Алекс Джиллиан - В поисках Авалона
— Понятия не имею. — Дуглас поставил перед Джейн кружку с кофе, и задумчиво взъерошил короткие светлые волосы. — Зачем Джону что-то от нас скрывать?
— ТЫ ответь. Возможно, он ведет свою игру, и вы только думаете, что в курсе всех правил. — Джейн невинно улыбнулась. — Или рабам не положено думать и задавать вопросы, а следует только слепо починяться командам повелителя?
— Ели Джон молчит, то у него есть веские на то причины, или он сам не в курсе, кто такая Дайана. — предположил Дуглас.
— Но он не был удивлен, когда Лили назвала ее имя. И заметь, Брайан, Лили знала, кто такая Дайна, да и Роуз по всей видимости тоже. Может быть, это мое субъективное мнение — Джон не доверяет именно тебе? — Джейн невинно улыбнулась и сделала небольшой глоток приготовленного для нее напитка. — О, какой чудный кофе, ты просто чудо, Брайан.
— У Джона нет причин не доверять мне. — ожесточенно ответил Дуглас, но она расслышала нотки сомнения в его голосе.
— Ну, возможно… — Джейн неловко улыбнулась, помешивая ложечкой темно-коричневую массу. — Джон чувствует в тебе некоторую уязвимость.
— В смысле?
— Ты явно мне симпатизируешь, и в твоей памяти еще жива история с Луизой. Вдруг ты переметнешься в другой лагерь и решишь спасти меня? И, быть может, Дайана могла бы тебе помочь в этом. Вот Крейн и принимает меры предосторожности.
— Джейн, ты хочешь, чтобы я помог найти тебе Дайану? — проницательно посмотрев в глаза подруги, спросил Брайан.
— Это так, но для начала я бы хотела понять, кто она. Но, если вопросу буду задавать я, то Джон может выяснить причину моей заинтересованности. — спокойно объяснила Дженни. — Джон неоднократно говорил, что я последняя из оставшихся в живых, имеющая отношение к проклятию кольца. Но я склонна думать, что это не так.
— Джейн — это так. — покачал головой Дуглас. — У Элизабет не было детей.
— Она умерла через три года, после вашего изгнания из Сомерсета.
— Он так и не сказал тебе…. — Брайан отвел напряженный взгляд от взволнованного лица девушки. — Нас изгнали не из Сомерсета.
— А откуда же? — приподняв брови, иронично улыбнулась Джейн.
— Из Авалона. По древним сказаниям валлийцев Авалон находился в Гластонбери, а замок его повелителя возвышался на вершине холма, там, где сейчас находятся руины собора св. Михаила. Авалон для древних валлийцев это не что иное, как потусторонний мир. На самом деле у Авалона много названий, но не в этом суть. Креймон был рожден, чтобы служить божеству, правящему страной теней. Авалон — его дом, пристанище, и он хочет вернуться. Языческие Боги очень придирчиво относятся к нарушающим их заперты или гейсы. А Джон не склонен к повиновению, а теперь ему предстоит разрушить последнее препятствие на пути к Богу.
— Разве он не стремится сам стать Богом?
— Этого хотел Эдред, но не Креймон. Джейн, я никогда не видел Богов, но не осмелился бы нарушить их бы волю, а Джон взял на себя смелость критиковать Бога, для служения которому пришел в этот мир. Прошло три тысячи лет, и только сейчас он осознал, как сильно ошибся, доверившись не тому, поддавшись соблазнам и уговору.
— Ты хочешь сказать, что Эдред переманил Джона на свою сторону хитростью?
— И обманом. — подтвердил свои слова Брайан. — Наш мир, точнее мы называем его нашим, но он принадлежит Богам, разделен между ними, и все они лишь ипостаси вселенского начала, верховного Бога. Вселенная — это единый организм. У которого, если говорить образно, есть сердце, почки, желудок, и за каждый орган отвечает кто-то один. Но так вышло, что Эдреда не устроила его доля при раздаче мира. И он решил присвоить владения своего легендарного брата. Я уже говорил, что участвуем в битве Богов.
— Постой- ка… — Джейн резко отодвинула от себя кружку с остывшим кофе. — Эдред — брат Бога, которому должен был служить Креймон?
— Да, и он служил ему до поры до времени. — согласно кивнул Брайан. — В эпосах валлийцев брата Эдреда называли Гвином, сыном Нуда, который в свою очередь бы мужем верховной богини Дон. Сейчас эти Боги забыты. Навязанное всему миру Христианство стерло в душах современных людей память о родных языческих божествах, а раньше им строили храмы и преподносили дары по праздникам.
— Но они существуют? Эти боги?
— Наверно. — пожал плечами Брайан. — Джон говорит, что да, а у меня нет повода не верить ему. Я вижу его, я знаю, на что он способен, а Креймон — всего лишь слуга.
— Все это, конечно, занятно, но не решает главной задачи — кто такая Дайана? Тоже богиня?
— Не думаю. Боги не приходят в мир людей уже много столетий.
— Тогда посланница?
— Ага, Иисус Христос в юбке. — усмехнулся Брайан. — Осталось только ее найти распять, а потом заставить полмира носить на груди символ ее убийства. А, если серьезно, я склоняюсь к мысли, что Джон сам не знает, каким боком эта девица относится к нам. Да и Ламберт до нее долго не доберется. Крейн надежно его спрятал.
— Ты все равно спроси у него. — настаивала Джейн. — Пойми, может быть, в ней мой шанс на спасение. К тому же Крейн задолжал тебе….
— Что ты имеешь в виду? — настороженно спросил Брайан.
— Луизу. — Джейн опустила ресницы, чтобы скрыть выражение своих глаз. — Ты не читал дневник, а я выяснила кое-что очень важное для тебя. — Джейн умолкла на мгновение. Не так она хотела раскрыть ему правду, но сейчас молчать было бы глупо. Из этой троицы только Брайан обладает человеческим сердцем и душой. Ей необходима его помощь.
— Луиза бросила меня ради Креймона. Это я и так прекрасно знаю.
— Она не бросала тебя. Она любила тебя, а Джон околдовал ее. Брайан, он украл у тебя любовь женщины, которая всю оставшуюся жизнь не могла себе простить, что не обладала более сильной волей, и недостаточно боролась за свою любовь к тебе.
— Это не правда. — тряхнул головой Брайан. В глазах его застыла боль.
— Разве то, что сделала Луиза — не доказывает, как сильна была ее ненависть к Крейну, одурманившему ее разум и отнявшему у нее любимого мужчину? Если бы ее чувства к Джону были настоящими, стала бы она изгонять его из Сомерсета? Нет. Я читала ее дневник. Она страдала от того, что не имела возможности объясниться с тобой, ее съедало чувство вины за проступок Креймона. Он вас обоих обрек на страдание и одиночество.
— Луиза страдала не от одиночества, а от ревности. И из-за этого злого чувства, она под личиной покорности искала способ уничтожить Джона. И нашла.
— Зачем ей лгать своему дневнику? Я знаю, как больно осознавать, что пятьсот лет страдал не по вине женщины, которая предала тебе, а по вине того, кому ты все эти годы преданно служил. — Джейн поднялась со стула и подошла к Дугласу. Он стоял возле окна понуро смотрел в сад. Она даже боялась представить, что за страсти кипят у него в душе.
