Крис Вудинг - Нити зла
Когда путники добрались до Айт Птаката, ночь едва успела опуститься на землю. Они поднимались вдоль узкого ручья, пока деревья внезапно не расступились, открыв невысокий холм, спрятавшийся в джунглях. На голом холме стояли изваяния, оставшиеся от древней Охамбы. Их воздвигло погибшее племя в те времена, когда вести летопись истории человечества было еще некому.
Кайку задохнулась от восторга. Ария и Иридима третью ночь подряд делили небосвод, заливая пейзаж прозрачным белым светом. Ария, бледная, с темными пятнами, разрасталась на севере. Иридима, меньше и ярче, с ликом, испещренным голубоватыми трещинами, висела на западе, над идолами.
Всего их было шесть. Огромные тени на фоне неба с грубыми чертами, подсвеченными лунным сиянием. Самый большой идол возвышался на тридцать футов, самый маленький едва достигал пятнадцати. Изваяния, высеченные из черного блестящего камня, напоминающего обсидиан, стояли лицом к джунглям вокруг верхушки холма, как звенья рассыпавшейся цепи. Самый массивный идол сидел в центре, глядя поверх головы Кайку на восток.
Вожатая знаками и мычанием велела Кайку идти за ней, поэтому девушка вышла из тени деревьев и шагнула к ближайшему идолу. Буйные звуки джунглей не стихали ни на минуту, но Кайку внезапно ощутила, что она здесь одна, совсем одна перед лицом преданной старины. Давно исчезнувшие люди поклонялись этим идолам тогда, когда не существовало еще ничего из известного Кайку… Ближе всего к ней оказалась сидящая на корточках фигура с лежащими на коленях руками. Черты лица этого идола — выступающий рот и огромные глаза под полуопущенными веками — казались гротескными. Течение времени не пощадило его, смягчило и стерло линии, а одна рука, отломанная, валялась у ног, и все равно истукан сохранился великолепно, и его взгляд, леденящий кровь, не потерял своей власти. Кайку почувствовала себя песчинкой перед лицом этого забытого бога.
Другие казались не менее устрашающими. С огромными животами и странными лицами, они стояли или сидели на корточках. Некоторые походили на животных, которых Кайку никогда прежде не видела, другие напоминали чудовищные карикатуры на людей. Идолы сторожили холм, недобро вглядываясь в джунгли, будто затаив какое-то зло.
После недолгих колебаний Кайку положила руку на колено одного из идолов. Прохладный камень рождал тягостное чувство. Сила, которой некогда обладало это место, не рассеялась полностью. Оно сохранило еще, как эхо далекой памяти, веяние священного воздуха. На древнее капище не посягнуло ни одно дерево, ни одна птица не свила гнезда на статуях. Кайку не знала, есть ли здесь духи. В Сарамире они живут в лесных дебрях и затерянных уголках… Ткиурати не производили впечатления набожного народа, это Кайку выяснила еще на «Сердце Ассантуа», но Айт Птакат был свидетельством сильного культа, когда-то существовавшего на этой земле. Тяжесть веков опустилась, как саван.
Провожатая подошла к ней, и Кайку убрала руку с идола. Она почти забыла, зачем пришла сюда. Оглядевшись, девушка поняла, что агента еще нет. Время оставалось — встреча назначена на полночь. Хорошо еще, что уложились в срок, несмотря на задержки из-за приливов и ошибки штурмана, неверно рассчитавшего ход лун. И все же она здесь.
— Может, нам стоит посмотреть на другой стороне холма? — Кайку обращалась больше к самой себе, чем к провожатой, которая не поняла бы ее. Она сделала соответствующее движение рукой, и ткиурати запрокинула голову в охамбском «кивке».
И в этот момент толстая стрела вонзилась в незащищенное горло ткиурати. Кровь взметнулась из раны, как гейзер. Женщина рухнула на землю.
Кайку окаменела на несколько долгих, как жизнь, секунд, не понимая до конца, что же произошло. Капли крови подрагивали на ее щеке и плече.
Из оцепенения вывела вторая стрела. Девушка почувствовала ее приближение. Смерть неслась по воздуху, выпущенная справа, из-за деревьев, и нацеленная прямо в грудь.
Внутри нее полыхнула кана. Мир превратился в переплетение золотых нитей, каждая лиана, каждый листок стали частью ослепительной вышивки.
Пульсирующие клубки идолов Айт Птаката наблюдали за ней — темные, бессильные, всеведущие и — в мире Узора — живые.
Кайку взмахнула рукой. Воздух перед ней сгустился и завязался узлом. Стрела разлетелась вдребезги в двух футах от ее сердца.
Чутье разбудило рассудок. Дыхание сбилось. Адреналин растекался в крови. Кайку едва успела обуздать кану, прежде чем та захлестнула ее полностью. А если бы не стрела, а выстрел винтовки? Если бы первой мишенью стала не ткиурати, а она сама? Сумела бы она тогда отразить атаку?
Кайку побежала. Еще одна стрела вылетела из-за деревьев, но прицел сбился — Кайку почувствовала это. Она поскользнулась на влажной земле. Жидкая грязь размазалась по штанине. Чертыхаясь, Кайку вскочила на ноги, мысленно следя за траекторией стрелы. Радужки ее глаз из карих стали грязно-красными. Кайку всматривалась в Узор, возвращаясь по следу из разорванных золотых волосков и маленьких вихрей, рожденных летящей стрелой. Поняв приблизительно, где находится нападающий, Кайку снова побежала, ища надежного укрытия. Она бросилась за одного из идолов как раз в тот момент, когда третья стрела почти настигла ее. Стрела отскочила от обсидиановой кожи древнего бога. Волна немого возмущения поднялась от оскверненной святыни.
«Найди. Найди их», — твердила себе Кайку. Ей хотелось съежиться под тяжестью злобного взгляда древнего идола. Теперь, когда она дотронулась до Узора, истукан наконец заинтересовался ею. Кайку с трудом заставила себя не обращать на него внимания. Идолы стоят тут очень давно и, конечно, злы, потому что почитатели оставили их, позабыли, низвели до роли простых наблюдателей, чьи цели и намерения уже не понять. Но они не способны причинить ей вреда.
Кайку исследовала завитки Узора, простирала свою силу между деревьями, чтобы выследить врага. Напряженный взгляд — взрыв вдоха. Глухой удар сердца.
Враг кружил вокруг нее. Она чувствовала движение воздуха, рождаемое им.
Там! Но нет, не там. Она нашла место, с которого стреляли, но его отпечаток в Узоре был слабым и ничего не значащим, пятачок искривленных волосков. Если бы она сумела найти точку опоры, то могла бы атаковать. Но Кайку не удавалось пробиться сквозь неведомую защиту. С таким она еще не сталкивалась. Паника захлестнула девушку. Она не воин. Ее кана вышла из равновесия… Любой, кто умеет стрелять из лука, теперь без труда справится с ней.
Кайку стянула винтовку с плеча, торопливо зарядила ее, попыталась прицелиться в прячущегося противника. Вместе с тем она старалась проследить за тем, не пробирается ли кто сквозь подлесок.
