыре–пять тысяч солдат, — обойдя стол, Ли остановился рядом с Джэнг Мэем, по–прежнему перебиравшим свои бумаги. — И кстати, простые солдаты и стражники, в нашем случае, были бы не лучшим решением. По сути, отвлекающей армии нужно будет активно действовать в пределах прибрежных районов, осуществлять быстрые высадки и водные переходы.
То что, Хань говорит все это не просто так, Сумиёси понял сразу же, и вопрос сиккэна не заставил себя долго ждать
— У вас есть какая–то мысль, тайпэн?
— Если позволите, то я хотел бы сам заняться этим речным походом, в то время как уважаемые Цзянь и Вань будут руководить сбором главной армии в Вулинь и общим командованием войсками. Лучшей фигуры, привлекающей к себе внимание Юнь, чем я, у нас нет. А для того, чтобы сделать это поход по Чаанцзянь возможным, и заставить генерала Манчи всерьез отнестись к нашему рейду, мне понадобится всего лишь один указ нашего мудрейшего Императора.
Пальцы Ли Ханя аккуратно подхватили с макета маленький резной кораблик из красного дерева, «прятавшийся» в одном из заливов провинции Хэйан.
— Я надеюсь, мы сможем убедить Единого Правителя, передать под мое командование всех солдат абордажа Центрального флота. Если не ошибаюсь, на судах этого подразделения их как раз должно быть порядка трех–трех с половиной тысяч.
Глава 2
Птичий гам в глубине камышового «царства», высокие заросли которого укрывали собой весь противоположный берег, начался еще до рассвета. Причина разгорающейся утиной ссоры так и осталась неизвестной, так как появление дикого полосатого кота, привлеченного громким кряканьем, положило конец утренней перебранке. Крупные жирные птицы, молотя по воздуху крыльями, поспешно взмывали вверх, пока пушистый хищник неторопливо волок в укромное место молодого селезня, оказавшегося сегодня самым неудачливым. Несколько уток, неосторожно приблизившихся к середине реки, сбили в полете длинные стрелы с желтым оперением. К упавшим тушкам, удержавшимся на волнах Синцзян, тут же устремились несколько юрких вислоухих псов, выпущенных с борта ближайшей к ним куай–сё.
Новый командующий прибыл на два дня раньше оговоренного срока и в столь ранний час, что хайтину Реёко Кэй оставалось лишь громко обматерить матроса–вестового, поднявшего его в такое время, и мысленно отметить, что большая часть хороших начальников, которых он знал, поступила бы точно также, как и посланник Единого Правителя. Осушив ковш капустного рассола, хайтин с кряхтением выбрался из своей каюты и поднялся на верхнюю палубу. В белоснежных фигурных парусах корабля, растянутых между множества гибких крепежных рей, разными оттенками алого играли лучи восходящего солнца, а от реки тянуло приятной прохладой и свежестью так, что если бы не ощущение помойной ямы во рту, настроение Кэй окончательно пришло бы норму.
Остатки речной эскадры Чаанцзянь уже третью неделю стояли на привязи вдоль правого берега реки неподалеку от пристаней Пан–Ги–Ша, небольшого городка, населенного практически одними нееро и примечательного лишь из–за расположения здесь ремонтных доков, которыми пользовались корабли, патрулировавшие синие воды широкой Синцзян. Военные джонки местного «флота» расположились на более «комфортных» местах в порту Пан–Ги–Ша, но ни у Реёко, проведшего на корабельных палубах две трети своей сознательной жизни, ни у других командиров судов, отступивших сюда из Генсоку, такая ситуация не вызывала ни трудностей, ни раздражения. Как хайтин «Императорского рейдзё», самой крупной из уцелевших куай–сё, Кэй был вынужден принять на себя руководство остатками эскадры, едва завершилось их первое и последнее столкновение с Юнь. Несмотря на то, что матросы и солдаты абордажа наголову разбили захватчиков, пытавшихся овладеть паромной переправой вблизи Йосо, ракетная артиллерия врага сумела поджечь пять из одиннадцати кораблей, включая трехпалубный флагман «Владыку Вод». Гибель хайтина Дакона, старого друга Реёко, сказалась не лучшим образом на настроениях среди подчиненных, так что Кэй предпочитал держать их подальше от немногочисленных городских закусочных. На то, что они будут пить меньше осхе, чем он сам, хайтин, конечно же, не рассчитывал, но так, по крайней мере, увеличивалась вероятность того, что хмельные матросы не устроят массовых потасовок с местными жителями, стражниками или своими побратимами с кораблей эскадры Синцзян.
