Сергей Нокс - Обреченные души. Раздор (СИ)
— Дружище, ты представляешь, эта сволочь заявила, что моя мать путалась с мясником, потому что мой отец был пьяницей! — воскликнул возмущённо здоровяк. — Да, он любил выпивать по вечерам, после тяжёлого трудового дня, а матушка… та вообще возвращалась измученная чуть ли не каждый день!
— Потому что блудила с мясником! — добавил, усмехаясь, задира. В ответ Скогур бросил в него обломок скамьи, от которого неприятель ловко отпрыгнул в сторону.
— Ну, держись, теперь я точно убью тебя! — обнажив боевой топор, пообещал здоровяк.
— Стой, Скогур, не видишь его это только забавляет, пойдём с нами, нужно срочно идти в Южный Кальхейм, — уговаривал товарища Огильд.
— Мамаше блуднице передавай от меня привет! — бросил задира, прячась за спиной трактирщика. Скогур сам не свой заревел как медведь и бросился на неугомонного мужика. Тот поспешил к выходу, не спуская глаз с взбешённого здоровяка. Вдруг задира почувствовал, как в его живот медленно проникает холодный металл.
— В моих краях за подобные оскорбления прилюдно лишают головы, после недельного пребывания в колодках на площади! — сквозь зубы с презрением выдавил Фрост, пронзив задиру мечом. Скогур застыл в изумлении.
— Я обязан доложить ярлу о случившемся! — заявил испуганно трактирщик, хватаясь за волосы.
— И не забудь, потом накинуть петлю на шею, — с омерзением протянул Фрост, очищая меч от крови.
— Зачем? — растерялся трактирщик.
— Доносчик не ценнее овцы! — ответил Форас, исподлобья посмотрев на перепуганного мужчину.
— А я ведь тебя припоминаю, вы недавно напали на нашу деревню… да, это ты у них был главный, я хорошо тебя разглядел, — сказал трактирщик.
— Да заткнись ты уже, от твоей болтовни голова раскалывается! Огильд, свяжем его и бросим в погреб, там его долго никто не найдёт, — предложил Скогур, ударив всполошившегося мужчину древком топора по голове, от чего тот потерял сознание и свалился под скамью.
— Дельная мысль, — поддержал Фрост, — и покойника к нему бросим.
— А эти ничего длинными языками не разболтают? — задался вопросом Огильд, кивнув в сторону стонущим под скамейками мужикам.
— Ха, этим пьяницам, никто и верить не станет, скажут, выдумали, — уверенно ответил Скогур, связывания обездвиженное тело трактирщика. — В Южном Кальхейме вы что позабыли-то?
— Мне нужно принести лекарке радовестник иначе мой соратник умрёт, — поведал Форас.
— Да уж, не самая лёгкая задача, — протянул здоровяк, потерев бороду, сплетённую в косицу. — Растёт он, как мне известно, на болотах, кишащих гидрами и чумной мошкарой, а с торговцем договариваться, себе дороже, — объяснил Скогур.
— В любом случае, выбора у меня иного не осталось, — сухо ответил Фрост. -
— Тогда осталось спустить эти туши в погреб, да и этих пьяниц было бы не лишним бросить туда же, пусть напьются вдоволь, — подумал Криольд.
— Мы так и сделаем, — заявил уверенно Скогур, за ворот подтащив упитанного трактирщика к погребному деревянному люку.
— Огильд, помоги мне с покойником, — попросил Форас, взяв мертвеца за потрёпанные сапоги. Молодой кальхеймец незамедлительно помог поднять убитого с пола и сбросить его в погреб. Следом мужчины аккуратно спустили связанного трактирщика, завязав ему рот его полотенцем. Далее в погреб проводили брыкающихся пьяных мужиков, которые, узнав о бесплатной выпивке, сами охотно спустились по лестнице. Затем Скогур закрыл люк на замок и подвинул на него увесистый дубовый сундук, неприметно пылившийся в углу.
— Славно постарались! — утерев пот со лба, выдохнул облегчённо здоровяк и присел на скамью.
— Нужно бы Кроука взять с собой, — произнёс Огильд.
— Мне кажется, мы теряем время, — занервничал Фрост.
— Северянин прав, да брать его с собой в обитель женских прелестей и помешанных на грабеже и бабах пьяниц, не лучшая идея, — поддержал Скогур. — Ты сам прекрасно помнишь, что он учинил в последний раз в трактире.
— Тут ты прав, — согласился молодой кальхеймец, потупив взор, — просто я подумал, что он может обидеться.
— Хватит, Огильд! — возмутился здоровяк. — Хватит заботиться о нём, мы не один раз из-за него вляпывались в дерьмо, а всё потому, что он не знает, куда ему пристроить свой…
— Кхе, кхе… может довольно уже пустой болтовни? — перебил здоровяка Фрост. Кальхеймцы посмотрела друг на друга, потом на чужеземца.
— Действительно, чего зря время на глупые споры тратить, нужно добраться на паром в Южном Кальхейме до наступления ночи, да и вдруг дождь нагрянет, тогда точно не доплывём, — сказал решительно Огильд, стремительно зашагав к выходу.
— Вот это другое дело! — протянул Скогур, надев на ходу свой клёпаный кожаный жилет с наплечниками из чешуи дрэксора, лежавший под сломанной скамьёй.
И вот за спинами трёх отважных кальхеймцев остался разгромленный трактир, через некоторое время и деревня скрылась за стройными стволами клёнов и величавых берёз. Однако вскоре деревья стали сменяться пышными кустарниками, а нехоженая тропинка, извивавшаяся, словно нити зачарованного клубка, вдоль отвесных травяных склонов, вовсе исчезла. Сильно изрезанная у подножия возвышенность становилась всё больше пологой. На самой её вершине росли одиночные колючие кусты барбариса и чертополоха, а их одиночество сопровождали громоздкие чёрно-серые валуны, безмятежно лежавшие на голубом ковре из васильков, колокольчиков и шалфея. Отсюда отчётливо прослеживался изящный серебристо-синий изгиб реки Фреддо, пролегавшей вдоль отвесного зелёного берега, при этом резко обрываясь в глухом сосново-ясеневом лесу.
— На этом холме всё как на ладони, смотри, Форас, деревня Три́нфилд там, — оповестил Огильд, указав на крытые соломой деревянные домики, которые тянулись от притока реки Фреддо в густую сосново-ясеневую чащу. — Для начала нам следует немного спуститься с холма на луга, а после, по дороге добраться до деревни, взять лодку на пароме и через Горлобесово озеро перебраться на другую сторону, — объяснил молодой кальхеймец.
— А я и не подозревал, что в ваших землях такая чарующая красота! — восхищался природой Фрост, не в силах оторвать взгляд от окружавших его прекрасных мест. Скогур махнул рукой, посмотрев на очарованного спутника.
— Огильд, ступай дальше, не останавливайся, наш друг, кажется, утратил здравый смысл, — усмехнулся здоровяк. Товарищ в ответ широко улыбнулся, повернув на север.
Путешественники обогнули поле из барбариса и чертополоха и, пройдя мимо черневших на солнце валунов, спустились на дорогу, пролегавшую мимо пёстрых лугов.
