Н Шитова - Наследник
Стерко пошел по мокрому песку, поросшему редкими кустиками какой-то пожухлой травки. По мере того, как он приближался к скамье, сердце его билось все чаще и как-то все больнее и больнее. У Стерко даже зашевелилось этакое малодушное желание повернуться и уйти прочь.
— Здравствуй, Лэри! — произнес Стерко, останавливаясь за спиной у сидящего.
— Ты опоздал, — глухо сказал рыжеволосый. Как-то равнодушно сказал, и в то же время Стерко ощутил расплескавшуюся вокруг горечь.
Лэри обернулся и взглянул Стерко в лицо. Стерко сжался.
— Садись рядом, я не кусаюсь, — равнодушно проговорил Лэри и, отвернувшись, снова стал смотреть на вздрагивающую под ветром водную поверхность…
Стерко присел. Как давно он не был так близко от Лэри. Шесть лет. Всю жизнь. Вечность.
— Ты плохо выглядишь, — заметил Лэри, наклонился и набрал в ладонь почти белого песка.
Да, Стерко выглядел плохо. А иначе и не может выглядеть существо, столько лет проведшее в добровольном изгнании. Стерко и сам ужасался, когда случалось взглядывать в зеркало. Он знал, что не только стал старше, но еще и разучился держать себя в руках. Этого могли не замечать люди, но этого не мог не увидеть Лэри, лучше которого Стерко не знало ни одно существо во всем мироздании.
— Я знаю, как я выгляжу. Ничего не поделаешь, у меня слишком много проблем, Лэри, — усмехнулся Стерко.
— И сегодня я — одна из них? — усмехнулся рыжеволосый.
— Именно так, — осторожно ответил Стерко. — Зачем ты пришел? Я же давно сказал, что ушел окончательно. Твой визит сюда тебе ничего не даст, и ничего не изменит… Так что зря ты это затеял, Лэри…
— Погоди, погоди, ну куда ты все время спешишь? — задумчиво перебил его Лэри. — Я еще и рта не раскрыл по существу, а ты уже встаешь на дыбы…
Стерко немного представлял себе, в чем будет состоять существо разговора, и уже от одного этого предчувствия ему стало почти физически тошно. Откровенно говоря, Стерко не причислял себя к любителям пострадать да помучиться. Хоть он только и занимался этим все шесть лет, пристраститься к самоистязаниям Стерко как-то не спешил. Поэтому он попробовал отбиться от Лэри с минимальными потерями:
— Оставь меня в покое!.. Я живу тихо. Я неплохо устроился здесь, не вызывая подозрений. Да, у меня много забот, но все не так уж и плохо. Здесь выросли мои дети, здесь им ничего не угрожает и, может быть, именно здесь Зого когда-нибудь пойдет на поправку. И ничего менять я не намерен! Я ушел со службы и порвал с домом… И я не хочу тратить впустую слова. Я не вернусь, потому что не могу, это раз, и не хочу, это два!
— Да уж, определеннее не скажешь… Однако на сегодня ты числишься в бессрочном отпуске, — усмехнулся Лэри и искоса взглянул на Стерко.
— Неправда. Два года назад я передавал домой рапорт об отставке! — возразил Стерко.
— Я его порвал, — усмехнулся Лэри. — Я порвал твой рапорт об отставке. Я уже три года возглавляю департамент внешней защиты. Старина майр Равс давно на пенсии. Теперь я твой начальник.
Чего-то подобного можно было ожидать. Лэри провел в департаменте много лет и был профессионалом, ему давно пора было идти наверх. Переварив известие, Стерко лениво отмахнулся:
— Я ушел. И кто там стал начальником, это для меня ничего не меняет, Лэри.
— Нет, это многое меняет, — строго сказал Лэри. — Именно для тебя. Твой бессрочный отпуск устраивал меня куда больше, чем отставка. Поэтому второй рапорт я уничтожил на всякий случай. Пока ты у меня в подчинении, Стерко. До сегодняшнего дня департамент без тебя обходился, но обстоятельства изменились. Ты нам понадобился… Если бы не было столь неотложной необходимости, я бы тебя не потревожил, поверь мне. Я не потащился бы в такую даль, чтобы смотреть на твою изможденную физиономию и выслушивать, как ты пытаешься защититься от меня, как от первого своего врага…
Мысли смешались в голове Стерко. Все верно, столько лет Лэри его не трогал, словно забыл о нем. Если он объявился, значит, действительно, что-то случилось.
Стерко вздохнул поглубже и ответил вежливо:
— Мне жаль, Лэри, но меня не беспокоят проблемы твоего департамента…
— Нашего департамента, — осторожно вставил Лэри.
— Так вот если он без меня влип, наш департамент, пусть без меня и выбирается из дерьма, как делал это шесть лет!.. — Стерко невольно повысил голос. — Нельзя заставить меня вернуться и работать, если я этого не хочу!
— Ну а как насчет выслушать меня спокойноь?
— Хорошо, — процедил Стерко, чувствуя, что не в силах сопротивляться начальственному напору бывшего друга. — И что же такого страшного произошло в департаменте? Я прекрасно помню, в каком состоянии находилась наша внешняя защита шесть лет назад. Что изменилось?
Лэри удовлетворенно кивнул головой:
— Я слышу интонации профессионала, Стерко…
— Не подлизывайся. Насколько серьезное сопротивление вы сейчас в состоянии оказать? — уточнил Стерко.
— Мы работаем, внедряем новые разработки, и за последний год кое-чего добились. Вассалы вершителя все еще во множестве бродят по нашему этажу, но мы их в основном успешно нейтрализуем. Думаю, что вершитель должен выть с досады… — отозвался Лэри. — Но возникла другая проблема, Стерко, и она касается тебя куда сильнее, чем то, что происходит дома…
— Например?
— Вершитель вот-вот пробьет брешь в естественных барьерах этого этажа.
Звучало это настолько дико, что Стерко возмутился:
— Какую ерунду ты несешь, Лэри?!
— Если бы ерунду! По моим данным, Стерко, здесь родился и повзрослел сын вершителя, его будущий посвященный наследник, а ты лучше меня знаешь, что это означает…
Что это означает, Стерко знал. Это означало катастрофу для людей и их милого, бестолкового и примитивного по своей сути уголка мироздания.
Когда-то много лет назад на этаже хаварров ребята из внешней защиты каким-то чудом отловили и уничтожили посвященного наследника владыки Пограничья, его сына-хаварра. Но он успел так безжалостно разметать последние остатки естественной защиты этажа хаварров, что его обитателям с трудом удалось восстановить искусственные барьеры. На эти барьеры шли немыслимые и несчитанные ресурсы, работа по поддержанию баланса с Пограничьем отнимала средства и силы, жизни хаварров и их союзников с иных этажей мироздания.
Но хаварры — раса, ушедшая в своем развитии неизмеримо дальше, чем обитатели соседних с нею этажей. Хаварры были в состоянии помочь себе и другим. А этаж людей был непуганым краем, этаким заповедником, диким и малоразвитым для того, чтобы войти в содружество соседей по мирозданию. Конечно, человечество не было бы отвергнуто хаваррами, но оно и не подозревало ни о чем, жило своим первозданным естеством и только ему, человечеству понятными заботами.
