Джон Толкин - Сильмариллион
И в эти годы тьмы Йаванна также не хотела забывать о Покинутых Землях; ибо все, что растет, дорого ей, и она скорбела о делах, начатых в Средиземье и испорченных Мелькором. Посему, покинув дом Ауле и цветущие луга Валинора, она иногда приходила и исцеляла нанесенные Мелькором раны; и вернувшись, всегда убеждала валаров начать войну против его лиходейской власти, войну, которую следует завершить до прихода Перворожденных. И укротитель зверей Оромэ тоже порой наезжал в неосвещенные леса: он являлся туда могучим охотником с копьем и луком, уничтожал чудищ и других жутких тварей, подвластных Мелькору, и его белый конь Нахар серебром сиял в сумерках. Тогда дремлющая земля дрожала под ударами золотых копыт, и во тьме Мира Оромэ трубил над равнинами Арды в свой рог Валарому; и эхом отзывались горы, и призраки зла бежали, и сам Мелькор содрогался в Утумно, предвидя грядущий гнев. Но едва Оромэ уезжал – прислужники Мелькора собирались вновь, и земля полнилась лихом и тьмою.
Теперь все сказано об устройстве Земли и ее правителях в Начале Дней, прежде чем мир стал таким, каким узнали его Дети Илуватара. Ибо Дети Илуватара – это эльфы и люди, и поскольку никто из айнуров не понял до конца той темы Илуватара, с которой Дети пришли в Музыку, – никто из духов не дерзнул добавить что-либо к их облику. Потому валары стали скорее старшими братьями и наставниками этим народам, чем их господами. И если когда-либо в отношениях с эльфами и людьми айнурам приходилось прибегать к принуждению – это редко оборачивалось добром, какими бы добрыми ни были цели. Больше всего айнуры общались с эльфами, ибо Илуватар создал их по нраву весьма близкими айнурам, хотя и не столь могучими и прекрасными; дары же его людям странны.
Ибо говорят, что после ухода валаров наступило молчание, и около века Илуватар сидел один, погруженный в думы. Потом он заговорил и молвил так:
– Зрите, как люблю я Землю, что станет домом для Квэнди и Атанов! Квэнди будут прекраснейшими из всех живых существ, они получат, познают и создадут более красоты, чем все мои Дети, и будут жить в великом блаженстве. Атанам же дам я иной дар.
И повелел он, дабы души людей за Гранью Мира искали и не находили покоя; но им будут даны силы самим устраивать свою жизнь среди стихий и путей мира, тогда как судьбы других существ предопределила Музыка Айнуров; и все их дела – в познании и трудах – будут завершены, и мир будет принадлежать последним и младшим.
Но Илуватар знал, что люди, оказавшись в бурях мировых стихий, будут часто сбиваться с пути и не смогут полностью использовать дарованного им; и сказал он:
– Окажется в свое время, что все, что бы ни совершали они, служило, в конце концов, к славе моих трудов.
Эльфы, однако, знают, что люди часто печалят Манвэ, которому открыты многие думы Илуватара; ибо эльфам кажется, что из всех айнуров люди больше всего напоминают Мелькора, хотя он всегда боялся и ненавидел их – даже тех, кто служил ему.
Одним из этих Даров Свободы является то, что люди лишь малое время живут живой жизнью, и не привязаны к Миру, а после смерти уходят – куда, эльфам неведомо. Эльфы же остаются до конца дней, и потому их любовь к Земле и всему миру более ясна и горька – и с годами все горше. Ибо эльфы не умирают, пока жив мир, если не убиты или не истомлены скорбью (а они подвержены этим мнимым смертям); и годы не уносят их сил, просто некоторые устают от десятков тысячелетий жизни. А умерев, они собираются в чертогах Мандоса в Валиноре, откуда могут в свое время возвратиться. Но сыновья Людей умирают по-настоящему и покидают мир; потому они зовутся Гостями или Скитальцами. Смерть – их судьба, дар Илуватара, которому с течением времени позавидуют даже Стихии. Но Мелькор извратил его и смешал с мраком, и обратил добро во зло, а надежду в страх. Однако, давным-давно, в Валиноре валары открыли эльфам, что люди вступят во Второй Хор Айнуров; тогда как мыслей своих об эльфах Илуватар не являл никому.
