Ярослава Кузнецова - Химеры
Рамиро посмотрел на Кресту. Она приехала раньше всех, и Лара начала собрание, не дожидаясь задержавшихся. Сейчас он видел только крестин царственный профиль на фоне слабо освещенной сцены, высокую шею, тяжелый узел волос на затылке, колеблющиеся кольца серег. И длинную руку, лежащую сразу на двух спинках кресел. Пальцы неслышно барабанили по бархату обивки, посверкивали кольца.
Справа и слева от Кресты сидели "аюдантес" – парень и девушка, бывшие ее ученики, а теперь помощники во всем, и в преподавании, и в обычной жизни. "Аюдантес" были официально приставлены к госпоже Карине как к национальному достоянию Дара, и получали зарплату от Королевского фонда культуры.
– Итак, у нас двойной состав актеров, – продолжала Лара. – Принц Анарен – Эстеве и Барто Логан. Ребята, хоть вас все знают, покажитесь.
Оба поднялись – тонкий порывистый Эстеве и Барто, мужчина лет тридцати пяти, тощий и нервный. Смелое решение, подумал Рамиро, рассматривая Барто. Принц-Звезда с потрепанной изможденной душой? Интересно, как публика примет такого Энери?
– Принцесса Летта – наша прекрасная Аланта. – Сияющая девушка встала, будто вспорхнула, взлетели длинные волосы. – Вторая половинка, к сожалению, доехать не успела. Но нам все скажет ее имя – госпожа Игерна Агилар, в прошлом – Игерна Флавен.
Собрание заволновалось.
– Игерна уже лет десять как не выходит на сцену! – Воскликнул Март Марель.
– Пятнадцать. – Поправила Креста. – И что, хотите сказать, она дала согласие?
– Предварительное, как и вы все, – Лара кивнула очень убедительно. – Ведь договор еще не подписан.
Лжет, подумал Рамиро, но промолчал. Креста фыркнула:
– Не смеши меня, девочка. Этот чурбан Агилар с мясом выдрал ее из театра. С тех пор она видела сцену только с этой стороны. – Резкий кивок в сторону темного зала, качнулись тяжелые серьги. – Вряд ли у нее хватит характера вернуться туда, где не хватило характера остаться.
И где клацает зубами Креста Карина, неистовая волчица, подумал Рамиро, мучая в пальцах незажженую папиросу. Я бы не решился.
– Не думаю, что как певица Игерна сейчас многого стоит, – тоном ниже добавила Креста.
Рядом чуть слышно вздохнул Эстеве, переглянулся с Алантой и еще одним парнем-танцовщиком. Рамиро никогда не обладал эмпатией, но тут даже он разгадал эти вздохи и переглядки – когда Креста говорила, что кто-то «немногого стоит», это означало, что как профессионал он мертв.
Цок, цок, цок-Лара нервно ходила вдоль кресел.
– Маравилья предполагает декламацию, а не вокал.
Креста пожала плечами.
– Не нравится мне этот твой подход, – заявила она брезгливо. – И еще кое-что не нравится. Ты широко замахнулась. Приглашаешь знаменитостей. Спектакль внеплановый. Кто его финансирует? Фонд? Министерство?
Ну, началось, подумал Рамиро. Любезная тетушка и раньше не утруждала себя излишней дипломатией, а теперь и вовсе в грош ее не ставит. Лара, конечно, тоже не травоядное, но бои без правил – не ее стихия.
– Это частное финансирование, – сказала она. – У спектакля есть заказчик.
– Какой заказчик?
– Богатый, госпожа Карина. Он уже перевел на наш счет впечатляющую сумму.
– Как зовут богатого заказчика?
– Он предпочитает оставаться инкогнито.
– Ты даже не знаешь, с кем имеешь дело, Лара? – Громкий стук металлического кольца о что-то твердое, все вздрогнули. Где она твердое-то нашла на бархатной спинке кресла? Ах, табличка с номером на обратной стороне... – Берешь деньги неизвестно у кого?
Лара прянула назад, выпрямилась, переступила, как норовистая лошадь. И тоже постучала кольцом о край сцены – не менее громко.
– Госпожа Креста Карина! Я, – она подчеркнула голосом, – Я знаю имя заказчика. Но он желает оставаться инкогнито, поэтому я не назову его имени вслух. Если господин N захочет, он сам откроет свое имя. А пока этого не случилось, примите мои уверения, что беспокоиться на этот счет нам с вами не стоит.
Что-то подсказывало Рамиро, что Лара опять лжет.
– Что-то мне подсказывает... – начала недоверчивая Креста, но тут дверь отворилась, и вошел опоздавший – подтянутый, совершенно седой мужчина с военной выправкой.
Прошагал по проходу, легко поклонился дамам. Лицо его, широкоскулое, простецкое, загорелое уже сейчас, в начале лета, показалось Рамиро знакомым.
– Добрый день, извините за опоздание. Надеюсь, ничего важного я не пропустил.
– Виль, – с облегчением выдохнула Лара. – Вы вовремя. Господа, хочу представить вам сэна Вильфрема Элспену, нашего сценариста.
Ого! Рамиро едва не присвистнул. Знаменитый журналист, «Правдивое Сердце» – в сценаристах?
Собрание опять заволновалось. Еще бы! Нерядовой спектакль затевается. Интересно все-таки, кто же заказчик, если на него работает такая команда?
– Сразу оговорюсь, что художественный текст – для меня работа новая, подозреваю, что непростая, но уверен, что интересная, – Элспена откинул приставной стульчик, уселся, положил на колени планшет. – Обещаю, что не прибавлю к историческим фактам ни крошки вымысла, а тот вымысел, что обнаружу, ампутирую безжалостно. Перо журналиста – как скальпель, оставляет только здоровую ткань. Иногда в ущерб занимательности. Вы не представляете, как скучны бывают истории, если срезать с них всю шелуху.
– История Принца-Звезды вряд ли будет скучна, даже если очистить ее от вымысла, – сказала Лара. – Впрочем, сделать из нее конфетку – моя забота. А ваша, Виль – сделать компиляцию из известной пьесы, текстов самого Анарена Лавенга и исторических хроник. И настолько правдивую, насколько это вообще возможно.
***
Снаружи шел дождь.
На крыше уже сидела молчаливая компания. На их приход почти не обратили внимания – кто-то кивнул, кто-то подвинулся. Мрачные, бледные, всклокоченные, химеры сливались в одно черно-белое пятно – словно кто-то бросил на элегантную крышу Королевского театра старую ветошь.
Ньет покосился на полуоткрытую дверь и с облегчением лег ничком, прижав лицо к мокрой черепице. Теплый и гулкий весенний ветер налетал порывами, обдавая водяной пылью. Он заносил на крышу смятые яблоневые лепестки, рвал с деревьев внизу мелкие веточки и листья.
Ньет молча трогал ладонями воду и думал, что обратно не полезет ни за какие коврижки. Останется тут жить.
Десире подошла и потыкала его носком туфельки.
– Вот странный парень, – удивилась она. – У господина Илена, известного чудовища и пожирателя младенцев, он работать не боится. А высоты трусит.
– Не боюсь я высоты, – сообщил Ньет мокрой черепице. Потом все-таки сел, покрутил головой. Перед глазами плавали алые круги.
