Анатолий Нейтак - Попытка говорить 1. Человек дороги (СИ)
— Я, как ты могла заметить, маг. А в твоём "чёрно-белом портрете"…
— Не надо этого. Спроси прямо.
— Если настаиваешь, не смею отказать. Что ты хотела спрятать?
— И снова странный вопрос. Айс сообщил мне, что ты прошёл посвящение друида. Это так?
Я покосился на своего друга. Тот имел такой вид, словно ушёл в глубокий транс. Очень глубокий. Он явно что-то делал со мной, ассистируя Сьолвэн — но выделить его воздействия из общего потока Сил, обеспечиваемого высшей, я не мог. Для этого требовались как минимум чары скорости, у меня же в настоящий момент отсутствовали внутренние ресурсы для их запуска.
— Да. Прошёл.
— Тогда тебе должно быть известно, что любой акт коммуникации двояк. Любое знание, которое мы получаем, взрезает Безмолвную Тьму своим лучом — но оно же ослепляет нас, укрывая в тенях альтернативы. Написав на чистом листе слово — любое слово — мы сводим множество возможностей в точку. И попытавшись написать второе слово поверх первого, получим кляксу.
— Слово изречённое есть ложь.
— Не всегда. Но я остановила рассказ как раз на той грани, за которой цензурные правки могли превратить "чёрно-белый портрет" в карикатуру, а то и в откровенную ложь. Кроме того, — Сьолвэн улыбнулась, — "портрет", при всей его упрощённости, способен дать тебе основу для собственных изысканий. Разве мне надо напоминать, что лишь самостоятельно добытое знание по-настоящему ценно?
— Нет. А ещё меня не надо считать ксенофобом. Может, у тебя получилась не карикатура, но всё же слишком это похоже на шарж. Я ценю твои усилия по адаптации материала, но упрощать его до такой степени — уже как-то слишком.
Высшая хмыкнула.
— Тем больше будет у тебя стимулов раскрасить его живыми красками.
"Ну да. Переспорь-ка такую… даму".
— Тогда перейдём к следствиям, — сказал я. — Ты, кажется, стремилась показать мне, что до сих пор во многих аспектах руководствуешься человеческой логикой и человеческими понятиями о желаемом и должном?
— Отчасти это именно так, хотя истина, как водится, сложнее. Остановимся на том, что я имею среди своих локалов монаду вполне человеческих характеристик. Причём старшинство этой монады неоспоримо, и именно она служит фокусом, стержнем моего разума.
— Какое именно старшинство ты имеешь в виду? И как оно сочетается с теми двумя сотнями миллионов лет личного опыта, которые ты упоминала?
— Не надо придираться. Личным этот опыт был для локалов Сообщества, да и то только для меньшинства; а для локалов некоей Сьолвэн по прозвищу Мать личный опыт начался с детства человеческой девочки, которая впоследствии стала капитаном планпехов. Предупреждая вопросы, замечу: это тоже не вся правда. Но желая понять больше и лучше, обратись к ламуо.
"Да. Не переспоришь". И я резко сменил тему.
— Как давно ты знаешь Айса?
— Сравнительно недавно.
— И что ты можешь сказать мне о нём?
— Он глубоко несчастен. А причин тому две: женщина и злая судьба.
— Его возлюбленная умерла?
— Хуже. Но об этом лучше поговори с ним самим. Хочу надеяться, что откровенность пойдёт ему на пользу.
"Странная формулировка. Что же это за беда стряслась с Айсом, что даже высшая — при её-то опыте! — не чувствует себя уверенно, давая такой совет?!"
— А что ты скажешь о хилла?
По "мху", заменявшему Сьолвэн волосы, от лба к затылку прошла волна — словно ветром траву пригнуло. Но ламуо выручило меня и на этот раз, позволив понять, что это — аналог человеческого пожатия плечами.
— Едва проклюнувшиеся ростки похожи друг на друга, — заметила высшая вслух. — А вот станет ли росток могучим деревом или окажется чахлой былинкой, сказать не могу. Тут многое зависит от тебя.
— Вот как?
— Именно так. Осознаёшь ли ты положение дел, нет ли, но для девочки ты — отец и мать, брат и супруг, свет маяка и якорная цепь, родина и дом. Ты — её ваишетилх, и этим всё сказано.
— Фигассе… — пробормотал я в немалом обалдении. То есть я и раньше догадывался, что для Лады всё это серьёзно. Но чтобы до такой степени?! — Так. Может, ты окажешь мне милость и хотя бы в общих чертах просветишь насчёт хилла? А то я слишком мало знаю о них. Опасно мало.
— Рада, что ты осознаёшь своё незнание. Что ж… начать придётся издалека. Как тебе, без сомнений, уже известно, некогда Пестроту сотворили риллу, Летящие Сквозь Сон. Летели они, летели — и прилетели. То есть остановились в своём движении, после чего вокруг каждого из них Сон также остановился и обрёл более-менее постоянную форму.
"Интересно излагает. Вроде и канон, а вроде и не совсем. Впрочем, если верить Айсу, риллу числится у неё в супругах. Может, ей известны детали, каких широкая общественность не знает…"
— Однако, — продолжала Сьолвэн, — если воспринимать сотворённые миры как своего рода запруду, нетрудно понять, что с течением Сна к этой запруде начало прибивать других Летящих. Опять-таки, ничего страшного: от этого Пестрота лишь разрасталась, обзаводясь новыми Лепестками… но однажды в уже довольно толстую преграду Пестроты врезалась не просто тихая волна, а настоящий сель. Риллу, а вслед за ними и смертные назвали его Владыкой Изменений. Или просто — Владыкой. Не прими за нескромность такое сравнение, но был он похож на меня. В том смысле, что являлся ансамблем частично самостоятельных сущностей — точнее, монад — с одной точкой фокуса, одним главным звеном, связующим и направляющим все прочие.
— И поэтому Владыка проиграл войну риллу.
— Ты проницателен. Да, именно поэтому. Одиночка, как бы он ни был силён, в каком бы количестве физических тел ни жил и какими бы выдающимися способностями к разделению внимания ни обладал, уязвим для атак со многих направлений разом. Любого риллу Владыка превосходил на две головы, и даже целые семейства риллу уступали ему; есть обоснованное мнение, что Владыка стоял лишь на половину ступени ниже самого Спящего. Но риллу смогли добраться до точки фокуса Владыки и тем самым повергли демонов…
— Подожди! Выходит, демоны — всего лишь…
— Да. Воплощённые грани сущности Владыки. Не вполне самостоятельные. Войну риллу и демонов было бы правильнее называть спором риллу с Владыкой. Притом я полагаю, что спор этот проиграли обе стороны.
— Вот как…
— Именно, — Сьолвэн вполне по-человечески кивнула. — Да, Владыка потерял очень многое, фактически, он умер, распался, утратил цельность, а под определённым углом зрения — утратил рассудок. Но и риллу потеряли не меньше. Подозреваю, что во многих и многих реальностях Пестроты это не слишком заметно, но есть пласты реальности, где даже смертному взгляду сразу видна тяжесть последствий. Лепесток, где мы находимся — как раз из таких. Здесь обитают, точнее, прозябают остатки победоносной армии, низвергнувшей Владыку в Багровую Бездну. Впрочем, вернёмся к хилла. Ты ведь спрашивал именно о них?
