Максим Волосатый - Воины клевера
— Дош разлитый.
— Эх ты, приземленная твоя душа, — махнула рукой Сова.
Она озорно улыбнулась, воровато оглянулась по сторонам и поманила Ланью пальцем:
— А теперь смотри…
Ирил честно уставился на блюдце. Разлитые остатки доша (Сова уверяла, что этот ритуал до сих пор используется в Огненном Лепестке) честно покоились на белой поверхности. И вдруг…
— Ты что делаешь?
Капельки темной жидкости начали сползаться друг к другу, превращаясь в морду абарата-невидимки. Круглый глаз уставился на Ирила. Потом моргнул. Раз, другой.
— Стой, — Ирил схватил девушку за руку. — Не делай этого! Это же хальер!
— И что? Что я такого сделала? — Недоумения в огромных глазах Совы хватило бы на троих.
— Ты что, не знаешь, что аталь воюют с людьми? — Ирил не выпускал руку.
Сова оглянулась по сторонам с извиняющимся выражением лица. Мол, извините, не переживайте, ничего страшного, этот дурачок со мной,
— Знаю, Ирил, — преувеличенно спокойно проговорила она. — Это все знают. Они уже год воюют. Ты не переживай только так сильно.
Действительно, с момента того разговора с Тахором на берегу моря прошел почти год. Только-только закончился сводящий с ума своим мелким дождем очередной сахаш. Жизнь потихоньку входила в привычную колею, и Ирил бы успокоился, если бы не наставник. Тахор весь этот год не переставал твердить о нависшей над Ланьей угрозой. Пугал, упрашивал, убеждал, заставлял, ограничивал и все такое…
И Ланья поверил. Он и сам теперь все реже и реже трогал линии хальер, даже находясь в одиночестве.
— Ты что, не понимаешь, что, пока идет война, такие, как ты и я, — в опасности? — Не выпуская руки девушки, он наклонился над столом, поближе к розовому уху, полускрытому светлыми локонами. Это отвлекало, но Ирил держался — вопрос был серьезным.
— А что я делаю-то? — Сова приняла правила игры и тоже почти шептала. — Я же не такой сильный халь, как ты. Про хальер знает только отец и вот теперь ты. Хотела похвастаться. Я же ничего не меняю. Смотри, дош-то не двигается — это только ты видишь.
Она выпрямилась и гордо тряхнула волосами:
— Я называю это «хальер разума».
Хоть Ланье и стало тепло на душе от такого доверия, но наставления Тахора засели все-таки очень глубоко. Ирил тут же притянул ее обратно.
— Глупенькая, — зашептал он ей на ухо, впервые позволив себе такое обращение, — как говорит Тахор, нельзя быть чуть-чуть беременным. Или ты трогаешь линии хальер, когда делаешь вот эту свою штучку, или нет. А настоящий халь такое сразу почувствует. И тогда — конец.
— Да ну тебя с твоими предостережениями, — Сова высвободила руку. — Ты уж не перебирай с этими страхами. Кому я тут нужна…
— Кому нужна? — зашипел Ирил. — Да знаешь, сколько вокруг может ушей лишних виться?
Он хотел было объяснить ей все ясно и просто, как ему самому объяснял Тахор, но слова не складывались. У учителя все понятно выходило как-то само собой, а у Ирила почему-то получался скомканный бред. Выражение лица Совы яснее ясного говорило, что с риторикой у Ланьи проблемы. Она терпеливо слушала, готовясь вставить хоть слово, когда получится, но неожиданно в ее лице появилось еще что-то.
Ирил, уловив перемену, замолчал.
— О, голубки воркуют. Какая сцена, — раздался вдруг за спиной Ирила мелодичный голос.
Ланья скривился. Вот уж кого он сейчас никак не хотел видеть, так это Дамадика. Высокий изящный аталь, сын одного из Старших рыбачьих Команд, ремесло отца откровенно презирал, равно как и всех тех, кто им занимается. Он грезил Зеленым Лепестком, величием халь Ветвей и к вольдам относился как к неизбежному злу, с которым пока приходится мириться. Ходили слухи, что у него есть способности к хальер, но, в отличие от самого Ирила, его никто за этим занятием не видел. Что не мешало, впрочем, Дамадику вести себя как какому-нибудь зол-итану, внебрачному сыну правителя Ветви. Он преклонялся перед халь Зеленого Лепестка, подражая им во всем: в одежде, обуви, манерах. Он даже прическу носил, как настоящий халь (во всяком случае, так, как их описывали в Хайаре): длинные прямые волосы до лопаток. Это, по его мнению, должно было показывать его непричастность к простонародью. Плюс серьги в ушах — знак халь (то, что по серьге в каждом ухе — отличительный знак на-халь, высшего сословия магов Зеленого Лепестка, Дамадика не смущало нисколько). Для вольдов, ежедневно скачущих по Территориям и океану, такая красота — роскошь непозволительная, и Ирил откровенно сторонился бездельничающего балбеса. Тот платил ему тем же.
И все бы ничего, но все свое свободное время Дамадик посвящал если не следованию путем предков (читай: прихорашиванию и чтению якобы книг по хальер), то воинскому искусству. Во всяком случае, так, как он его понимал. В итоге получилась довольно агрессивная и презирающая всех и вся личность, остро нуждающаяся в общественном признании. К вольдам постарше он соваться не рисковал — тем и Твари из Территорий нипочем, куда уж там какому-то самоучке, а вот молодняку от него доставалось. Иногда сильно. Ланья до сих пор удавалось благополучно избегать конфликтов с ним. И во многом благодаря наставлениям Тахора. «Лучшая драка, мальчик, это та, которая не состоялась», — не уставал твердить тот. Вот и старался Ирил по мере сил не связываться с раздувающимся от собственной значимости аталь. Но сейчас, похоже, был не тот случай.
— Обсуждаете высший смысл хальер? — хихикнул за спиной Ланьи Дамадик. — Или придумываете, где бы совокупиться? Как думаешь, найдут местечко?
Судя по интонации, последний вопрос он задал своему вечному спутнику, Тунне, дубликату самого Дамадика. Только дубликату явно неудавшемуся и какому-то… бледному, что ли. Тот хрюкнул в ответ что-то неразборчивое. Обычно Дамадик не начинал беседу настолько по-хамски, но в этот раз его, видимо, кто-то сильно разозлил. Судя по всему, парочка искала, куда бы слить раздражение.
И тут до Ирила дошел смысл сказанного. Про него. И… Сову!!!
— Что?! Да я теб…
— Сидеть, — узкая рука легла на плечо и прижала Ланью к стулу.
При всей внешней хрупкости, в противостоянии «сила на силу» человеку против аталь ловить нечего. Любой представитель Старших Рас сильнее человека. Неведомый Творец при создании Клевера не только лишил людей магии, но и явно обделил физической силой. Так что в представлении Дамадика любой человек являл собой идеальную мишень. К молодецким забавам вольды относились терпимо, мол, пусть дети учатся постоять за себя. Так что, зная эту парочку, можно было не сомневаться, что трепка Ирилу обеспечена. Сову, скорее всего, не тронут, это тебе не Территории. За насилие над женщиной голову оторвут на счет «раз», а вот парню может не поздоровиться. Но это только если парня зовут не Ирил Ланья.
