Чарльз де Линт - Зелёная мантия
— В порядке. Все утро готовилась к экзамену. По истории. — Она наморщила нос. — Зато теперь весь день могу делать, что хочу.
— А чем тебе не по вкусу история? — спросил Тони. — Историю надо знать. Как ты решишь, что заслуживает уважения, а что нет, если не знаешь, откуда что пошло? Все занимает своё место, но только история расскажет тебе, как оно на это место попало.
— Наверно, так. Только вот зубрить все эти даты… Я, должно быть, провалюсь. Ничего не могу запомнить.
— Ты же умница. Отлично сдашь.
Будь это в Нью-Йорке, размышлял он, когда он ещё не потерял своего места в fratellanza, ей бы не пришлось ни о чем беспокоиться. Просто поговорил бы с её учителем, и тот, если не совсем безмозглый, поставил бы ей «отлично». Кто знает? И учителю когда-нибудь может понадобиться услуга. Связи никогда не помешают. Но здесь не Нью-Йорк.
— А что вы делаете? — спросила Али.
— Да всё кролики, — пояснил Валенти. — Вообще-то, кролики мне по душе, но я тут пытаюсь вырастить кое-что для себя и не так уж люблю кроликов, чтобы скормить им весь огород, ничего не оставив себе, понимаешь? Вот я и мастерю изгородь, чтоб их отвадить. Может, надо выставить запрещающий знак? Ты не знаешь, как пишется «кролик»?
— У меня переменка!
— Ладно. Наверное, они все равно не умеют читать. — Он пожал плечами. — Как тебе нравится новый дом?
— Ох, здорово! Мы с мамой поставили у меня в спальне большой стеллаж. Все мои книжки поместились. Вот бы вам посмотреть!
— Может, и посмотрю, но только с cicerone[15]. Не всякого стоит приглашать к себе в спальню, детка. Не все же джентльмены вроде меня.
— Насчёт вас я не беспокоюсь.
Валенти серьёзно взглянул на неё.
— Это хорошо, — сказал он, — потому что ты мне нравишься, и, по-моему, мы можем подружиться, но я не хочу, чтобы кто-то понял это как-нибудь не так. Хотя лет через пять-шесть — все может быть. — Он улыбнулся покрасневшей Али и сменил тему. — Ты любишь книги? А что читаешь?
— О, всякое. Сейчас читаю одну книгу Парка Гудвина. Это…
— Что это за имя — Парк?
— Не знаю. А что за имя — Тони?
— Итальянское.
— Кроме шуток? — усмехнулась Али. — В общем, книга хорошая. Там про Гвеневеру и что с ней было после смерти Артура. Понимаете, все от неё отвернулись, и потом она попала в плен к саксам…
Валенти забивал гвозди, слушал её голос и улыбался. Ему было хорошо. Пересказав, сколько успела прочитать, «Возлюбленную изгнанницу» Гудвина, Али перешла к другим любимым писателям. Диана Уинн Джонс, Тони Хиллерман, Кейтлин Мидхир, Орсон Скотт Кард…
— Ты не принесёшь мне одну в следующий раз? — попросил Тони, когда девочка заговорила о «Путеводителях по дикой природе» Тома Брауна. — Я бы хотел узнать побольше о здешних лесах, понимаешь?
Али кивнула и тут же заметила, что между землёй и проволочной сеткой большой зазор.
— Все равно пролезут.
— Только самые сообразительные, — возразил Тони. — И пусть их. Я просто не хочу кормить целый лес.
Али рассмеялась.
— Тони, — заговорила она, когда стук молотка на минуту стих. — Помните, вы рассказывали о ребятах, которые здесь развлекаются?
— Конечно. И что?
— Ну, что они делали?
Валенти отложил молоток и взглянул на неё.
— Что случилось? К тебе кто-то приставал?
— Да нет… Просто я вчера рано проснулась и выглянула в окно, и мне показалось, кто-то прятался за деревьями у нашего дома.
