Дмитрий Колотилин - Шахматы Богов
- Это какая же силища здесь скопилась, - удивленно воскликнули в строю.
Все смотрели на несчетное число мачт величественных боевых кораблей различных размеров и барж, предназначенных для переправки войск и осадных орудий, некоторые из которых уже грозно стояли на палубах. Знамена были повсюду, постоянно прибывали войска, когорты маршировали по улицам города к порту, где полным ходом шла погрузка.
Мягкий бриз и ласковое в этих местах солнце делали ожидание более приятным, и вольное войско разложилось под лучами на берегу, позволив себе немного расслабиться. Но пить так, как пили накануне, категорически запретили, позволив довольствоваться лишь подвезенным хлебным пойлом, которое пить только детям, но никак не истинным мужчинам. Имперские и церковники смотрели с завистью на нежившихся наемников. Латы на солнце даже в холодную пору доставляли большое неудобство, но порядок те нарушить не могли и не смели. А наемники даже издевались над латниками, приглашая искупаться и выпить за предстоящие бои и победы, для наемников Холодных земель вода даже в эту пору в этом месте была очень теплой, ведь они привыкли к настоящим морозам, которые были только за Полуденным Пределом.
Погрузка длилась неимоверно долго, столь же долго тянулись отставшие когорты. Спустя еще сутки раздался клич "К борту", и наемники дружно хлынули на баржи подобно рою, проносясь по улицам Селека, наводя ужас на горожан, прячущихся в своих домах. После того как все же сотня Кригора попала на баржу, пришлось еще полдня прождать, пока флот выйдет из гавани.
Не смотря на всю громоздкость и размеры, баржу бросало на высоких волнах штормящего мора словно дощечку. Наемники в трюмах держались за все подряд, но это не спасало их от качки и резких бросков от борта на борт. Ругань в трюме не прерывалась, хаяли и проклинали все и вся, в том числе и магиков, которые не наслали спокойную погоду. Флотилии, занявшей казалось все водное пространство вокруг, сейчас не увидел бы даже самый зоркий моряк на самой высокой мачте.
- Греби, греби! - командовал паромный, перекрикивая стоящий гул ругани и вой шторма.
Наемники с радостью налегали на тяжелые весла, моля всех своих богов о скорейшем выходе из шторма.
- Да чтоб эти магики ослабели по самый гроб, - в сердцах выругался Русберг, с усилием и стиснутыми зубами налегая на весло, - Чтоб их бабы рожали от конюхов только!
Полы палубы скрипели и трескались, в трюме посматривали на них, ожидая того, что установленные осадные орудия провалятся через полы и потопят это корыто.
- Греби, греби!
Ехохо, не видать тебе,
Ехохо, не вцепится все ж,
Ехохо, меч у меня в руке,
Ехохо, смерть меня не трожь...
Народ подхватил и завыл старую наемничью песню, ругань прекратилась, а дружный вой заглушал шум шторма, и уже не так было страшно помирать.
Ехохо, к черту на рога,
Ехохо, идут наши ряды.
Ехохо, не дрогнет рука,
Ехохо, не стой ты на пути...
Гул шторма словно затихал, и сквозь толстые борта баржи наемникам стало казаться, будто бы они слышат, как на других баржах подхватили их песню. А баржа время от времени то задирала свой нос, будто бы забиралась на гору, а через мгновение срывалась и падала в пропасть. Люди не прекращали петь, и шторм будто бы не мог побороть это, терял силы и отступал.
Все меньше и меньше баржу подбрасывало, все меньше и меньше болтало, народ ободрился и еще сильнее завывал старые простецкие слова заговорной песни, с которой вольные ходили на врага в самые трудные моменты. Шторм уходил.
По истечении десятых суток на горизонте показались вершины гор. Об этом сразу же оповестил огромный горн на головном фрегате. Попутный ветер сразу же усилился, и корабли понеслись вперед. Флотилия стремительно приближалась к берегам, через некоторое время уже было понятно, что это был остров. У побережья не было ни единого поселения, лишь только деревья и горы, уходившие вглубь острова. Хотя нет, небольшие стены и башни защитного форта скрывались в густом зеленом заслоне.
- На палубу! - прозвучала команда, и наемники, не занятые в гребле, высыпали наверх.
Русберг осмотрелся, флотилии не было конца и края, корабли и баржи неслись борт в борт, гонимые попутным ветром.
- Где эти магики раньше были? - пробурчал рядом сидящий наемник.
Взлетели первые камни со стороны острова и обрушились на надвигавшуюся флотилию, несколько тяжелых барж и фрегатов стремительно пошли на дно. Корабли ответили, горшки со Слюной Дракона - черное масло, способное прожигать камень; обрисовали небо черными полосами едкого дыма. Десятки пожаров вмиг охватили весь берег, превращая все в пепел. Камни с берега летели все реже и реже, и вскоре последняя катапульта пропала под неистовым потоком всепожирающего пламени. Над островом поднялась огромная черная стена дыма, закрывающая собой солнце, вокруг все померкло. Катапульты с барж не прекращали метать связки горшков, вспыхивающие ярким пламенем. Флотилия подходила к берегу, пламя постепенно оседало, оставляя после себя выжженные пустыри, усеянные пеплом. Корабли и баржи сходились бортами, перекидывались мостики, началась высадка.
Русберг рванул вперед, как только появилась возможность, он перемахнул через несколько бортов и спрыгнул на прокопченный песок. Не дожидаясь высадки остальных, первые начали продвигаться вглубь. Русберг вытащил из-за спины два широких меча, воткнул их в песок и закрепил на спине щит так, как делают северосы.
- Вперед, Псы Войны! - разнесся зов Кригора, и вольная сотня рванула, уходя с пляжа внутрь испепеленного берега.
Под обгоревшими остовами огромных деревьев оказалась широкая дорога, вымощенная камнем, почерневшим и местами расплавившимся. Над головами шуршали пролетающие заряды, оставляя черные полосы едкого дыма.
- Куда нас пригнали-то? - кто-то произнес совсем рядом.
- К Смерти в гости, - ответили ему тут же.
Русберг уже не обращал внимания на других, он просто шел вперед, крепко сжимая эфесы мечей. Его сознание будто бы задурманилось, отстранившись от окружающего мира, глаза постоянно смотрели на сияющий где-то там за деревьями и камнями контур чего-то очень сильного, чего-то очень важного. Внутри раздавались голоса, но северос не слушал, уверенно идя вперед, голоса не стихали, но он не слушал их, стремясь лишь только к завораживающему свету подобно мотыльку в ночи.
- Не похоже на поселения. Что-то тут неладное, пробормотал седовласый нордир, перекидывая свой молот с плеча на плечо.
- А ну живее, крысы канавные! - разнеслось хваткое словечко Кригора.
