Роджер Желязны - Двор Хаоса
— Тогда торопись. Я хочу, чтобы разница во времени между тобой и этим местом стала как можно больше.
— Хорошо, — сказал я. — Только я все равно не понимаю.
— Ничего, потом поймешь.
— Но ведь можно же проще, — возразил я. — У Бенедикта есть Козырь, он приведет меня ко Двору гораздо быстрее и безо всяких хлопот.
— Не выйдет, — сказал отец. — Ты едешь окольным путем, чтобы тебе по пути передали одну вещь.
— Передали? Кто?
Он погладил красные перья птицы.
— Твоя подружка. Она не сможет долететь до самых Владений достаточно быстро.
— И что она мне принесет?
— Камень. Вряд ли по завершении работ я буду способен заниматься пересылками, а там он тебе ой как пригодится.
— Понятно. Но всю дорогу мне ехать все равно не обязательно. Я могу воспользоваться Козырем, получив Камень.
— Боюсь, что нет. Когда я сделаю то, что должно быть сделано, на некоторое время Козыри перестанут работать.
— Почему?
— Потому что вся ткань бытия подвергнется изменениям. Двигай же, чтоб тебя. На лошадь — и пошел!
Я постоял еще чуть-чуть, глядя на него.
— Отец, а что, никак иначе нельзя?
Он покачал головой, поднял руку и начал исчезать.
— Счастливо.
Я развернулся и вскочил в седло. Слова еще оставались, а вот времени — нет. Я повернул жеребца к тропе, ведущей на юг.
В отличие от отца уходить в Тени прямо с Колвира мне никогда не удавалось. Я не умел перемещаться так близко от Амбера.
Однако, зная, что это возможно, я счел своим долгом попытаться. Под завывание ветра, двигаясь на юг по голым скалам, осыпям и каменистым перевалам, направляясь к дороге, ведущей на Гарнат, я решил искривить вокруг себя хоть малый лоскуток пресловутой ткани бытия.
…За каменным уступом — маленькая кочка с голубыми цветами.
Я несказанно обрадовался — ведь они были плодом моих скромных стараний. Я продолжал изменять усилием воли мир за каждым поворотом.
Тень от треугольного камня поперек дороги… Смена ветра…
Мелкие изменения работали. Тропа изгибается назад… расщелина… высоко на каменной полке старое птичье гнездо… еще синих цветочков…
Почему бы и нет? Дерево… другое…
Я чувствовал нарастающую внутри меня силу и продолжал менять мир.
В связи с новообретенной силой пришла мысль — а вдруг раньше подобное мне не удавалось по чисто психологическим причинам? До самого последнего времени я считал Амбера цельной, нерушимой действительностью, твердой первоосновой всех Теней. Теперь он оказался всего лишь первой среди теней, а место, где стоял мой отец, представляло собой реальность более высокую; поэтому близость Амбера только затрудняла изменения, но не делала их невозможными. И все же при других обстоятельствах я поберег бы силы до более податливых мест.
При других обстоятельствах. Сейчас, чтобы выполнить волю отца, мне придется спешить и выкладываться.
Когда я достиг тропы, спускающейся по южному склону Колвира, характер местности уже изменился. На месте одного круглого склона моему взгляду предстала череда пологих. Я уже зашел в Тени.
И направился вниз.
Слева все так же тянулся страшный шрам черной дороги, но этот Гарнат был все же поблагопристойней того, привычного. Поросшие травой и кустарником участки, лежащие ближе к мертвой полосе, заметно смягчали местность. Мое проклятие словно чуть пообтрепалось — чистая, конечно же, иллюзия, ведь это уже не мой Амбер. Но я сожалею о своем поступке, мысленно воззвал я ко всему вокруг, я еду, чтобы попытаться его исправить. Прости меня, о дух этих мест.
Мой взгляд сместился в сторону Рощи Единорога, однако увидеть священный лес мне не удалось, слишком уж далеко он был на западе, и слишком много деревьев мешало.
Внизу склон перешел в слегка волнистое предгорье. Здесь я припустил Звезду сильнее, направляясь сперва на юго-запад, а потом — прямо на юг. Ниже, еще ниже. Далеко слева искрилось и сияло море. Скоро между нами ляжет черная дорога, ведь я спускался в долину Гарната в ее направлении. Что бы я ни делал с Тенями, от зловещего присутствия черной дороги мне не избавиться. Более того, кратчайший путь пролегал как раз вдоль нее.
Наконец мы спустились в долину. Взглянув направо, я увидел вдали Арденский лес, древний и необъятный. Я ехал и прилагал все усилия, чтобы изменения увели меня еще дальше от дома.
Теряя дорогу из виду — как-никак ориентир, ее-то никак не изменишь, — я все же старался держаться от этой зияющей раны на почтительном расстоянии, загораживался от нее кустами, деревьями, низкими холмиками.
Я сосредоточился, и текстура земли изменилась.
Прожилки агата… Груды сланца… Растительность чуть потемнела…
По небу плывут облака… Сверкает, танцуя, солнце…
Стар прибавил шагу. Мы спустились еще ниже. Тени удлинялись, слились воедино. Лес отступил. Справа высился скалистый обрыв, слева — другой… Холодный ветер гнал меня по дикому каньону. На склонах мелькали выходы отложений — красные, желтые, золотистые и бурые полосы. Дно каньона сделалось песчаным. Вокруг вертелись крохотные смерчи. Дорога пошла в гору, и я наклонился вперед. Стены изогнулись внутрь, сблизились. Проход становился все уже. Я мог бы дотянуться до любой из стен…
Их верхние края сомкнулись. Я ехал по темному туннелю. Когда стало еще темнее, я попридержал лошадь… На стенах вспыхнули узоры, ветер жутковато взвыл.
Пора отсюда выбираться!
Сияние стен слепило глаза, со всех сторон высились кристаллы. Мы неслись мимо них вверх, через мшистые лощины с маленькими, совершенно круглыми прудами, гладкими, как зеленое стекло.
Путь преградили высокие заросли папоротника. Мы помчались напролом. Вдали что-то затрубило.
Поворот, дальше прямо… Теперь папоротники красные, шире и ниже прежних… За ними — обширная равнина, розовеющая на закате.
Вперед, по бледной траве… Запах свежей земли… Далеко впереди — горы темных облаков… Слева проносятся звезды… Короткий залп мелких капель воды… На небо взлетает синяя луна… Мерцание среди темных силуэтов… Воспоминания и глухой рокот… Запах шторма, порывы ветра… По звездам несутся облака… Огненный трезубец вонзается в разбитое дерево, дерево ярко вспыхивает… Покалывание… Запах озона… Сплошной, как из ведра, ливень… Ряд огоньков слева… Цокот копыт по булыжной мостовой… Приближается странная машина — цилиндрическая, пыхтящая… Мы разминулись…
Сзади — отчаянные крики… Лицо ребенка в освещенном окне… Цокот… Всплески… Витрины лавок и дома… Дождь усиливается, слабеет, кончается… Приходит туман, слева разгорается жемчужный свет… Земля под копытами становится мягче, краснее… Свет в тумане все ярче и ярче… Новый ветер, теперь в спину, теплеет…
