Урсула Ле Гуин - Король планеты Зима (сборник)
— Никто не спускался вниз, — сказала Сладкое Сегодня. И, помолчав, добавила: — Никакого низа нет, и спускаться некуда.
Гветер попытался отыскать другое слово, но не нашел. Он уставился через окно на мутные бурые завихрения, сквозь которые, если внимательно приглядеться, просвечивали звездочки.
Тогда он отыскал слово, неправильное слово.
— Потерялись, — сказал он и, произнеся его, почувствовал, как огни на корабле медленно окутываются бурой мглою, тускнеют, темнеют и гаснут, а негромкое деловое гудение корабельных систем умирает, сменяясь реальной тишиной, которая была здесь всегда. Но здесь ничего не было. Ничто не произошло. «Мы в порту Be!» — попытался он крикнуть, собрав всю свою волю, но не издал ни звука.
Солнца пылают сквозь мою плоть, сказала Лиди.
Я и есть эти солнца, сказала Сладкое Сегодня. И не только я, но и все.
Не дышите! крикнула Орет.
Это смерть, сказал Шан. То, чего я боялся: ничто.
Ничто, сказали они.
Не дыша, призраки скользили и перемещались внутри призрачной раковины холодного и темного корпуса, плавающего вблизи мира бурого тумана, нереальной планеты. Они разговаривали, но никто не слышал голосов. В вакууме нет звуков, в не-времени тоже.
В одиночестве своей каюты Лиди ощутила, как сила тяжести уменьшилась наполовину; она видела их, близкие и далекие солнца, пылающие сквозь марлю корпуса и переборок, сквозь постель и ее тело. Самое яркое, солнце этой системы, находилось прямо под ее пупком. Она не знала, как оно называется.
Я мрак между звездами, сказал кто-то.
Я ничто, сказал кто-то.
Я есть ты, сказал кто-то.
Ты, Ты!..
И вдохнул, и простер вперед руки, и воскликнул: — Слушайте!
Крикнул другому, крикнул другим: — Слушайте!
— Мы всегда это знали. Это место — то, где мы всегда были и всегда будем, в колыбели, в центре. Тут нечего бояться, в конце концов.
— Я не могу дышать.
— Я не дышу.
— Тут нечем дышать.
— Вы, дышите. Дышите, пожалуйста!
— Мы здесь, в колыбели.
Орет разложила костер, Карт развел огонь. Когда он разгорелся, они негромко сказали по-кархайдски:
— Восславим также огонь и незавершенное творение.
Огонь искрил, потрескивал, внезапно вспыхивал. Но не гас. Он горел. Все собрались вокруг.
Они были нигде, но они были нигде вместе. Корабль был мертв, но они находились в нем. Мертвый корабль остывал довольно быстро, но не мгновенно. Закройте двери, подходите к огню; прогоним перед сном ночной холод.
Карт вместе с Ригом отправился к Лиди — чтобы уговорить ее покинуть звездный склеп. Женщина не пожелала вставать.
— Во всем виновата я, — сказала она.
— Не будь эгоисткой, — мягко произнес Карт. — Как такое может быть?
— Не знаю. Я хочу остаться здесь, — пробормотала Лиди.
— О, Лиди, только не в одиночестве! — взмолился Карт.
— А как же иначе? — холодно осведомилась женщина.
Но тут ей стало стыдно за себя, стыдно за неудавшийся по ее вине полет.
— Ладно, — буркнула она, тяжело поднялась, закуталась в одеяло и вышла следом за Картом и Ригом. Малыш нес маленький биолюм; тот светился некоторое время в темных коридорах, пока растения в его аэробных емкостях жили, размножались и выделяли воздух для дыхания. Огонек двигался перед ней сквозь тьму, точно звездочка среди звезд, пока не привел в полную книг комнату, где в каменном очаге пылал огонь.
— Здравствуйте, дети, — сказала Лиди. — Что вы тут делаете?
— Рассказываем всякие истории, — ответила Сладкое Сегодня.
Шан держал маленький блокнот со встроенным голосовым рекордером.
— Он что, работает? — удивилась Лиди.
— Похоже на то. Мы подумали, что надо рассказать обо всем случившемся, — пояснил Шан, глядя на огонь и щуря узкие черные глаза на узком черном лице. — Каждому. Что мы… как это для нас выглядело. Чтобы…
— А, как отчет? Да. На случай, если… Как, однако, странно, что твой блокнот работает. А все остальное — нет.
— Он включается от голоса, — рассеянно пояснил Шан. — Итак, продолжай, Гветер.
Гветер завершил свою версию рассказа об экспедиции на планету:
— Мы даже не привезли образцы. Я о них не подумал.
— С тобой полетел Шан, а не я, — сказала Тай.
— Ты полетела, и я полетел, — возразил мальчик с уверенностью, которая ее остановила. — И мы выходили наружу. А Шан с Гветером были поддержкой и оставались в лэндере. И я взял образцы. Они в стасис-шкафу.
— А я не знаю, был Шан в лэндере или нет, — сказал Гветер, до боли растирая себе лоб.
— Куда вообще летал лэндер? — спросил Шан. — Там ничего нет, мы нигде, за пределами времени — это все, что приходит мне на ум. Когда кто-то из вас рассказывает, что видел, то кажется, что все так и было, а потом другой рассказывает совсем другое, и я…
Орет вздрогнула и пересела ближе к огню.
— Я никогда не верила, что эта проклятая штуковина сработает, — заявила Лиди, похожая на медведя в темной пещере своего одеяла.
— Непонимание его — вот в чем была проблема, — сказал Карт. — Никто из нас не понимал, как чартен будет работать, даже Гветер. Так ведь?
— Да, — кивнул Гветер.
— Так что если наше психическое взаимодействие с ним повлияло на процесс?
— Или стало процессом, — предположила Сладкое Сегодня, — в той степени, в какой он затрагивал нас.
— Так ты хочешь сказать, — с глубоким отвращением осведомилась Лиди, — что нам нужно было поверить в него, чтобы он сработал?
— Но ведь и человеку надо верить в себя, чтобы действовать, — разве не так? — спросила Тай.
— Нет, — ответила Лиди. — Абсолютно нет. Я и в себя-то не верю. Я лишь знаю кое-что. Достаточно, чтобы жить дальше.
— Аналогия, — предложил Гветер. — Эффективные действия экипажа зависят от того, в какой степени члены экипажа ощущают себя таковым — можете назвать это верой в экипаж. Правильно? Поэтому, возможно, для чартена мы — разумные существа, возможно, это зависит от нашего сознательного восприятия себя как трансилиента, как нахождения в другом месте, месте назначения?
— Мы, несомненно, утратили наше чувство принадлежности к экипажу, на некоторое… Можно ли теперь говорить о времени? — сказал Карт. — Мы рассыпались.
— Мы потеряли нить, — сказал Шан.
— Потеряли, — медитативно произнесла Орет, подкладывая в костер очередное массивное, но утратившее половину веса полено. Искры медленными звездами взлетели в дымоход.
— Мы потеряли что? — спросила Сладкое Сегодня.
Некоторое время все молчали.
— Когда я вижу солнце сквозь ковер. — сказала Лиди.
