Алексей Пехов - Страж. Тетралогия
Тропа от сотен прошедших ног никуда не делась.
Петля ла в подлеске, уводя меня в самую чащобу. Был яркий день, так что я не слишком опасался каких-нибудь неприятностей, лесных духов или иных существ, планируя выбраться отсюда еще задолго до заката.
Пугало тащилось следом за мной, шагах в двадцати, то появляясь из-за деревьев, то отставая. Странное оно все-таки. Пользы от него, скорее всего, ни на грош, но я был рад его компании и тому, что здесь не один.
Из-под ног выскочила серая крыса, вильнула голым розовым хвостом и скрылась в траве. Было видно, как пригибаются травинки там, где она бежит. Что же. Значит, не одни мертвые подались в леса. Крысы из Виона тоже решили немного побыть в единении с природой.
Лес стал гуще, пропали залитые солнечным светом полянки и просеки. Перестали встречаться вырубки. В большом количестве появились звериные тропы и следы. Местность постепенно менялась, начались осины, я стал спускаться в низину, как раз вдоль ручья. В некоторых местах она оказалась заболоченной, пришлось искать обходной путь.
Первое бело-желтое пятно я увидел совершенно случайно, когда повернул голову направо. Присмотрелся, прищурив глаза, и разглядел сидевший на пеньке скелет. Тот не двигался. Поправив пояс, чтобы кинжал был под рукой, я поспешил в эту сторону и был вознагражден нелепой картиной.
Лес был запружен мертвыми. Старые кости, непонятно как соединяющиеся друг с другом, находись везде, куда ни кинь взгляд. Некоторые лежали, словно спали, — часть из них оказалась присыпана серыми, прошлогодними листьями. Другие стояли, третьи сидели, а четвертые даже висели, зацепившись руками или ногами за нижние ветви деревьев, словно постиранное, а теперь сушащееся белье. Где-то поодиночке, а где-то и группами, мертвые захватили этот участок леса, не желая спокойно лежать в могилах.
Никто из них не шевелился, хотя мой дар позволял чувствовать, что они не совсем мертвы. Я шел, поглядывая по сторонам, скорее с любопытством, чем с опаской или отвращением. Некоторые скелеты оказались большими оригиналами и застыли в величественных позах, или совершенно смешных, или гротескных.
Вот мыслитель сидит на камне, подперев костяным кулаком желтую скулу. Здесь — юноша фехтует невидимым клинком, застыв в Bedrohe mit Zornort.[9] А эта парочка самозабвенно целуется, слившись в костлявых объятиях и соприкоснувшись друг с другом оскаленными улыбками. Там, дальше, поэт декламирует свои вирши на радость десятку восхищенных слушателей. А возле кособокой осины беседуют о чем-то два почтенных мужа. И рядом с ними, упав крестом, замаливает грехи какой-то монах. Чуть дальше — пахарь с невидимым плугом, сразу за ним, рядом с покрытыми мхом камнями, женщина баюкает несуществующего младенца.
Их было чертовски много, этих мертвецов.
Когда я проходил мимо, несколько черепов повернулись в мою сторону, и теперь я шагал, провожаемый взглядами пустых глазниц. Пожелтевший скелет, где-то потерявший левую руку и большую часть ребер, увязался следом за мной, привлек внимание еще двоих, судя по позам, резавшихся в кости, но эта троица довольно быстро отстала, отвлекшись на порхающую между деревьями бабочку-капустницу.
Некоторые из «лесных гостей» были обряжены в остатки погребальных саванов, но большинство скелетов оказались просто голыми. На них не было видно даже малейших признаков плоти.
Достаточно далеко от того места, где я находился, между деревьями я заметил женщину. Она была невысокой, крепко сбитой, в сером жилете и длинной юбке. У нее были грязные, немытые, растрепанные седые волосы, крепкие руки с облупленными ногтями и творожисто-белое, рыхлое лицо, на котором не оказалось ни глаз, ни носа, лишь обрюзгший рот — на гладкой, словно коленка, коже.
Я цокнул языком. Убавляющая мясо. Экая неприятность. Вот уж кого не думал здесь встретить. В любом другом случае я не оставил бы ее у себя за спиной и исполнил бы свою работу, но сейчас, уничтожая душу, я рискую взбаламутить это тихое царство. Неизвестно, сколько придется успокаивать пляски и хватит ли у меня на это сил.
Поэтому я прошел мимо, дав себе слово вернуться и прикончить мечущуюся душу прежде, чем она кого-нибудь убьет. Но, к большому удивлению, впереди, прямо на своем пути, я увидел еще двух убавляющих мясо. Они играли в чехарду, с каким-то остервенением прыгая через спины целой вереницы скелетов. Пугало ими нисколько не заинтересовалось, прошло мимо, направляясь в самую густую часть чащобы. Туда, где мертвых было особенно много.
Заметив меня, души перестали развлекаться, переглянулись и сделали шаг в мою сторону. Я без суеты достал кинжал. Увидев черное лезвие, они остановились, еще раз посмотрели друг на друга. Было понятно, что между ними происходит какой-то разговор.
Наконец, они отошли в сторону, уступая мне дорогу, и вновь занялись своими странными играми. Я чувствовал их голод и желание убить меня, но также — их страх. Убавляющие не слишком разумны, в том смысле, что некоторые другие злые сущности предпочитают убраться как можно дальше, если я оказываюсь рядом. У этих же тварей чувство самосохранения почти отсутствует.
Я помянул Дьявола, когда увидел сидящую в траве четвертую убавляющую. Эта полировала снятый с ближайшего скелета череп, нежно протирая его краем подола своей изодранной юбки. Четыре души вместе, когда их и по одной-то редко встретишь. Что могло заставить подобных созданий собраться?
Я резко обернулся и увидел, что к тем, что играли в чехарду, присоединилась первая, и теперь все трое смотрят на меня. Впервые я почувствовал себя несколько неуютно.
— «Уходи, пока цел», — прозвучал у меня в голове голос Проповедника.
Разумеется, никакого Проповедника и близко не было, он остался далеко на кладбище, а все это — лишь мое разыгравшееся воображение, но я решил принять превентивные меры. Достал из кармана мелочь, не глядя, бросил ее себе за плечо, скороговоркой пробормотав нужные слова. Теперь, если они пойдут за мной, монеты их остановят.
Полировавшая череп оторвалась от своего занятия, ее безликое лицо оказалось покрыто отвратительными язвами. Меня так и подмывало прикончить убавляющих, но и эта агрессии не проявила, поэтому я, повернувшись к ним лицом, отступал спиной, пока все четверо не скрылись из виду.
Черт знает что происходит! Столько тварей раньше я видел только на полях сражений. Им здесь нечего делать. Ни плоти на мертвых, ни беззащитных живых. Впрочем, вполне возможно, что они обитали на старом кладбище, и пляска смогла закружить и их, притащив в лес.
Кажется, я пришел в самый центр сборища мертвых, потому что количество черепов на поляне превышало все возможные пределы. Словно грибы после дождя. Затхлый запах костей заглушал другие ароматы. Пугало, не шевелясь, торчало у кромки леса, отвернувшись от меня и склонив голову набок, словно к чему-то прислушивалось.
