Последний Лист - Война Ангелов. Наследник (СИ)
— Как видишь, — развел руками Артур, девушка вздохнула и покачала головой. Она тоже пыталась достучаться до малыша, но положительных результатов не было. Хорошо хоть ребенок не попробовал еще раз выброситься в закатное пламя, как в первые минуты пребывания здесь. Тогда его остановил Коллекционер, но синеглазый наглец больше не захотел появляться в башне, оставив все на Мудрого. Только сам Артур в последнее время стал сомневаться в точности своего исторического имени. Ему катастрофически не хватало ни мудрости, ни терпения. Теперь еще и время стало поджимать, и тень мальчишки становилась все тоньше и тоньше. Не так должны попадать в Башню Стража, не в таком возрасте. Он еще надеялся, что сестра может хоть что-то изменить, но надежда таяла с каждым мгновением, превращаясь в липкую лужу отчаянья.
— Милый, — начала очередную попытку девушка, — Я пришла тебя навестить.
Крылья дрогнули, но убирать их мальчишка не торопился. Только замер в ожидании. Не получится, ничего не получится. Он обернулся к сестре, но та сегодня была настроена более, чем решительно. Попробует утащить силой. Плохо, очень плохо. Мужчина досадливо отвернулся к закатному солнцу, забыв прикрыть глаза, и тут же болезненно сощурился. Этот закат не любил пренебрежительного отношения к себе, не прощал даже тех, кто не чувствовал в Башне физическую боль.
— Милый, думаешь, Ар одобрил бы такое поведение? — действие шло по накатанной схеме, вспомнили Ара — вспомнят Мура, приплетут Халлу, а потом и до Саоха доберутся, хотя тут впору уже кошачьих богов поминать.
— Это он виноват, — неожиданно откликнулся ребенок, чего раньше не случалось, — Он и Халла. Ненавижу их. И башню эту ненавижу, — он убрал крылья, явив миру свое заплаканное личико, черные глаза яростно горели.
Нужно было что-то сказать раньше своей помощницы, иначе она все испортит своими нравоучениями. Вот только сказать что? Да что угодно! Хоть считалочку, только сказать! Остановить, остановить ее, пока она не наговорила лишнего. Он обернулся, пытаясь перехватить хотя бы жестом, хотя бы взглядом, и замер, увидев, как она побледнела.
— Ма…
— Это ее видел малютка Ар? — рука сестры резко дернулась, указующий перст дрожал как осенний лист на ветру, и Артур медленно перевел взгляд в указанную сторону. Крылья, все это время скрывавшие мальчика не были его, это были кошачьи крылья. Она сидела за его спиной, широко раскрыв свои глаза и оскалив окровавленную пасть, откуда капли падали на разорванную тунику ребенка.
— Хвостатые кометы, — непроизвольно выругался экс-император и зажал ладонью рот. Какого Камью здесь творится? Как кошачьи боги его предков оказались в Башне Стража? Откуда кровь, которой здесь в принципе не могло здесь быть?! Кровь — привилегия заката, а не местных обитателей.
Мальчик тем временем встал, обернулся к кошке и крепко обнял ее за шею. Та в свою очередь довольно сощурилась, осторожно слизнула кровь с детской щеки и легонько ткнула головой в грудь, указав в сторону девушки. Ребенок неохотно разжал объятья, недоверчиво посмотрел в сторону донимавших взрослых, глубоко вдохнул, принимая решение, и все-таки пошел к ним. Остановился, когда до цели оставалось лишь пара шагов, о чем-то задумался, но потом все-таки протянул свою ручонку.
— Она сказала, что мне надо идти с тобой, — черные глаза недоверчиво смотрели в серые, с твердой уверенностью, что все взрослые обманщики и ничего хорошего от них ждать не приходится, — И ты меня выведешь… отсюда…
— Конечно, милый, — сестра погладила его по щеке, плечу, не забыв хорошенько посмотреть там, где ткань была порвана, конечно же, никакой раны не было. Она облегченно вздохнула, подняла ребенка на руки и, крепко обняв, направилась с ним в сторону лестницы, оставив Артура наедине с кошкой. Кошка с окровавленной пастью или кроваво-красный закат — что страшнее?
— Нашла себе легкую добычу? — кошка посмотрела на него как на клинического идиота и принялась умывать морду, заодно вылизывая лапы. Ее не волновало, что о ней думает экс-император. Закончив с туалетом, зеленоглазая сладко зевнула, потянулась и… резко прыгнула в сторону Артура, отчего он не устоял на ногах и больно стукнулся головой о холодный мраморный пол. В глазах потемнело.
А когда он очнулся, то уже находился на привычной террасе. Абсолютно один. Шелестел лепестками роз легкий ветерок, отбрасывали длинные тени пузатые вазы, а солнце казалось приветливо-рыжим. Так тихо и мирно, как в мечтах некоторых людей о загробной жизни. Но было поздно. Теперь он знал то, о чем промолчала крылатая кошка. О чем промолчал Камью. И от знания этого голова болела сильнее, чем от удара об пол. Неужели ему предстоит безучастно наблюдать за происходящим, как это обычно бывало?
— Ты несправедлив к себе, брат, — взмах рыжего как закатное солнце крыла и звонкий что журчание ручья смех.
— Тарша, — прошептал потрясенный Артур, — Тарша? — он приподнялся на локтях и огляделся. Никого не было: ни кошки, ни призраков, ни прочих аномалий. Он слишком долго смотрел в кроваво-красный, вот и примерещилось. О чем думал Младший, прыгая в ядовитые воды? Когда вставал между молнией и антиматерией не поделивших игрушки идиотов? Когда баюкал свихнувшегося Создателя? Но люди забыли песни, что ты пел с ними у костра. И истины, что ты хотел в них вложить. Они сделали тебя незначительным второсортным божком. Неужели тебе не обидно, йяйо? Ответь мне, брат! Не с проста же ты явился сейчас…
Очередной порыв ветра скрипнул потайной дверью, ведущей к ангельским Вратам. Если он и его братья после смерти становились стражами, ангелы шли сквозь Врата, неся свою память в новое воплощение, как утопленник несет свой камень к воде. Случается, им везет, и они не помнят, но забывая, падают. И чем ниже упал, тем больней твоим крыльям, а на Врата вешают новый замок. Когда Дверь закрыта, без помощи Стража ни за что не пройти. В последнее время многие пали, впору бери плату за ключ. Хотя вон Компао никаких денег не хватит, а Лэн медяком обойдется. Артур проходил врата за вратами, считая замки и их целость. Фетор и Парси собрали по тринадцать, даже стыдно за них немного. У Фари и то два, причем один ржавый. Милимо, Куртен, Эльтене и Манки, Тисимо, Азена, Априо… Гаэта с семью, Инспиро и вовсе по числу Создателей… Артур трогал замки, определял метал и прочность с уверенностью знатока: минимум два, максимум сорок. Жаль, у Олейи нет Врат, интересно, сколько было бы замков там? Семнадцатый ангел должен был стать спасением, а не причиной раздора. А, впрочем, все они неплохо почудили, что с памятью, что без. И больше всех Крито, который и сейчас, должно быть, смеется в своей шестнадцатой реинкарнации над человечеством, и обрывки его смеха сквозняком проносятся по всей Башне сквозь раскрытые Врата Созидания.
