Варвара Еналь - Не все дороги ведут в храм...
Многих посетителей Нок знала довольно хорошо. Например, вот этого моряка с густой черной бородой и красными щеками. В правом ухе у него качалась тяжелая золотая серьга, расшитый серебром пояс обтягивал огромный живот. Кошель, прикрепленный к этому поясу, никогда не оказывался пустым.
Это был Нитман, владелец нескольких лодок. Один из самых состоятельных людей города. На Корабельный двор он заглядывал нечасто, но если уж заходил, то засиживался допоздна, пил много, а говорил еще больше.
Вот и сейчас он шумно отхлебнул из кружки пива, продолжил начатый разговор:
- Те времена недаром прозвали Горькими. Сколько народу полегло в той войне? Тысячи. Города сожгли, деревни - все, что было на границе. Верхние Маги тогда добрались до самой столицы Нижнего Королевства. И неизвестно что было бы, если бы не Маг Моуг-Дган. Вот кому мы обязаны тем, что Верхние Маги и орды проклятых не добрались до Свободных Побережий. И очень плохо, что у нас до сих пор нет храма Моуг-Дгана. Потому что это был могущественный Маг, и таких больше не будет. А я бы принес козленка на жертвенник в его храме.
- Ну, так, может, и построят еще, - ответил ему собеседник, рыжеватый худощавый мужчина с подвижным длинным носом. Это был боцман всем известной "Бури", что только вчера стала на якорь в бухте Линна, - строить храмы - это хорошее дело.
- Разленились вы, вот что скажу я вам, дери вас зменграхи, - из-за соседнего столика поднялся Нгац, старейший лоцман, давно уже списанный на землю и живущий в порту. Промышлял Нгац тем, что давал непрошенные, но дельные советы, да имел команду грузчиков, которые страшно ругались, но работали быстро и четко.
- Ленитесь в храмы ходить, ленитесь. Когда были последний раз на горе, в храме Вакуха? Когда последний раз приносили ему хотя бы курицу, ленивые ваши брюхи? Вот к Набаре шастаете, золотишко ваше носите. И правильно, и это надо делать. Но Вакух - бог войны. И вы, значит, перебирая рыбьи вонючие потроха, совсем о нем забыли. А к кому вы ходили каждый день, во время Горьких времен? К кому ползли на брюхе, таща свои кошельки? Кого просили защитить от проклятых? От Верхних Магов? Мир тогда сошел с ума, но много ли времени прошло? Говорят, что Дверь Проклятых закрыта. Говорят, что суэмцы сняли свое проклятие и поднялись с колен. Говорят, что мир пришел на земли, и Великий Дракон Гзмарданум уже никогда не потревожит городов и деревень. И можно строить на пепелищах, и можно забыть старых богов и только и делать, что ходить к Набаре. А жрецам Вакуха и хлеба нынче себе купить не на что. И они, вместо того, значит, чтобы возносить молитвы Вакуху о мире - они, значит, на коленях грядки копают. Дери вас зменграхи! И матерей ваших бестолковых, за что, что не вколотили ума в ваши маленькие головы!
- Ну, разошелся... - пробормотал рыжий боцман в "Бури".
- Ну-ну, Нгац, нечего нас обвинять, - мама Мабуса подбоченилась, вышла из прилавка. Блеснули при свете масляных ламп ее крупные коралловые бусы. Длинная юбка задвигалась, зашелестела, ладно обтекая крутые бедра смуглой женщины, - сейчас мирные времена, и пусть боги войны не обижаются на людей. Когда солнце поднимается в мире каждый день, мужчины думают о любви и усладе, а не о войне. О хорошем улове, об удаче и о кружке доброго пива в хорошей компании. Это правильно, Нгац. А старые боги пусть начинают покровительствовать удаче. Тогда и им понесут золото.
