Екатерина Бальсина - Храм Азраера
— Лиона отморозила себе пальцы, пока блуждала по горам. Мы так и не смогли вылечить ее руки. Теперь мясо на руках раздулось и гниет. Скоро придется отрезать бедняжке больные ткани, чтобы заражение не пошло и дальше.
— Не надо, — перебила его я. — Перед сном подойди ко мне, я посмотрю твои руки. Возможно, мне удастся что-либо сделать, чтобы вылечить их.
Лиона согнулась в низком поклоне, бессвязно лепеча какие-то слова благодарности. Я же про себя порадовалась, что появился такой удачный и безопасный повод пообщаться с девушкой. Если, конечно, Трион не захочет поприсутствовать при осмотре и лечении. Впрочем, если даже и захочет, я сумею от него быстро избавиться. Совру ему что-нибудь, например, что посторонним нельзя находиться рядом с больной в момент исцеления, так как тогда результат будет нулевой. А еще мне очень не понравилось, каким сальным взглядом он скользил по тоненькой фигурке девушки. Зато я крайне заинтересовалась тем, какими большими ошалелыми глазами смотрел на Лиону капитан гвардейцев Ритион.
Кстати, Ритион, зайдя в помещение, снял с головы свой шлем, и я впервые увидела его лицо полностью, а не в виде двух лукавых голубых глаз и острого кончика носа, виднеющихся в прорезях в металле. Парень оказался довольно миловидным, с примятыми шлемом светлыми торчащими во все стороны волосами, вечно растянутыми в улыбке губами и пышным румянцем во всю щеку. Этакий радующийся всему на свете живчик. Примерно где-то так я его себе и представляла.
Мы в полном молчании отужинали, после чего те же двое пришедших с Лионой мужчин забрали пустые тарелки и унесли их прочь. Управляющий любезно предоставил к моим услугам свою спальню. Морок, не обращая ни малейшего внимания на удивленные и озадаченные взгляды Триона и наших охранников, пошел следом за мной. Лиона робко семенила следом. Сай лег на пороге комнаты и солидно зевнул, похваставшись тремя рядами острых белых зубов. Теперь можно было не опасаться, что нас кто-нибудь побеспокоит.
Едва мы вошли в помещение, как я щелкнула пальцами, и нас троих, то есть меня, Лиону и Морока, окутал защитный контур, не пропускающий наружу ни единого звука.
— Ну вот! — с облегчением сказала я, сладко потягиваясь. — Теперь можно говорить без всяких опасений, что кто-нибудь нас подслушает.
Морок с одобрением покосился на меня, но ничего не сказал. Все еще выдерживает характер, отметила я про себя. Ну-ну!
— Сними повязки, — обратилась я к робко жмущейся к стенке девушке. Та неловко принялась разматывать толстым слоем намотанные бинты. Я посмотрела на ее мучения и поспешила на помощь, на долю секунды опередив Морока. Вор, посчитав, что втроем мы будем только мешать друг другу, отошел в сторонку и уселся на кровать, которая, как я и думала, была большой и застеленной грудой мягких, тонко выделанных одеял.
Когда я размотала многочисленные повязки, мне в нос ударил мощный запах гниющего мяса. Почерневшие руки бедняжки разлагались уже много дней, хотя, осторожно повертев ее ладони в своих, я пришла к выводу, что еще не все потеряно.
— Придется отрезать тебе два пальца на левой руке. К моему глубокому сожалению, я не всемогущая, — сообщила я девушке. Та сильно закусила губы во время моего осмотра, но не проронила ни звука, хотя по ее щекам текли слезы от испытываемой боли. — Все остальное я могу вылечить.
Я здорово поднаторела в целебной магии за последний месяц, в свое время убедившись, что это крайне незаменимая вещь. До лекарей иногда можно и не успеть добраться, а моя магия всегда при мне. А поскольку я тщательно готовилась к походу в заснеженные горы, то все, связанное с обморожением, я вызубрила в первую очередь.
— Ты согласна? — на всякий случай уточнила я у бедняжки. Лиона, не в силах вымолвить ни слова, только кивнула в ответ.
Первым делом я занялась теми пальцами, которые необходимо было ампутировать. Плоть на них почти полностью разложилась, остались только несколько омерзительно воняющих кусков, облепляющих белую кость. Я вытащила из своей любимой котомки, в которой хранила различные зелья и снадобья, обезболивающее зелье, накапала немного в принесенный с собой стакан и велела Лионе выпить это.
— Тебе сразу станет не так больно, — пообещала я ей, хотя не была уверена, что получится полностью избавить ее от мучительных ощущений. Пожалуй, в ее случае нужна концентрация посильнее, но придется обходиться тем, что есть.
Девушка послушно глотнула, и ее лицо сразу же начало разглаживаться от гримасы боли. Я вытащила из-за пояса кинжал, проверила его остроту на кончике пальца и приступила к удалению мертвых тканей. Морок внимательно наблюдал за тем, что я делаю.
Закончив с этим крайне сложным и малоприятным делом, я принялась нараспев читать нужное заклинание, творя обеими руками пассы над пострадавшими конечностями Лионы. Сама девушка всю операцию просидела с плотно зажмуренными глазами. Я ее прекрасно понимала — не так легко смотреть на то, как кто-то безжалостно ковыряется ножом в твоем теле.
Наконец я закончила и нагнулась, чтобы посмотреть на полученный результат. Ранки на глазах начинали затягиваться здоровой розовой кожицей, опухоль спала. Через пару-тройку дней Лиона будет вполне здорова и сможет действовать обеими руками так же как раньше.
— Все, — сказала я, любуясь протекающим процессом заживления. Девушка осторожно приоткрыла глаз и покосилась на руки. Затем удивленно ахнула, разглядывая на глазах заживающие конечности. Тщательно рассмотрев все и убедившись, что это ей не чудится, Лиона рухнула передо мной на колени.
— Госпожа… как мне благодарить вас?
— Глупости, — нетерпимо отмахнулась я. — Не стоит благодарности. Лучше расскажи мне, как ты умудрилась очутиться в горах, так далеко от собственного дома?
— Меня похитили незнакомые люди, — нерешительно произнесла девушка, очевидно, опасаясь, что я сейчас подниму ее на смех. Однако я внимательно слушала, и Лиона немного осмелела.
— Я жила в Олистере, небольшом городке к востоку отсюда. Мать моя давно скончалась, и отец привел в дом другую женщину, гораздо моложе него. Она сразу невзлюбила меня и всячески старалась выжить меня из дому. Однажды я не выдержала ее издевательств и решила отправиться к своей тете, сестре отца, в надежде, что она приютит меня. Тетя живет в деревне, неподалеку от Олистера. За день вполне можно добраться пешком. Я дошла до половины пути, как встретила группу монахов, направляющихся в ту же сторону. Понадеявшись, что с божьими людьми дорога будет более безопасной, я попросила разрешения присоединиться к ним. Монахи согласились опекать меня, пока мы не доберемся до деревни, в которой проживает моя тетя.