— И как этот «кто-то» выглядел?
— Да я и не разглядела. Маме я не сказала, потому что она вечно беспокоится, а я даже не знаю, есть ли тут о чем говорить. Не хочется никого тревожить, только это как-то жутковато, правда, когда кто-то за тобой подглядывает?
Валенти задумчиво кивнул.
— Да, это нехорошо. Только на ребятишек не похоже. Они просто приезжают сюда по вечерам в субботу или в воскресенье, гоняют на своих машинах, немножко шумят. А на неделе их не видно.
— Тогда кто же, по-вашему, за нами следит?
— Не знаю. Когда я сюда приехал, мне тоже поначалу чудилось, будто кто-то или что-то на меня смотрит.
— А теперь?
Валенти подумал о далёкой мелодии флейты, но, кажется, он ещё не готов был об этом говорить.
— Теперь я думаю, это просто какой-то зверёк — лиса, например. Слушай, здорово пить хочется. А тебе? Как насчёт колы?
— А можно ещё лимонада?
— Ты его получишь!
Он ушёл в дом, воспользовавшись на сей раз задней дверью. У входа стояла пара шезлонгов, и Али присела, развернув кресло так, чтобы солнце не било в глаза. Она заметила спутниковую антенну, выставленную на дальней от дороги стороне дома, и задумалась, удастся ли уговорить маму купить такую же. С переезда прошло всего несколько дней, но Али успела соскучиться по роскошным ночным фильмам. Тони принёс лимонад для неё и пиво для себя и уселся в соседнее кресло, оберегая ногу.
— А что у вас с ногой? — спросила Али. По его лицу промелькнула тень, которую она не могла объяснить, и девочка испугалась, что позволила себе лишнее. — Ничего, что я спрашиваю?
— Что? — переспросил Тони, потом покачал головой. — Ничего, ничего. Я просто задумался.
4
Он потерял сознание, когда Марио подхватил его и вынес из дома. Пришёл в себя уже в рыбачьей лодке — на пути к северному побережью Африки. Рана в плече оказалась чистой. Пуля просто вспорола мышцу и прошла навылет. А вот вторая раздробила бедренную кость.
— Мы нашли тебе доктора, — сказал Марио, — и он сделал все, что смог, но скорей всего ты навсегда останешься хромым, Тони.
— Какой сегодня день?
— Два дня с тех пор, как ты ко мне явился. Мы немало поездили.
— Иисусе! Я два дня был в отрубе?
Марио толкнул его ладонью в грудь, укладывая обратно на жёсткую скамейку.
— Спокойно, Тони. Все будет в порядке. У меня есть связи в Тунисе. Нас высадят под Мокнином, а там встретит грузовик и отвезёт в Тунис. Номер в отёле ждёт — его владелец мне кое-чем обязан. Никто нас не потревожит, слышишь, что я говорю? Посидим тихо пару месяцев, а потом я отправлюсь домой, а ты ещё куда.
— Тебе нельзя возвращаться, Марио.
— А в чем дело? Какой-то голос в телефонной трубке велит мне убрать парня, который мне как родной сын? Я должен делать, что мне велит неизвестно кто? Если у этих ребят проблемы, это их проблемы. Могут посылать собственных специалистов, а что до меня, я больше не в деле, capito. Меня никто не потревожит, Тони. Магаддино не станут ссориться с моими друзьями. Понимаешь, что я говорю?
— Конечно. Grazie , Марио.
— Эй, за что благодаришь? Но может, тебе тоже пора отдохнуть, Тони. В нашем деле слишком быстро стареешь. Попробуй выучиться другому ремеслу. Я хочу сказать: чем ты обязан семье? Посмотри, как они обошлись со мной. Заставили отсидеть срок за padrone, а когда я вышел из каталажки, меня депортировали. Господи, что я забыл в Старом Свете? Мне всего десять лет было, когда мы перебрались в Нью-Йорк.