Глава 2 Об Ауле и Йаванне
Говорят, что изначально гномы были созданы Ауле во тьме Средиземья; ибо столь сильно желал Ауле прихода Детей, чтобы иметь учеников, коим мог бы передать свои знания и ремесла, что не по силам ему было ждать исполнения замыслов Илуватара. И Ауле сотворил гномов – такими, каковы они и сегодня, потому что облик Детей, которые должны были прийти, был неведом ему, и потому, что власть Мелькора все еще тяготела на Землей; и оттого желал Ауле, чтоб они были сильны и неутомимы. Но, боясь, что прочие валары осудят его работу, он делал ее втайне и создал Семерых Праотцов Гномов в подгорном чертоге в Средиземье.
Но Илуватару ведомо все, и в тот самый час, когда труд Ауле был окончен, и он, радостный, стал учить гномов языку, что придумал для них, Илуватар обратился к нему; и в молчании внимал ему Ауле. И голос Илуватара молвил ему:
– Зачем сотворил ты это? Зачем пытался создать то, что превыше твоих сил и твоей власти? Ибо ты получил от меня в дар лишь свое собственное бытие и ничего более; а потому создания рук твоих и разума твоего могут жить лишь этим бытием, двигаясь, когда ты пожелаешь, чтоб они двигались, в другое же время – застывая. Этого ли хотел ты?
Тогда Ауле отвечал:
– Не этого хотел я. Я желал существ иных, чем я сам, чтоб любить и учить их, чтобы и они могли зреть красоту Эа, которой ты дал бытие. Ибо казалось мне, что в Арде много места и много созданий могло бы жить на ней, – однако она почти пуста и бесплодна. И в нетерпении своем я впал в безумие. Однако жажда творить живет в моем сердце с того мига, как ты создал меня; а дитя, мало понимающее промыслы отца своего, может играть, подражая его делам – и, однако, не думать о насмешке. Но что сделать мне теперь, чтобы ты более не гневался на меня? Как дитя отцу, я предлагаю тебе эти создания – дело рук, сотворенных тобой. Делай с ними, что пожелаешь. Но не лучше ли мне уничтожить самонадеянно созданное?
И Ауле схватил огромный молот, чтобы разбить гномов, и он плакал. Но Илуватар увидел смирение Ауле и сжалился над ним; и гномы испугались и увернулись от молота; и, склонив головы, взмолились о милосердии. Тогда голос Илуватара молвил Ауле:
– Дар твой я принял в тот миг, когда он был мне предложен. Разве не видишь ты, что создания эти живут теперь собственной жизнью и говорят собственными голосами? Иначе они не уклонились бы от твоего удара.
Тогда Ауле отбросил молот и возрадовался, и возблагодарил Илуватара, говоря:
– Да благословит Эру мой труд и примет его!
Но Илуватар заговорил снова и сказал так:
– Как дал я Бытие думам айнуров в начале Мира, так теперь принял я твое желание и нашел ему место там; но никак иначе не принимаю я твоего труда, и так как ты создал его, пусть он будет. Но не потерплю я, дабы эти существа пришли прежде, чем Перворожденные моей мечты, и не награжу нетерпения. Спать им отныне во тьме под камнями и не выйти из-под них, покуда на Земле не пробудятся Перворожденные; а до тех пор ты и они станете ждать, – хоть ожидание и будет долгим. Но когда придет время, – и я пробужу их, и они станут детьми тебе; и часты будут раздоры меж детьми твоими и моими: детьми моего милосердия и детьми моих дум.
