Дмитрий Казаков - Логово тьмы
– Местные колдуны знают о том, что мы собираемся уехать, и не станут препятствовать, – пояснил Арон-Тис.
Телега пробилась через толпу, колеса загрохотали по причалам. Слева потянулась вереница судов, больших и маленьких, пришвартованных носом или кормой, смоленых или покрытых соком дерева жур, что не пропускает влагу и уберегает доски от гниения.
– Стаматс![11] – скомандовал алхимик, когда они добрались до длинного синего корабля, на средней мачте которого вился флаг с изображением языка пламени. – «Огонь вод», он повезет нас через океан.
У борта появился гоблин, в подпоясанном одеяле с прорезью для головы, которое, как узнали вчера путешественники, называется тохга. Блеснула в его ухе золотая серьга, какую носят только правители, и еще – капитаны.
– Эси афикноэмаи?[12] – спросил он довольно нелюбезно и перешел на людское наречие: – Грузите и заходите. Скоро отходим.
Первым на шаткие сходни вступил Рыжий. Недоверчиво их обнюхал и пошел вперед.
– Кот – нельзя, – отрезал капитан.
– Да? – Олен хмыкнул. – Тогда попробуйте его выгнать. А я посмотрю, как это у вас получится.
Оцилан зевнул, показав белоснежные клыки. Выпустил когти и выгнул спину, шерсть на загривке у зверя встала дыбом, по ней с треском побежали золотые искры. Капитан окинул кота оценивающим взглядом, после чего отвернулся и сделал вид, что ничего не говорил.
– Вот так-то лучше, – проворчал Гундихар, вслед за Рыжим вступая на палубу. Следом поднялись остальные, а возница и двое матросов принялись таскать на борт поклажу Арон-Тиса.
Гоблинское судно было куда более длинным, чем тот же «Дракон», но не превышало его по ширине и поэтому казалось узким. На корме и носу имелись возвышения, заднее занимал огромный шатер из сине-зеленой ткани. Перед ним располагалась огороженная площадка для рулевого и штурвал. А спереди торчала башенка, изящная и невысокая.
– Это для Мастера Вихрей, – пояснил Бенеш, заметив любопытный взгляд Олена. – Ну, для мага, что вместе с капитаном поведет корабль…
– Место пассажир – корма, – сурово проговорил оказавшийся рядом капитан и на тот случай, если люди страдают слабоумием, показал рукой.
– Мы уже идем, – сказал Олен.
Они прошли мимо грузового люка размером с ворота, миновали центральную мачту, высокую, как невероятно старое дерево. Оставили позади еще один люк, для экипажа, и по лесенке поднялись на кормовое возвышение, где толпились остальные пассажиры: гоблинские купцы, несколько гномов и даже парочка орков, мрачных и насупленных.
Гундихару и Саттии досталось несколько удивленных взглядов, на шмыгнувшего между ног Рыжего никто не обратил внимания.
– Красота-то какая, – проговорил Арон-Тис, присоединяясь к спутникам. – Вот, гляньте, сколь сложно устроено все это, – и он указал туда, где одна за другой виднелись мачты кораблей. – Как подумаю о том, что это создано гением роданов, захватывает дух…
Окончание фразы потонуло в грохоте убираемых сходней. Капитан что-то рявкнул, засвистели дудки, и десятки гоблинов в одних набедренных повязках ринулись на мачты. Принялись ловко карабкаться вверх, развязывать узлы. Паруса развернулись с протяжным шорохом. От носа донесся грохот большого ворота, с помощью которого вытаскивали якорь.
– Отплываем, – заметила Саттия. – Честно говоря, я никогда не бывала в море.
– И я, – кивнул Олен.
– И я, – добавил Бенеш.
– Гундихар фа-Горин истоптал весь северный Алион, – хвастливо заявил гном. – Но ходить под парусом он любит немногим больше, чем ездить на копытных животных с жесткой спиной.
– Это мы помним. – Девушка проказливо улыбнулась. – Как тебя на Дейне крутило.
– Ничего вы не понимаете, – обидчиво проронил уроженец Мшистого пика. – Есть морская болезнь, а есть речная. Вот у меня как раз вторая. А на море меня ничуть не мутит. Вот.
– Занятная история, – улыбнулся Арон-Тис. – А вон и Мастер Вихрей, это высшая степень умения среди гоблинских магов…
На носовой башенке появился крохотный гоблин в лиловой тохге, пояс ее был вышит золотом. Он вскинул тонкие, словно палочки, руки, и корабль качнуло порывом ветра. Захлопали паруса, натянулись веревки. Рулевой повернул колесо штурвала, и огромный корабль, неспешно закладывая широкую дугу, двинулся прочь от причала. Под килем забурлила вода.
По правому борту открылся Фераклеон – порт, скопище улочек Нижнего города, поднимающееся к стене Верхнего, башни цитадели, изящные и белые, точно статуэтки из алебастра.
– Жаль уезжать, – сказал Арон-Тис. – Десять лет прожил, многое узнал. Но ничего, новые знания ждут впереди…
В этот момент Олен пошатнулся от накатившего головокружения. Невероятным образом почувствовал, что, покинув Фераклеон, он спас город от чего-то страшного, от разрушения и гибели жителей, от жуткой беды. От какой именно – понятия не имел и все же испытал немалое облегчение.
Корабль набирал скорость, становились видны холмы к северу от города, южный берег Стоги, низменный и поросший кустарником.
– Ладно, надо устраиваться, – сказал Арон-Тис. – Наши места в шатре.
– Ха! А его не сдует первым же порывом ветра? – недоверчиво поинтересовался Гундихар.
– Нет. – Гоблин посмотрел на гнома, словно дед на неразумного внука. – Никаких порывов тут быть просто не может, – и он показал туда, где Мастер Вихрей в носовой башне творил сложные пассы. – Понял?
Гундихар насупился и мрачно засопел.
– Пойдем, – и Арон-Тис уверенно направился ко входу в шатер.
Под пологом из сине-зеленой ткани оказалось на удивление уютно – рядами стояли лежаки, покрытые одеялами, около каждого имелся небольшой столик, привинченный к палубе. Путешественники заняли пять мест рядом с задней стенкой, тут же возник Рыжий и с протяжным мявом вскочил на лежак Олена.
– Вот и отлично, что пришел. – Рендалл похлопал зверя по теплому мохнатому боку. – Лежи, охраняй. А мы с почтенным алхимиком пойдем на палубу, побеседуем. Ведь так?
– Да, – кивнул Арон-Тис.
– Я с вами… – вскинулась было Саттия, но наткнулась на взгляд Олена и осеклась.
– Идите, болтайте, а я подремлю до ужина. – Гундихар завалился на лежак прямо в сапогах и равнодушно зевнул.
Бенеш растерянно улыбнулся.
Лавируя между начавшими входить в шатер пассажирами, Олен и Арон-Тис вышли наружу. Прошли мимо рулевого, спустились по лесенке и встали у борта около грузового люка.
– Я слушаю тебя, алхимик, – проговорил Олен. – Что показала тебе Длань Прозрения?
– Видят темные боги, я никогда не зрел такого, – уши гоблина свернулись в трубочку, давая знать, что он испуган. – Во-первых, твой меч изготовлен не в нашем мире, и к его созданию приложила руку неизвестная мне раса.
