Галина Бахмайер - Око Пейфези
Значит, вы просто отказались и ушли?
Девушка смущенно улыбнулась.
— Дасэ обвинил меня в том, что я зациклилась на своей страсти к смертному. И знаете, в этот момент я кое-что поняла. Оба прежних варианта нашей семейной легенды оказались неточными — и тот, что рассказывали нам, и тот, о котором разузнал Лорд. Танцующий Самум на самом деле оказался жертвой всепоглощающей страсти. Сатия Пейфези подчинила его именно так. Соблазнила и обманула.
Профессор усмехнулся.
— Вот мы и выяснили слабое место джиннов. Оказывается, Темный Лорд изначально выбрал неверный путь.
Халифа тихонько рассмеялась.
— У нас с Дасэ оказалось гораздо больше общего, чем я предполагала. Например, нас обоих влечет к рыжим.
— Ну… рыжие многим нравятся, — загадочно заметил Мастер зелий. — А что было дальше?
— Дальше джинн попросту забрал свое, оставив мне обычную человеческую магию. Я и не ожидала, что для него это окажется так легко. Потом он вынес меня за барьер и отпустил на все четыре стороны. Подозреваю, что он надеялся на то, что я испугаюсь трудностей длинного пути и вернусь. Вы появились очень вовремя, эфенди.
Мне пришлось бы блуждать очень долго.
— Представляю, как теперь будет разочарован Альбус, — проронил Снейп. — Он ведь уже мечтал использовать вас в бою, как оружие.
— Я ожидала чего-то подобного, — заявила турчанка. — Люди во все времена стремились завладеть силой джиннов ради власти. Моя прародительница — ярчайший пример.
Далеко на юге блеснула слабая зарница. Ветер усиливался.
— Кстати, — оживился Мастер зелий. — Вас теперь можно аппарировать?
Девушка озадаченно уставилась на него.
— Ой, даже не знаю… Как бы проверить?
Снейп вздохнул и молча развернул ковер.
— Вы как всегда предусмотрительны! — с восхищением воскликнула Халифа. — Может, и защитного зелья припасли?
— Чего нет — того нет, так что эксперимент откладывается. Но ведь мощь джинна в итоге вернулась к истоку, как и было предсказано.
— Надеюсь. Теперь я буду жить так, как планировала с детства. Буду учиться дальше, постараюсь поддержать традиции семьи и стать искусным алхимиком…
— Теперь вы сможете спокойно выйти замуж за своего рыжего Уизли, — ехидно поддел ее Снейп.
— Наверное. Только… знаете, теперь мне почему-то совершенно этого не хочется.
Все куда-то исчезло. Как будто с силой джинна из меня ушла и разрушительная страсть. Ничего не осталось. Я тоже вернулась к истоку.
Она вдруг торжествующе улыбнулась.
— Дасэ сулил мне свободу, но я и так теперь свободна! — взбежав на высокую дюну и раскинув руки, девушка закричала: — Я свободна! Слышишь — свободна!
Ветер ударил ей в лицо, сорвал платок с головы, надул его колышущимся парусом, подхватил крик и понес его в сторону Бафира.
Профессор забрался на ковер, подлетел к ней и, ухмыльнувшись, поинтересовался:
— Эй, свободная женщина Востока, вы собираетесь домой?
Одарив его солнечной улыбкой, Халифа с разбега запрыгнула на ковер. Волшебники взмыли над пустыней. И вдруг…
Со всех сторон послышался постепенно нарастающий шелестящий звук — будто каждая песчинка в пустыне пришла в движение. Отдаваясь эхом, шелест перешел в шепот, с каждой секундой становящийся все отчетливее.
— Я, кажется, различаю голос, — настороженно озираясь, произнес Снейп. — Вы слышите?
Он посмотрел на девушку. Та сидела, напряженно замерев, повернув голову, и внимательно вслушивалась в многоголосый ветер.
— Это джинн? — предположил Мастер зелий. Халифа кивнула.
— Он нам, случайно, не угрожает?
— Нет. Он дает новое напутствие…
Девушка закрыла глаза и принялась еле слышно переводить:
— Он шепчет: "Поднимись над бездной, над этой жизнью бесполезной. Лети, любого исцеляет небес голубизна. Лети одна, и сердце радуй, и с горной высоты не падай в земную грязь. Познавшим небо она вдвойне страшна. Запомни истинное слово, оно — спасения основа, веленье Разума, которым земля сотворена. Живи, не поддавайся будням, и даже в прозябанье скудном не забывай — тебе открыта святая глубина.
Живи во временном и бренном, но духом вечности смиренным останься — воля Неземного тебе возвещена. Запомни — предвещаю день я: иного мира откровенья в твою томящуюся душу падут, как семена".[2] Турчанка умолкла. Шепот утих еще раньше, растворившись в свисте ветра. Халифа сжалась в комочек и снова повернулась вперед, сосредоточенно глядя перед собой.
Краем глаза она заметила испытующий взгляд Снейпа. Но зельевар ничего не сказал, и девушка через некоторое время пробормотала:
— Он все равно собирается ждать. Пусть. У него полно времени. Я не вернусь. Я останусь человеком — отныне и до конца дней, отпущенных мне Аллахом.
Профессор еле заметно кивнул… или ей показалось?
Ковер набрал высоту, миновал горный хребет и взял курс на северо-запад. Пустыня растаяла вдали и, казалось, что вместе с ее волнистой поверхностью позади остались покой и вечная безмятежность.
Небо быстро темнело, но причиной тому были не далекие южные смерчи и не наступающий вечер. Волнение магии постепенно наполняло мир. Ожидание, надежда, а для кого-то и обреченность.
Безмятежность Востока всегда обманчива. Пустыня только с виду кажется неподвижной, для того, кто никогда не обращал внимания на не прекращающееся ни на мгновение неумолимое течение дюн. Для того, кто никогда не видел настоящей песчаной бури.
Где-то там, далеко, уже шла незримая война, и развязка ее стремительно приближалась. На западе тоже сгущались грозовые тучи, и отблески далеких зарниц уже виднелись на горизонте. Отголоски этой войны неизбежно придут на Восток. И буря пройдет, сокрушая людей и судьбы.
Черные тучи — как полчища нечисти. Всполохи молний — как вспышки заклятий.
Грядущее зарево того, что впоследствии, в книгах, посвященных истории Европы, здесь назовут Решающей Битвой Двух Магов…
Примечания
1
здесь — раб, рабство (арабск.) Древний восточный вариант заклинания Imperio.
2
По мотивам лирики Хафиза (пер. М.Курганцева).
