Антон Медведев - Ключи от Рая. Часть 1
Черты лица человека были правильными и даже могли показаться приятными, но этому мешали их излишняя резкость и мрачное выражение. Особенно мрачным и холодным был его взгляд.
В дверь постучали.
— Войди... — процедил человек, не поворачиваясь.
Дверь тут же открылась, в комнату скользнул слуга, невысокий человек в парадной ливрее с золочеными галунами.
— Господин Корриган, к вам Мастер, просит принять его... — почтительно поклонившись, слуга взглянул на хозяина, ожидая его решения.
— Пусть войдет, — холодно ответил хозяин, удостоив наконец слугу взгляда. — И принеси вина. .
— Да, Повелитель, — еще раз поклонившись, слуга попятился и вышел из комнаты.
Проводив его взглядом, Корриган вздохнул, затем снова взглянул сквозь витую решетку на город.
— Какое убожество... — пробормотал он и поморщился. — Это не Париж. И даже не Москва.
Послышался скрип двери, Корриган обернулся — в комнату вошел Мастер.
— Приветствую Повелителя... — Мастер слегка поклонился, опираясь на посох.
Он тяжело дышал, при его одышке подъем к апартаментам Корригана и в самом деле был весьма трудным делом.
Корриган задумчиво взглянул на Мастера. Что тут скажешь — нужный человек, преданный. Но вряд ли его хватит надолго, скоро придется подумать о замене.
— Садись. — Корриган указал рукой на кресло.— Сейчас принесут вино.
— Спасибо, Повелитель... — Мастер сел в кресло, устало перевел дух.
Корриган опустился в соседнее кресло. Эту мебель изготовили местные умельцы по его чертежам.
— Хорошо здесь. Мягко... — Мастер удовлетворенно вздохнул.
Появился слуга. Поставив на столик бутыль с вином и пару серебряных кружек, поклонился и быстро выскользнул за дверь.
Взяв бутыль, Корриган наполнил кружки, протянул одну Мастеру.
— Держи. У тебя какие-то новости?
— Да, Повелитель... — Мастер отхлебнул вина, поморщился. — Холодное. Зубы не терпят...
— Дай сюда... ,
Корриган взял у Мастера кружку, поставил на стол и коснулся ее ладонью. Его рука слегка задрожала, кружку окутало голубоватое сияние. Оно держалось несколько секунд, затем исчезло.
— А теперь?
Корриган подтолкнул кружку, Мастер осторожно взял ее.
— Да, — сказал он, глотнув вина. — Теперь хорошо... — Закрыв глаза, Мастер медленно выпил содержимое кружки. — Замечательно...
Поставив кружку на стол, Мастер снова взглянул на Корригана.
— У меня там интересный человечек появился. Гасклит.
— И что же в нем интересного? — сухо осведомился Корриган.
— Он знает, где находится Дверь.
— Наверняка лжет, — медленно произнес Корриган.
— Да, наверное, — согласился Мастер. — Но он рассказал любопытные подробности.
— А именно?
— У него дом, в котором раньше жила колдунья. Дверь в подвале. По его словам, он нашел книгу, в которой все описано. Начертил знак, Дверь открылась... Он прошел через туман и оказался здесь. Назад вернуться не смог... Я поговорил с Лучо, он все подтвердил. Говорит, что нашли этого гасклита в лесу у дороги, он спал под деревом. Хотели убить, но Гуко приказал доставить его ко мне.
— Занятно... — согласился Корриган. — Или ему кто-то рассказал об этом, или...
— Или он нашел Дверь Серафимы.
— Уже пытал его? — Корриган бросил на Мастера быстрый взгляд.
— Нет пока. Это никогда не поздно... — Мастер усмехнулся. — Хорошее у тебя вино. Дышать легче становится.
— Просто у тебя астма.
— Что? — не понял Мастер.
— Неважно-. — Корриган снова наполнил кружки, затем слегка подогрел кружку Мастера. — Где он сейчас?
— В камере, я его к себе посадил... — Мастер глотнул вина, причмокнул губами.
— А что со сваргом? Молчит?
—Ты же знаешь, их пытками не возьмешь. Это не гасклиты... Пусть посидит, может, что и надумает.
— Мне это уже надоело. Не давай ему еды.
— Сдохнет, — возразил Мастер.
— С каких это пор ты стал таким жалостливым? — усмехнулся Корриган.
— При чем тут жалость... Ты же сам говорил, что он может нам пригодиться. А впрочем... — Мастер устало махнул рукой. — Так что с гасклитом делать?
— Я подумаю. И не забудь хорошо накормить его. Еда делает человека мягче.
— Но потом ты отдашь его мне? — в голосе Мастера проскользнула тревога.
