Владимир Мясоедов - Пламя подлинного чародейства (СИ)
— Гларк-кузнец, — представился похожий на обычныго крестьяна слабенький чародей, подозрительно буравя меня взглядом из под густых черных бровей, совпадающих по цвету с глазами и волосами. — Спалил свой дом и всю деревню. Случайно. А потом секирой порезал человек десять, которые меня на вилы поднять хотели. Потом разбойником стал, пока не поймали. Тоже четыре года. Травки знаю, со зверьми могу договариваться, ну и так, кой-чего по мелочи. А ты, сдается мне, все же разграбитель могил и есть самый настоящий. Видел я таких уже.
Толстый волшебник от его слов вздрогнул и немного отодвинулся. Интересно, чтобы он делал, останься у меня прежняя аура, от которой аж сигнальные амулеты против нежити срабатывала? Бежать кинулся?
— Ну, в общем, близко, — я решил сказать почти правду про обретение способностей к колдовству. — Повезло как-то оказать услугу одному очень-очень сильному темному магу. За то и силы немножко от него получил, которую тот с трупов собирал со всеми вытекающими. Но сам, увы, нужный для этого ритуал не знаю. А то бы, чувствую, светила мне по окончанию службы в этом учебном легионе мантия архимага. Ну или в чем они там ходят.
— Ага, — Фреддо растерянно огляделся вокруг и зябко повел плечами. — Ну и чего делать будем? Чувствую, еще немного и охрана нас погонит землю долбить. А неохота. Брр! Холодно.
— Ты же огненный маг, — пожал плечами я, промолчав про то, что с такой то жировой шубой мерзнуть при температуре не сильно отличной от нуля просто неприлично. Моржи, не те которые закаливаются, а ластоногие, с подобным утеплителем вообще в воде купаются, гоняя пингвинов и прочую редкую в арктическом климате живность. — Согрей вокруг себя воздух. Кстати, а почему вас тот припадочный не тронул? Или это мое лицо у него вдруг вызвало приступ бешенства?
Бывший кузнец и бывший разбойник что-то неразборчиво буркнул под нос и, развернувшись, демонстративно начал проталкиваться к противоположенному концу стройплощадки. Разговаривать он явно не хотел. По пути поджигатель собственной деревни отобрал у какого-то заключенного его деревянную лопату, лишь немного окованную железом по краю. Видимо между нами и тяжелой физической работой выбор с его стороны был очевидным.
— Ну, мне повезло чуть-чуть владеть эмпатией, — пожал плечами толстяк. И потому я успел зажечь огненный шар раньше, чем он ко мне подошел. И не соглашался его рассеивать, несмотря ни на какие угрозы, пока Черм не убрался обратно. Возможно, ночью он бы повторил попытку, но ты попал в барак раньше. Брр! Нет, ну тут же невозможно находиться! Легионеры совсем спятили? Не понимаюи, что мы тут просто замерзнем?
— Да не так уж и холодно, — пожал плечами я, мысленно прикидывая участок на котором можно будет устроиться работать с максимальным комфортом, спрятавшись за чужими спинами от охранения. После союза с главарем шайки коллег по несчастью вроде бояться нечего, опасного колдуна они не тронут без очень веской причины, каковой отлынивание от общего дела вряд ли считается. Конечно, арбалетчики со стоящей неподалеку вышки бездельника увидят, но стрелять вряд ли будут. А уж спускаться, чтобы лично дать ему пинка тем более. — И потом, повторюсь, магией греться можно.
— Смеешься? — неверяще уставился на меня Фреддо. — Нагретый воздух быстро улетучиться, здесь же нет стен и крыши, способных задержать тепло. Не холодно ему… Да на таком морозе зуб на зуб не попадает! Хотя да, ты же темный, да еще с силой смерти. Вас холод и тьма почти не трогают. Ворон ворону, как говориться, глаз не выклюет.
— Ну, не так уж я и силен, — возможно, нечто в его словах и есть. Во всяком случае раньше темная магия для меня и моих друзей для меня была практически неопасна. Хотя тот же Алколит мог превратить любым ударом из тех, которыми обменивались на тренировках, человека в лужу дурно пахнущей слизи. — А знаешь, есть одна идея, как и не напрягаться особо и вроде как при деле быть. Тем более, пламенем тоже чуть-чуть владеть умею. Самую капельку. Давай вдвоем воду разносить, вроде там легионеры небольшой бочонок для жаждущих притащили, с парой черпаков к нему прицепленных.
— Да кто сейчас пить-то будет, — удивился толстый волшебник. — Холодно же.
— От большинства пар так и валит, — кивнул я на работников кайла и лопаты, — а значит в горле у них скоро пересохнет. И потом, мы ее подогреем. Каких-нибудь травок в ней заварить, увы, не получится, но вот от пары глотков кипятка думаю на морозе никто не откажется.
Таскать тару между заключенных, к счастью, не пришлось. Они, едва лишь завидели поднимающийся над водой парок, сами к ней поспешили. Видимо на улице действительно было холоднее, чем казалось организму пусть и слабенького, но темного мага. Зато вот по рукам я бил часто, много и больно.
— А ну убрал грабли! — судя по цвету кистей, стоящему перед мной мужику звероватого вида пересадили руки выходца откуда-то из глубин Черного континента. У негров, которые жили на его берегах они все-таки посветлее будут, знаю, попадались такие в Колоне и не сказать, чтобы совсем уж редко. Хотя, возможно, донором просто дроу послужил. — Это тебе не баня.
— Что я вижу, — не понял, эти два священника откуда еще за моей спиной взялись? И почему они вечно парой ходят? — Верным детям Отца Времен какой-то колдун из язычников запрещает омыть тело свое?
— Как вы могли такое подумать, — зло оскалился я, прямо в лицо монаху. Спину прострелило фантомной болью. — Напротив, предостерегаю его, чтобы не обварился невзначай. Кипяток практически. Чуть не все силы потратил.
Резерв ауры и правда опустел после того, как литров пятьдесят воды начало булькать. Впрочем, если бы не помощь Фреддо, даже сейчас не отпустившего стену бочонка, якобы время от времени подогревая жидкость, а на самом деле греясь сам, я бы заставил его содержимое лишь чуть-чуть потеплеть. Магия огня всегда давалась мне очень тяжело.
— Похвально, похвально, — покивал головой тот из них, который владел святой магией и наложил на бочонок какое-то заклинание. Чернильная клякса мути, расплывшаяся от сунутых в теплую воду пальцев, мгновенно осела куда-то на дно. Кажется, теперь любые примеси будут оседать куда быстрее, чем положено им природой. — Но нет в лице твоем смирения должного для того, кто грехи отпускает. Пять плетей.
— Святой отец, — вздохнул, я проклиная собственный язык. Кажется, святоши задались целью меня сломать. — А вы во время учений то в рядах будете? Ну, хоть с какой-нибудь стороны.
— Увы, — поднял взгляд к небесам монах. — Забота о душах, погрязших во грехе не даст полноценно исполнять обязанности капеллана, кои вместе с солдатами на битву шагают. Пройди к месту наказания, неверный, пока еще плетей не добавил.
