Маргит Сандему - Следы сатаны
Зато теперь монстр был в их руках. Сложнее, если он умел плавать или проваливаться сквозь землю. Многие говорили, что последнее не представляет для него никакого труда.
Капитан решил установить постоянный пост около каменного моста. Взвод, охранявший мост, получил пушки и другое оружие. Остальные стали прочесывать остров. Пришло подкрепление. Можно было начинать облаву. Все были вооружены до зубов.
Капитана не очень тревожила потеря трех самых беспощадных людей. От добровольцев и так не было отбою.
На всякий случай взяли с собой и троих пасторов. Но пастор, пытавшийся оказать хоть какое-то воздействие на монстра в Кристиании, оказался беспомощным. Он бесстрашно приблизился к чудовищу, высоко держа в руке Библию. Крест на Библии был виден издалека. Громко читая молитвы, изгоняющие бесов, подошел ко двору, куда исчезло чудовище. Двор был глухой, туда не выходило ни одно окно. Но солдаты видели из засады, как пастор вышел из подворотни, с трудом передвигая ноги. Пройдя немного, упал и больше не поднялся, крепко сжимая в холодеющей руке Библию.
Никто не сомневался в том, что чудовище представляет большую опасность не только для города, но и для всей страны.
Сам капитан не стал приближаться к площади. Пусть другие убирают трупы. Что случилось с Хромоножкой, его не волновало. Дристиг был уверен, что паренька постигла та же участь, что и остальных. Разве что его не освободил какой-нибудь сердобольный человек. Но капитану было все равно.
Те, кто искал сейчас чудовище по всему Ладегордшёен, но испытывали перед ним никакого страха. Они были отчаянны до глупости и храбры до неосторожности. Они были убеждены в своей неуязвимости и в том, что одолеют урода. Так они прозвали чудовище. Капитан за всю свою жизнь не потерпел ни одного поражения, за что и получил прозвище Отчаянного. У него был свой девиз: «Беспощадность победит все!»
Целый день солдаты обшаривали остров. И, наконец, загнали чудовище в ловушку на одном из южных мысов.
Мыс порос непроходимым лесом. Отчаянный знал, что во время облавы придется понести потери. Еще до начала операции остров покинули все жители, восхищаясь бесстрашием и отвагой солдат.
Но сами солдаты… Они были в ярости. Столько раз видеть этого монстра, стрелять в него и ни разу не попасть! Потери составили одиннадцать человек. Кто-то из погибших слишком близко подошел к чудовищу. Идиоты, о чем они думали? Остальные… Не хотелось, и думать об этом, но ведь они просто умерли… И никто не мог объяснить, почему и отчего.
Капитану не повезло, он еще не видел чудовища. Но он знал, что победит, знал, что делать. Только бы найти его!
И вот, наконец, монстр у него в руках, заперт в ловушке. На самом краю мыса. Прячется где-то там, в густом кустарнике. Вокруг — стена из презирающих смерть солдат.
Капитан кликнул добровольцев.
— С каким желанием я бы пошел сам, — сказал он. — Но кто же тогда останется за командира?
Оглядев добровольцев, выбрал двоих, самых кровожадных. Грубые, дикие кнехты. Палец всегда на спусковом крючке.
Эти двое уже растворились в плотных зарослях кустарника. Остальные терпеливо ждали. Может, чудище испугается. Тогда оно неминуемо встретится с ними!
Все было тихо.
И вдруг один из кнехтов закричал:
— Вон там! Смотрите, там, на утесе! Вон он!
Теперь его увидели уже все. Чудовище пряталось за травой и ветками. Словно сам Злой дух спустился на землю и, присев на корточки, внимательно наблюдал за каждым движением в лесу.
— Пли! — закричал Отчаянный.
— Слишком далеко. Пулей его отсюда не возьмешь.
Капитан чуть было не отдал приказ «Вперед!». Но тогда в их рядах образовалась бы брешь, а этого допускать было нельзя.
— Ну, погоди, теперь-то я с тобой разделаюсь, — прошептал капитан в слепой ярости. Он еще не забыл своего поражения на городской площади. Отчаянный двинулся вперед, не разбирая дороги.
— Раз он безоружен, чего его бояться?
Сам капитан позаботился о снаряжении. Какого только оружия у него не было!
Но не успел Отчаянный приблизиться к чудищу на удобное расстояние, как в лесу прогремел одинокий выстрел. Видно, кто-то из добровольцев сумел подойти достаточно близко.
— Черт побери, — пробормотал капитан сквозь зубы, — неужели я не успел?
Честь и слава выскальзывали из рук прямо на глазах.
Существо исчезло за камнями.
— Я попал! — возбужденно кричал стрелок. — Я застрелил этого дьявола!
Вскоре капитан увидел двоих смельчаков. Один из них размахивал ружьем.
— Я попал в него, и он совсем не бессмертен! Я застрелил самое ужасное в истории Норвегии чудовище. Теперь я национальный герой! Я смотрел ему прямо в глаза. Они…
Тут глаза у него загорелись странным огнем. Уголки рта опустились.
— Помогите. Кажется, я… — удивленно прошептал он.
Тут колени у него подогнулись, и он упал. Он лежал на спине, а глаза его слепо смотрели в небо. В них застыло выражение ужаса и недоумения.
— Мертв? — недоверчиво спросил командир. — Но ведь он даже не приближался к этой твари!
— Он же сам сказал, что глядел этой твари прямо в глаза, — промямлил второй.
Капитан попробовал собраться с мыслями. Но в голове все путалось.
Краем глаза он увидел какое-то движение на утесе. Там во весь рост снова стояло чудовище. Оно словно стало в два раза выше. Скорее всего, это просто обман зрения.
— Бежим, быстрее, — прошептал второй смельчак.
Капитан с достоинством произнес:
— Пока отступим, чтобы обсудить положение дел.
После чего неожиданно проворно повернулся спиной к чудовищу и пошел прочь, стараясь не попасться на глаза монстру.
3
В бывшем охотничьем дворце в Мёрбю в Швеции царила суматоха. Доминик и Виллему должны были спешно отправиться в Норвегию.
Наверху, в спальне, Доминик сражался со шкафами и ворохами одежды, пытаясь найти подходящее для поездки платье. У Виллему был свой, весьма своеобразный метод: роясь в шкафу, она просто отбрасывала ненужные вещи на пол. Так что у ее горничной всегда была работа.
— Виллему, ты разбрасываешь у моих ног свое нижнее белье так, как другие бросают розы, — недовольно откоментировал Доминик.
— Яго что, намек? — головка Виллему на мгновенье показалась из-за комода в стиле Ренессанс.
— Ты на что-то жалуешься?
— Да нет же, что ты, — рассмеялась Виллему. — Доминик, ты не видел моих лучших перчаток?
— Не те ли, в которых ты работаешь в саду, вырывая сорняки из клумб?
— Ты что же, за дурочку меня считаешь! А впрочем, и вправду ведь. Дорогой, как ты думаешь, как пойдут дела?
— На грядках?
— Да нет же, с чудовищем, о котором пишет Никлас. Признаться, меня это все серьезно беспокоит.