— Ну разумеется, — улыбнулся Корриган. —
В этом ты можешь не сомневаться.
* * *
Камера, в которую меня посадили, оказалась очень маленькой. Узенькое окошко было забрано толстыми металлическими прутьями, хотя особого смысла в этом я не видел, все равно протиснуться в эту щель было невозможно.
Здесь тоже не оказалось кровати или нар: голый каменный пол, в углу — туалет в виде прикрытой крышкой низенькой деревянной кадки. Сев у окна — а точнее, под окном, — я прижался к стене, обхватил колени и стал думать.
Итак, мне пока удалось избежать пыток. Надолго ли, нет, но удалось. Если они мне поверили, то наверняка захотят увидеть все собственными глазами. Значит, уже сегодня или завтра меня повезут к лесу. А вот что будет дальше?
У меня не было ответа на этот вопрос. Да, я мог бы показать им Дверь. И что потом? Это не только грозит большими неприятностями моему миру — может пострадать мир Ива. Признаться, я пока не совсем разобрался в этом переплетении миров, но суть была ясна: нельзя показывать Дверь этим людям. Ив был прав: такое может привести к катастрофе. К тому же я не сомневался, что потом меня все равно убьют.
Выходит, у меня остается единственная надежда — попытаться сбежать по дороге. В крайнем случае, завести этих гадов в какие-нибудь дебри, подражая незабвенному Ване Сусанину. Правда, я совсем не знал этой местности, но какая, в конце концов, разница?
Были у меня и другие мысли. Судя по всему, появление гасклита — до чего мерзкое слово! — здесь никого не удивляет. Это только мы ничего не знаем о другом мире. А почему? Ив ответил на этот вопрос довольно ясно, сказав о дороге в один конец.
Кое-что не сходилось. Если это дорога в один конец, то как ко мне попадал карлик? Насколько я успел понять, он вообще шлялся между мирами без каких бы то ни было проблем. Ходил в мой подвал, как к себе домой. Значит, вернуться можно? Да и Ив, как мне кажется, говорил не о Двери. И Мастер упомянул о том же: шел, шел, бац—и ты здесь. Вывалился, или провалился. Безо всякой Двери.
Выходило, что я среди гасклитов занимаю особое положение. Я не вывалился в этот мир, я пришел сюда сам. Хотя лучше бы я этого не делал.
Небо за окном уже начало темнеть, когда лязгнул замок моей камеры, дверь открылась. Я был уверен, что это не сулит мне ничего хорошего, но ошибся. Вошедший стражник поставил на пол миску с едой и кувшин воды. Будь он один, можно было бы попытаться сбежать, но за дверью маячили еще как минимум двое. А значит, придется отложить это удовольствие на будущее.
Снова хлопнула дверь, я быстро подтянул к себе миску: только сейчас я почувствовал, как зверски голоден. Сколько я уже здесь? Как минимум сутки, даже больше. И за все это время я не проглотил ни крошки. Да и воды не выпил ни капли — потянувшись к кувшину, я с жадностью напился. Неплохо, теперь можно и перекусить...
К моему удивлению, еда оказалась довольно вкусной — я и не знал, что здесь так хорошо кормят. Больше всего еда напоминала плов, особенно вкусны были тающие на языке кусочки мяса. Сюда бы еще немножко перца...
Опустошив миску, я глотнул воды, после чего почувствовал себя значительно лучше. Более того, я даже стал думать о том, что буду делать, если выберусь отсюда. В смысле, если попаду домой. Разумеется, сразу все расскажу Андрею. А потом? Ведь знание о наличии соседних миров произведет настоящий переворот, это будет самое выдающееся открытие за всю историю науки. Мое имя встанет в один ряд с именами Ломоносова, Ньютона, Эйнштейна. А может, даже слегка потеснит их.
Главное, чтобы все это не попало в ФСБ. Эти парни свое дело знают: сразу наложат на все гриф «Секретно», а то и «Сов. секретно», попытаются использовать все это в военных целях — не представляю, в каких именно и как, но они найдут способ, в этом можно не сомневаться. А вот для меня все может обернуться довольно скверно. Я ведь свидетель, к тому же главный, если вообще не единственный. Говорят, что ФСБ уже давно не занимается устранением свидетелей, но кто их знает. Во всяком случае, верить этим людям на слово не стоит. А это значит, что надо сразу поднять шумиху: газеты, радио, телевидение, — так, чтобы уже никто не мог это дело замять. Тогда я и в самом деле имею шанс попасть в учебники. И что самое приятное — еще при жизни.
Вероятно, мои мысли были очень глупыми. Но так уж устроен человек — ему не хочется думать о грустном. И что удивительного в том, что я, лежа на холодном каменному полу в тюремной камере, мечтал о светлом будущем?
