Екатерина Бальсина - Храм Азраера
Я внимательно посмотрела на рассудительную девушку.
— А ты далеко не глупа. Ты обучена грамоте?
— Да, госпожа, — кивнула Лиона, склоняясь в поклоне. — Я умею считать, писать и читать, правда, только по слогам. Со мной занималась мама, до того как отправилась в мир теней.
— Может, мне и вправду взять тебя к себе в служанки? — задумчиво осведомилась я. В замке был острый дефицит сообразительной прислуги, так как братец главным приоритетом считал приятную внешность, а она очень часто скрывает полное отсутствие ума. Впрочем, Дерион предпочитал заниматься со служанками кое-чем другим вместо вдумчивых бесед.
— Госпожа, — еще ниже склонилась девушка. — Для меня это будет величайшая честь — служить вам.
— Давай сделаем так, — рассудила я. — Ритион отвезет тебя домой, пусть там знают, что ты жива и здорова. Если после этого захочешь отправиться во дворец, он заберет тебя с собой. Если нет… Ну, если нет, желаю тебе долгой и счастливой жизни в Олистере.
— А Ритион… это такой высокий, светловолосый и румяный? — сама заливаясь румянцем на всю щеку, уточнила девушка. Я весело хмыкнула и кивнула. Лиона покраснела еще сильнее и глупо хихикнула. Я невольно заулыбалась. Похоже, что все-таки у меня скоро появится новая служанка, а во дворце — новая семейная пара.
— А теперь расскажи мне, какие приметы из пройденного по горам пути ты еще помнишь, — попросила я, приготовившись внимательно слушать. Лиона наморщила лоб, сосредоточенно вспоминая все детали своего непростого путешествия, а затем начала излагать.
У девушки оказалась цепкая и острая память. Она дотошно перечислила нам количество и вид вершин, расщелин и пещер, мимо которых ей пришлось проехать. Единственная загвоздка состояла в том, что она не помнила последние несколько дней своего обратного пути. Придется побродить по окрестностям, пока мы не наткнемся на первые опознавательные знаки, перечисленные девушкой.
Проговорив с ней половину ночи, я велела Лионе не отходить от меня далеко и прилегла на кровать, подвинув в сторону утомленного нашей беседой и мирно дремлющего Морока. Сама же я спать не хотела категорически, обдумывая все услышанное за этот вечер.
Значит, монахи похищают из городов и деревень молодых девушек, выбирая в основном тех, кого не будут искать. Чтож, последнее вполне объясняет, почему до сих пор мне было ничего не известно об этом. Вопрос, зачем они это делают?
Если я правильно поняла из рассказа Лионы, монахи используют несчастных девушек для осуществления непосредственной женской доли — постоянного деторождения. В конце концов, если бы монахи не могли размножаться, то сейчас уже некому было бы охранять храм Азраера. Значит, к моей основной цели прибавляется еще и косвенная — спасти похищенных и вернуть их по домам. Разумеется, если они захотят это сделать. Кто знает, может быть, их там носят на руках и оказывают величайшие почести, как матерям будущего храмового воинства. Хотя меня терзают смутные сомнения, что это не так.
Под все эти нелегкие размышления я сама не заметила, как задремала, прижавшись к теплому боку вора.
Проснулась я, естественно, оттого, что Морок чересчур сильно сжал меня в объятьях.
— Морок, — прохрипела я, тщетно пытаясь освободиться. Как я уже имела неоднократную возможность убедиться, хватка у вора была мертвая. — Ты меня задушишь.
Однако вор, то ли притворяясь, то ли действительно не слыша, продолжал мерно сопеть мне в ухо, все крепче стискивая руки. Пришлось пойти на крайние меры.
Я извернулась и больно пнула мужчину пяткой по коленке. Удушающие объятья незамедлительно ослабли.
— Ты чего дерешься с утра пораньше? — недовольным сонным голосом поинтересовался Морок, потирая ушибленное место.
— Потому что ты только что чуть не переломал мне все ребра, — осторожно ощупывая последние на предмет повреждений, сварливо отозвалась я. — Силу надо рассчитывать.
— Извини, — смутился вор и только тут обратил внимание, что мы с ним лежим в одной кровати, тесно прижавшись друг к другу. Мужчина так поспешно отодвинулся, что я не удержалась и хихикнула.
— Что смешного? — буркнул порозовевший вор.
— Смешно наблюдать, как ты стараешься спрятать свои чувства от себя самого, — пояснила я. — Или ты стесняешься такого скопления народа? Раньше тебя ничего не смущало, когда ты пытался залезть ко мне в постель.
— Просто я все еще сержусь на тебя, — недовольно произнес Морок.
— Ага, — согласилась я. — И при этом ревнуешь к каждому дереву, на которое я посмотрела.
— Я не ревную, — неубедительно принялся открещиваться вор. Я снова захихикала. — Ладно, ревную. Но все равно сержусь на тебя.
— Морок, — абсолютно серьезно сказала я ему. — Я не отрицаю того, что обошлась с тобой крайне несправедливо и нечестно. Просто я считала и считаю, что на тот момент так было нужно. Сейчас нам предстоит отправиться в новое опасное путешествие, и я не хочу, чтобы какие-то нерешенные проблемы в самый неподходящий момент помешали нам слаженно работать вместе. Поэтому давай проясним все вопросы сейчас.
— И каким же образом ты намерена это сделать? — внимательно изучая мое лицо, уточнил Морок.
— Ты на меня злишься, хотя в глубине души прекрасно понимаешь, что я была права. Я не собираюсь распинаться перед тобой в очередных объяснений или извинениях. Раз ты твердо считаешь, что я перед тобой виновата, то скажи мне, как я могу искупить свою вину, и покончим с этим.
— И ты согласна на любые мои условия? — у Морока подозрительно вспыхнули глаза.
— В пределах разумного, — поспешила я исправиться, пока меня не попросили достать с неба солнце.
— О, это будет вполне разумное искупление, — нехорошим тоном протянул вор. Я начала подозревать, что только что вляпалась в очередную неприятность и все глубже увязаю в ней.
— И что же ты хочешь? — неверным голосом уточнила я.
— Чтобы ты вышла за меня замуж, — голосом Морока можно было хлеб смазывать, таким медовым он был. — Это вполне вознаградит меня за все страдания и мучения, и послужит хорошим наказанием для тебя.
Я непроизвольно всхрюкнула. Чего-чего, а уж этого я от него точно не ожидала.
— Так нечестно, — попыталась было откреститься я. — Ты же прекрасно знаешь, что я не могу на это пойти.
— А бросать меня в каком-то захудалом трактире на краю Андерона безо всяких объяснений было честно? — вспылил Морок. — А заставить меня целый месяц ждать и мучиться от ревности и сомнений — было честно? Одни Боги ведают, что я передумал за это время, пытаясь понять, почему ты не хочешь видеть меня.