Нгац уже был изрядно пьян, потому слегка качнулся, прижал палец к губам и зашипел:
- Ш-ш-ш-ш, глупая баба, ш-ш-ш. Не слышат вас пока Рыцари Ордена. И вы их не слышите, - при этих словах Нгац вытаращил глаза и понизил голос.
В воцарилась тишина. Перестали стучать кружки, умолк смех и болтовня.
- Вы их не слышите, а они за вас думают. Клятые вы идолопоклонники. Придут, придут сюда Рыцари Ордена и сожгут храм Набары, а всех девочек подстригут коротко, оденут в черное покрывало, в длинные черные юбки и заставят молиться Всем Знающим. Вот тогда, когда кони их, закованные в железо, пройдут по вашим полям и улицам - ш-ш-ш - снова зашипел Нгац, оглянулся на дверь, словно Рыцари в железе уже стояли на пороге, - Вот тогда вы вспомните о Вакухе. Но будет поздно, потому что и его храм сгорит в огне. Орден Всех Знающих - вот что ждет нас. Помните мое слово, помните. А Моуг-Дган больше не придет. Потому что вы даже храма ему не построили. Ни одной дрянной курицы не принесли в жертву, ни одного медного гроша, дери вас Зменграхи! Дери вас всех Зменграхи!
Последние слова Нгац прокричал хриплым голосом. Рухнул на стул и поднес кружку с остатками пива ко рту.
В зале все еще стояла тишина. Такая странная, что Нок, взяв в руки поднос, замерла и пугливо оглянулась на дверь. Вдруг и правда стоят во дворе рыцари в железе?
- Вот что бывает, когда запиваешь "стылую" пивом, - проговорил кто-то в углу зала.
Нгац только поднял руку с вытянутым указательным пальцем и потряс ею в воздухе.
- Да хранят нас Духи Днагао, - громко сказал мама Мабуса, - уж им мы жертвы всегда приносим. О милости всегда просим. Так что, гневаться им не за что. А если уж нас духи Днагао не смогут защитить от Рыцарей Ордена, то и никто не защитит. И нечего зря кричать во время славного вечера, когда народ отдыхает от работы. Давай, Нок, не стой, неси поднос. Нечего глаза пялить на дверь. Ночь теплая и хорошая, море спокойное. Выпьем за тех, кто завтра поднимает якорь.
- И то дело, - тут же согласился рыжий боцман, взял двумя пальцами кусочек рыбы с подноса, макнул его в соус и закинул в рот.
- Принеси мне, Нок, еще пива, - попросил Нитман, - вот на кого любо глянуть, скажу я вам всем. Отличная выросла девчонка у тебя, Мабуса. Где такую еще найдешь?
- Что, нравится моя девочка? - засмеялась мама Мабуса, и длинные кольца сережек в ее ушах бешено закачались в такт смеха.
- Ох, и нравится. Боюсь, что денег у меня не только на первую ее ночь, но и на десятую не хватит. Клянусь рыбьим королем Гуссом, дорого будет стоить любовь нашей девочки. Ишь, какие глазищи у нее, точно звезды.
Нок покраснела, опустила голову. Поставила перед боцманом пару кружек пива и вернулась к прилавку.
- Подстригут ее Рыцари Ордена, - вдруг снова заговорил Нгац.
Произносил слова медленно, ворчливо и глядел прямо перед собой:
- Подстригут, натянут черное покрывало и заставят день и ночь молиться Знающим. Никто не познает ее любви, потому что для Рыцарей любовь жриц Ниабары - страшный грех. Черный грех. Черной грешницей назовут они Нок, помяните мое слово. И закончит она свои дни в каменном мешке, день и ночь вознося молитвы. А еще они заставят ее работать на поле. Поля у Рыцарей огромны. Собирать урожай, молотить, молоть. Вот что будет делать Нок. И замаливать, замаливать свои черные грехи. Смотрите, что ждет всех вас! - последнюю фразу Нгац выкрикнул, точно выплюнул в зал, - Дери вас зменграхи! Всех вас змнеграхи!
