Марина Ефиминюк - Магические узы
— Кажется, обнаружилась единственная бутыль неиспорченной 'Вечной молодости', - закашлялся субтильный клерк.
— Значит, теперь у тебя морщин не будет, — кряхтя, Ждана встала. Тут же одна нога на высокой шпильке подломилась, и девушка пошатнулась.
Без зазрения совести мы скрылись с места преступления.
В фойе на первом этаже высокие напольные часы громко отбили шесть ударов, объявляя о конце рабочего дня. Каждая отсчитанная ими минута приближала меня к откосу, под который вскоре полетели привычные и тогда казавшиеся невероятно важными вещи.
ГЛАВА 2
Почти детективная история
' 15 день, месяц травень 2010 год.
Милый дневник, вчера он признался, что любит меня. Я теперь очень боюсь, ведь не знаю, смогу ли ответить на его чувство. Он такой красивый, умный, и даже Славка мне завиду-ет! Она говорит, что он классный парень, и мне повезло, а я не знаю, как поступить. Ведь он аггел. Ну, ты понимаешь, он, конечно, не чистокровный. Типа, у него нет хвоста, и кожа не красная, а просто смуглая, только все равно есть рога. Я не знаю, что сделает отец, если вдруг увидит нас вместе. Наверное, запрет меня дома. Сегодня Ведка чуть не застукала нас. Он про-вожал меня и поцеловал на крыльце. Боже, что это был за поцелуй!.. Потом появилась эта зануда, и ему пришлось прятаться в кустах сирени, чтобы никто ничего не узнал, а вчера ночью моя сумасшедшая сестрица устроила такое…'
Часть записи из дневника Истоминой Рады, 16 день, месяц травень 2010 год.
Прохладный вечер окутал тихую улочку, круто сбегавшую к подножью холма одного из спальных районов города. На склоне уютно соседствовали каменные двухэтажные домики с черепичными крышами, похожие как братья близнецы. Небо наливалось свинцовой ночной тяжестью, и в нем подмигивали сигнальными огнями поздние дирижабли, напоминавшие темные облака. Кроны высоких тополей прятали в ветвях нарождавшуюся темноту. Мгла спол-зала к мощеным тротуарам, и испуганно расступалась от призрачного зеленоватого света уличных фонарей.
Через раскрытое окно в нашу гостиную, раздувая золотистые портьеры, проникал сквоз-няк. На магическом большом экране видения носились объемные фигурки футболистов-троллей. На стареньком коротком диване с разъезжающимися продавленными подушками, свесив ноги через подлокотник, захлебывался храпом отец. К отросшему за время отставки животику он любовно прижимал пульт переключения каналов, завернутый в специальный прозрачный мешочек, чтобы циферки не стирались. Отцовский палец незаметно нажимал кнопку увеличения громкости, и вопли болельщиков, дополняемые возбужденными возгласами известного спортивного комментатора, разносились по всему неопрятному дому. Каменный коттедж не видел порядка и в лучшие времена, сегодня же складывалось ощущение, будто по комнатам пронесся разрушительный ураган.
Стихийное бедствие нагрянуло в лице моей невысокой матери, прятавшей округлившие фигуру футы под широковатой домашней футболкой. Мама Ярослава в спешке собирала багаж, готовясь в поездку в Бериславль, где в шикарном особняке с видом на Уральские горы обосновалась одна из отцовских кузин. Назавтра родители с младшей сестрой Радой уезжали в гости, и, к моему огромному удовольствию, дом полностью оставался в моем распоряжении на две седмицы. Четырнадцать дней абсолютного спокойствия и тишины, право слово, стоили одного суматошного вечера сборов. Деятельная матушка не разочаровывала и, боясь что-то оставить не собранным, носилась по комнатам, будто энергетическую настойку для тонуса кожи не втерла, а по ошибке хлебнула.
Посреди маленькой прихожей, куда выходили кухня и гостиная, рядом с лестницей на второй этаж громоздился открытый сундук. С каждой минутой сборов в нем росла беспорядоч-ная гора вещей. Сидя за кухонным столом перед разложенным портативным лэптопом, я заме-тила, как с шаткой одноногой вешалки внутрь сундука соскользнул ярко-желтый плащ Рады.
Признаться, весь вечер меня одолевала нервозность. С все возрастающим беспокойством я пыталась отыскать в Мировой Информационной Сетке хотя бы упоминание об утреннем несчастном случае в подземке, но заметки исчезли из новостной ленты. Ни один запрос в поисковике не дал результата. История с каждым часом казалась все непонятнее!
Я могла поклясться, что от конторы до самого порога родительского дома кто-то следил за мной. Чужой внимательный взор всю дорогу ни на секунду не переставал буравить точку у меня между лопатками, отчего непроизвольно виляли бедра, и заплетались ноги. Только после того, как за моей спиной закрылась входная дверь, неприятное ощущение пропало. Не скажу, что подобное показалось забавным и хоть как-то способствовало душевному спокойствию!
Нервно грызя ноготь, я безрезультатно пыталась отыскать утреннюю заметку об инци-денте на станции. Мама Ярослава фурией заскочила в кухню и слету схватила со стола солонку в виде деревянного крошечного бочонка, похоже, собираясь упаковать в дорогу и его.
— Оставь соль, — буркнула я.
С искренним изумлением мама посмотрела на солонку, зажатую в кулаке, и с превели-кой осторожностью вернула на прежнее место рядом с перечницей.
— Не грызи ногти, — уже из прихожей крикнула родительница, и вслед ее словам раздался страшный грохот.
— Ярослава, — позвала я матушку, которую с самого детства называла исключительно по имени, — а Богдан звонил?
— Нет, — раздался лаконичный ответ.
Она как раз вывалила вещи из сундука на пол, собираясь еще раз пересмотреть список необходимого. Ловкие руки выловили из кучи мятую простыню в мелкий цветочек. Сдувая прилипшие к взмокшему лбу пряди волос, нахмурившаяся мама с недоумением развернула на-ходку. Почти с брезгливой гримасой Ярослава отшвырнула простыню на деревянные перила лестницы, и тряпка, жалко повиснув, едва не соскользнула на пол.
Я быстро набрала на зеркальном коммуникаторе номер брата. У приборчика почти за-кончился заряд, и зеркало не проявляло отражений. После насмешливого приветствия автоот-ветчика, я затараторила:
— Привет, Истомин. Не поверишь, но звоню узнать, куда ты делся. Слушай, с тобой все в порядке? Ты не проявлялся со вчерашнего вечера. Надеюсь, что ты с девушкой, и у тебя дела лучше, чем у меня. — Я помолчала, следя матушкой, которая добралась до ярко-желтого плаща, случайно попавшего в сундук, и сунула его обратно к кое-как сложенной одежде. — Ну, хорошо, Истомин, ты уговорил меня. Так и быть расскажу тебе. Представляешь, из Сетки исчезли все сообщения о смерти подлеца из Исторического музея. А еще мне показалось, что за мной сегодня следили. Бред, да? Ладно, позвони. Ну, все пока.
